Прошедший 2013 год ознаменовался эскалацией военного противостояния в Сирии. Контуры гражданской войны, каким на начальном этапе развертывания пытались представить конфликт разношерстные «демократические силы» из числа противников действующего режима, обрели явь, трансформировавшись, фактически, в Отечественную войну. Ставка Запада на потенциал рафинированных интеллектуалов-либералов из числа сирийских эмигрантов, которые должны были увлечь народные массы демократическими идеями, с треском провалилась. Этот идейно-политический вакуум в стане сирийской оппозиции успешно заполнили радикальные исламисты, съехавшиеся со всего мира на борьбу за «чистоту ислама».
Тезис о том, что конфликт в Сирии следует рассматривать, как глобальное противостояние суннитского и шиитского массивов, где мировые центры силы отстаивают свои интересы, носит опосредованный характер для рядового сирийца. Обычные люди в городах и селах Сирии далеки от воззрений планетарного масштаба. Подавляющая часть суннитов Сирии поддерживают действующий режим в Дамаске, не ставя под сомнение легитимность властей. Тяготы войны затронули все население Сирии, вне зависимости от этнической или религиозной принадлежности. Но даже в этом круговороте хаоса войны особняком стоит проблема сирийских христиан, бедственное положение которых можно охарактеризовать не иначе, как гуманитарную катастрофу.
Сирия является одним из древнейших центров христианского мира. Христианство, зародившись в Галилее и Иудее, получило мощное интеллектуальное развитие именно на территории Сирии, что позволило этому региону на определенный период стать мировым центром христианской цивилизации. Именно отсюда «волны» первых христианских миссионеров разошлись по всему свету. На протяжении своей истории Сирия не раз становилась объектом завоеваний, ареной ожесточенных войн и опустошений, что привело к кардинальному изменению этнорелигиозного ландшафта страны. Но даже сквозь века «осколки» христианского населения Сирии сохранили свою архаику и самобытность.
По различным данным, численность сирийских христиан различных деноминаций составляет порядка двух миллиона человек. Однако, обозначенные данные условны. Статистика не учитывает сотни тысяч беженцев – христиан, ранее бежавших в Сирию из соседнего Ирака, охваченного войной и этнорелигиозным террором. В патриархальной сельской глубинке, в окружении суннито-мусульманского большинства, проживает и зримое количество криптохристиан, которые тоже, в силу понятных причин, не попадают под официальный учет.
До начала развертывания конфликта христианская община Сирии вела, достаточно, благополучную жизнь. Официальный Дамаск, в лице правящей партии «Баас», вел относительно лояльную политику в отношении этнорелигиозных меньшинств. Христиане принимали активное участие в социально-экономической и культурной жизни страны. Для христиан региона, в ввиду урбанизированности, характерен высокий образовательный уровень, что позволяло им проявлять себя во всех значимых сферах общественной жизни страны.
Участие христианской общины Сирии в политической жизни страны имело некую двоякую составляющую. Несомненно, христиане страны, внесшие весомую лепту в образование сирийского государства, присутствовали в высших эшелонах власти, однако, большей частью это участие ограничивалось статусом советников, консультантов, референтов. В целом, христианская община Сирии была достаточно осторожна в вопросе политической активности, учитывая сложную «мозаику» этнорелигиозной ситуации в стране. Чрезмерный доступ, или напротив, отсутствие соразмерного доступа к власти отдельных этнорелигиозных групп, был чувствителен для сирийского общества. Тем не менее, и с учетом полуавторитарных методов правления властей христиане были достаточно успешно интегрированы в общественно – политическую жизнь страны, поддерживая светский курс руководства Сирии.
На начальном этапе политического кризиса, переросшего в дальнейшем в военное противостояние сторонников и противников действующего режима, христианское меньшинство страны, формально, придерживалась политики нейтралитета, дабы не быть втянутым в пучину гражданской войны. Однако, с самого начала локально христиане были вовлечены в противостояние. В частности, в стане сирийской оппозиции в когорте идейных сторонников демократических преобразований присутствовало зримое количество сирийцев-христиан. Однако, это не столь болезненно воспринималось действующими властями в Дамаске. Другое дело позиция противников Асада: наличие в вооруженных силах и правоохранительных органах Сирии в большом количестве христиан вызывало негатив в стане оппозиции. В дальнейшем, по мерее радикализации сил сирийской оппозиции негативные оценки сменились прямыми угрозами в адрес сирийских христиан.
Нарастающий процесс маргинализации сирийской оппозиции, раздираемой внутренними противоречиями, усугубил хаос беззакония, царящий на контролируемых противниками официального Дамаска территориях. Тылы антиасадистов, фактически, находятся в руках противоборствующих друг с другом, разномастных исламистских группировок, которые, по сути, не контролируются политическим крылом сирийской оппозиции. Идеологический кризис в стане оппозиции и укрепление позиций в повстанческой среде религиозных экстремистов — отшатнул тех немногочисленных христиан-сторонников демократических преобразований от поддержки «сирийской революции».
Позиция христианских Церквей в Сирии – поддержка легитимных властей. Сирийские христиане в теологическом срезе неоднородны. Крупнейшими христианскими общинами являются последователи Антиохийской православной церкви, Сирийской католической церкви, Сиро – яковитской церкви, Армянской апостольской церкви и др. Лояльность церковных иерархов к официальным властям нередко вызывает критические отклики в либеральной мировой прессе. Служителям культа ставят в вину сочувствие «антидемократическим силам», поддержку «диктатуры Асада». При этом загаженные идеологическими шаблонами, в частности, западные либеральные СМИ, либо опосредованно освещают положение христиан Сирии, либо вовсе игнорируют эту проблему.
Христианское меньшинство Сирии стало, по сути, заложником геополитических и геоэкономических интересов мировой политической закулисы. Отсутствие адекватной реакции общественности на царящий произвол в отношении христиан региона распаляет и без того ошалевших от безнаказанности экстремистских группировок. Убийства, похищения, изнасилования христиан стали обыденной действительностью с началом боевых действий. Нередки случаи насильственной исламизации христиан на подконтрольных оппозицией территориях. С момента развертывания конфликта, по самым скромным подсчетам, регион покинуло свыше 600 тысяч христиан. Крупнейшие сирийские города, такие как Аллепо, Хомс, где христиане составляли едва ли не половину населения, подверглись масштабной дехристианизации. Не менее удручающее положение на периферии. Ассирийские села на севере Сирии практически обезлюдели. Десятки тысяч ассирийских христиан, проживавших на этих землях тысячелетиями, вынуждены были бежать в сопредельные государства. Грабежи монастырей, поджоги церквей, террор и угрозы в отношении священников и монахов, отказавшихся покинут культовые места, – «революционная» действительность.
Несомненно, война не избирательна и не щадит ни христиан, ни мусульман. В не менее бедственном положении находятся и другие этнические и религиозные меньшинства региона: курды, алавиты, друзы, но ситуация с христианской общиной Сирии выходит за рамки локальной оценки ситуации. Массовый исход христиан с Ближнего Востока в условиях укрепления позиций радикально ислама в регионе- уже устоявшаяся тенденция в последние десятилетия. В случае дальнейшего игнорирования проблем, связанных с безопасностью, свободой и правами христиан Ближнего Востока, сбудутся мечты «революционеров – джихадистов»: в «лучшем» случае христиане превратятся в «рабскую касту», платящую джизью, а в худшем – христиан там не останется вовсе.
Каджик Барбарян
gpolitika.com