Эволюция современного человечества протекала в условиях постоянных передвижений по планете наших далеких предков и генетического смешения различных территориальных, племенных и этнических групп между собой. Причиной тому в течение последних 3-4 тысячелетий были расцвет и падение крупных империй, великие географические открытия, завоевание новых территорий и народов, перемещение купеческих караванов, активная работорговля. Все эти явления оставили отчетливый след в нашем геноме, и генетики в течение последних двух десятилетий стараются расшифровать их, помогая самым восстановить более детальную картину истории различных народов.
Опубликованная на прошлой неделе в журнале "Science" статья группы исследователей из Великобритании и Германии стала первой успешной попыткой оценить степень генетического смешения различных народов и датировать наиболее значимые из них. Система датирования, использованная авторами, основана на измерении длины хромосомных сегментов, имеющих известное географическое происхождение, в генофондах популяций, в которые эти участки были привнесены в результате генетических контактов с представителями иных народов. Для неспециалистов необходимо пояснить, что геномы детей, рожденных в межэтническом браке, состоят из перемежающихся крупных сегментов ДНК, полученных от каждого родителя, что возможно распознать с помощью современных методов молекулярной генетики. В каждом последующем поколении средняя длина этих участков генома постоянно уменьшается в результате процессов, приводящих к созреванию у будущих родителей половых клеток ‒ сперматозоидов и яйцеклеток. Основываясь на средней величине указанных сегментов в нашей ДНК, специалистам удается установить, какое количество поколений (а значит и времени) прошло с момента генетического контакта между представителями различных популяций в родословной индивида.
В своей работе авторы использовали разработанный ими довольно сложный математический аппарат для моделирования процессов генетического смешения различных народов планеты на протяжении последних четырех тысяч лет. Мне кажется, что статья появилась в столь престижном журнале в первую очередь благодаря именно разработанному методу, с помощью которого возможно постоянно корректировать и усовершенствовать полученные результаты.
Важно отметить, что некоторые из представленных результатов имеет более или менее правдоподобное историческое объяснение, в то время как другие лишены этого. К примеру, многие популяции южного Средиземноморья и Среднего Востока имеют в своем генофонде вкрапления явно африканского происхождения, которые, согласно проведенным расчетам, были привнесены в этот регион в 7-19 вв. н.э. Эта период в истории человечества знаменателен активной деятельностью арабских работорговцев, которая началась именно в 7-м веке и привела к ассимиляции чернокожих рабов коренными народами юго-западной Азии.
Очень низкий процент африканской примеси обнаружен у друзов, а полное его отсутствие зарегистрировано у армян. В первом случае это связано с запретом рабства, а также с невозможностью обращения в друзскую религию иноверцев. Отсутствие африканского следа в армянском генофонде также можно объяснить влиянием религиозного фактора и специфическими характеристиками этнической психологии народа, препятствующими ‒ особенно в период противостояния иноземным нашествиям ‒ интеграции в моноэтническое общество представителей других народов.
Следующим примечательным примером генетического смешения, представленным в указанной статье, является наличие фрагментов "европейской ДНК" у народности калаши ‒ малочисленной этнической группы, проживающей в Пакистане. Согласно расчетам, контакт двух генетически различных популяций имел место между 990 г. до н.э. и 210 г. н.э. Это совпадает со временем вторжения войск Александра Македонского в Индию в 326 г. н.э. Кроме того, сами калаши настаивают на том, что они являются прямыми потомками солдат великого полководца.
Другим широкораспространенным явлением, подробно исследованным авторами публикации, является присутствие заметного "монгольского следа" в генофондах популяций, проживающих в географических пределах Монгольской империи, в частности, у хазарейцев Афганистана (около 45%) и уйгуров Центральной Азии (около 50%). Генетическое смешение, согласно проведенным расчетам, имело место 22 поколения назад, что соответствует началу 14-го века н.э. и совпадает с эпохой расцвета Монгольской империи. Присутствие "монгольского компонента" в генофнде современных турок достигает 8%, у лезгинов ‒ около 10%. В то же время, в генофонде армян, являющихся географическими соседями турок и лезгинов, не зарегистрировано даже слабых сигналов генетических последствий монгольских нашествий. Объяснить данный феномен можно действием тех же факторов, которые способствовали отторжению африканского генетического компонента в период арабской работорговли.
Неожиданностью и для самих авторов статьи было присутствие европейского компонента в генофонде популяций Центрального Китая, а у народа хан, проживающего на севере Поднебесной, зарегистрировано наличие заметного уровня генетического субстрата, свойственного армянам (около 4%). В данном случае можно предположить, что смешение популяций, имевшее место в 11-14 вв. н.э., происходило за счет торговцев Шелкового пути, осуществлявших обмен товарами между Дальним Востоком и Европой. Исторические сведения о контактах китайцев и европейцев в раннем средневековье весьма скудны и недостоверны, хотя именно в этот период между ними стали устанавливаться и развиваться связи, в первую очередь торговые.
Для специалистов, занимающихся историей армянского народа, данный результат должен представлять особый интерес по ряду причин. Во-первых, сам факт присутствия армянского субстрата в генофонде северных китайцев является неоспоримым доказательством тесных контактов армянских купцов с народами Дальнего Востока, что должно подвигнуть историков на целенаправленный поиск документальных свидетельств этого факта. Во-вторых, 4% генофонда китайцев народности хан представляет собой весьма значительную величину, которая не могла быть привнесена армянами единовременно, по причине существенной малочисленности купцов по сравнению с местным населением. Объяснить достижение такого высокого уровеня "армянского элемента" в генофонде дальневосточной популяции возможно через влияние двух факторов, которые могли действовать как порознь, так и сообща. Можно предположить, что генетические контакты армянских купцов с экзотическими для них китаянками происходили несколькими волнами на протяжении ряда столетий, что в конечном итоге и привело к столь заметному кумулятивному эффекту. Однако даже в этом случае необходимо было воздействие другого, более важного, фактора, который предполагает очень высокую плодовитость как самих купцов, так и их потомков. (Любознательному читателю это должно напомнить эффект распространения у народов юго-восточной Азии "хромосомы Чингис-хана".) Данное вполне вероятное допущение на практике означает, что армяне должны были занимать довольно высокое положение в иерархии китайского общества и обладать немалым богатством для достойного содержания и надлежащего воспитания многочисленных отпрысков. Это еще одна подсказка историкам при поиске "армянского следа" в средневековом Китае.
В указанной статье генофонд армян привлек пристальное внимание читателей и специалистов еще по одному поводу. Выяснилось, что для армянского генофонда практически невозможно идентифицировать одну или несколько источниковых популяций (т.е. этнически отличных от армян народов), которые могли внести заметный вклад в его эволюцию. По сути, это означает, что современные армяне являются потомками относительно несмешанной на протяжении продолжительного времени исходной популяции. Так ли это на самом деле? Сами авторы не дают объяснения этому результату, обходя причины данного явления молчанием. Я полагаю, что данный вывод напрямую связан с тем времéнным интервалом (последние 4 тыс. лет), в рамках которого и рассматривается феномен генетического смешения различных народов. При таком ограничении представленный в статье результат может определенно свидетельстовать о том, что наиболее существенные процессы генетического контакта многочисленных территориальных групп и племенных образований на территории Армянского нагорья (где и протекал этногенез армян) в основном завершились около 4 тыс. лет назад, т.е. на пороге 2-го и 3-го тысячелетий до н.э. Предоставим коллегам из гуманитарного цеха возможность дать профессиональное объяснение этому факту с точки зрения исторической науки и языкознания. Добавлю только, что за последние 4 тыс. лет, конечно же, имело место смешение армян с представителями иных народов, но, судя по результатам коллег, оно было незначительным по объему и слабо диффузным по форме для того, чтобы оставить заметный след в генофонде народа.
Коллегам из Великобритании и Германии удалось также обнаружить в генетическом портрете жителей Северной Италии компоненты, занесенные сюда из Ближнего Востока в период между 8-м веком до н.э. и 6-м веком н.э. Это, по всей вероятности, следы этрусков ‒ загадочного народа древности, который, по словам Геродота, пришел сюда из Лидии, т.е. из Передней Азии.
Полученные результаты авторы обобщили в форме очень красочной и информативно насыщенной электронной интерактивной карты со свободным доступом для интересующихся историей происхождения народов нашей планеты. Понятно, что с накоплением новых данных и увеличением объема выборок, генетикам удастся уточнить различные детали смешения народов на протяжении тысячелетий, а также восстановить картину генетических контактов в рамках более коротких, т.е. локальных, миграций.
Примечательно, что в процессе работы генетики не сотрудничали с историками, и это было сделано ими преднамеренно. По словам самих авторов, они не хотели обсуждать свой проект с историками во избежание необъективности как на этапе планирования работы, так и при интерпретации полученных результатов: "В компьютерную программу вводились генетические данные и на выходе получали информацию исторического свойства. Мы убеждены, что это правильный путь для реконструкции истории через использование ДНК". Остается надеяться, что историки согласятся с мнением генетиков.
.
Левон Епископосян, доктор биологических наук, профессор.
зав. лабораторией этногеномики Института молекулярной биологии НАН РА