В черте Еревана находится замечательный памятник истории — Кармир блур, на котором в VII-VI вв. до н.э. располагался урартский город-крепость Тейшебаини, славу которого затмил Эребуни, считающийся колыбелью столицы. Кармир блур оказался как бы вне внимания и как памятник, и как туробъект. А ведь именно здесь экспедиция Б.Пиотровского обнаружила шлем царя Аргишти I, здесь были откопаны громадные карасы, вмещающие почти 400 тысяч литров вина. Количество артефактов и вовсе не счесть. Осенью прошлого года вновь разгорелся интерес к Кармир блуру.
А все потому, что в непосредственной близости от памятника будет проложена предусмотренная Генпланом дорога, соединяющая Аргаванд и улицу Ширак. Дорога уже спроектирована и будет построена в рамках очень важной и крайне необходимой инвестиционной программы устойчивого городского развития. Осуществляется она на средства Азиатского банка развития на пару с мэрией. Дорога будет иметь длину в 1300 метров и ширину — 6 полос — более 22 метров, строительство завершится в 2016 году.
Кармир блур как холм, скрывающий ценнейший памятник, привлек внимание в 1936 году, а через три года тут начались раскопки, коими руководил Борис Пиотровский. Они проводились вплоть до середины 60-х годов, а потом прекращены. В 1983 году 46 гектаров Кармир блура и сопредельной территории вошли в Список памятников. Список, однако, не уберег территорию от варварских акций: сюда стали свозить строительный и бытовой мусор. Одновременно на вроде бы охранную зону стало наступать Чарбахское кладбище — весьма перспективный “клондайк” для шустрых кладбищенских деляг, и наверняка не только их. Никакие взывания к совести, разуму результата не дали.
И так как новая дорога должна проходить близко от Кармир блура, было решено на всякий случай провести археологическую разведку — мало ли что. Тендер на их проведение выиграл Центр историко-культурного наследия при Минкультуры, руководимый известным археологом Акопом Симоняном. На трассе будущей дороги в августе прошлого года было проведено более десятка контрольных раскопов на трех участках. Акоп Симонян, опытнейший археолог, попал в самую жилу: на глубине до полуметра обнаружилось три десятка захоронений, а всего, как полагает Симонян, тут их не менее 500, очень плотных, прямо впритык... На всей огромной территории Урарту такого некрополя нет, по крайней мере пока не обнаружен. А некрополь — это богатейший источник дополнительных знаний об Урарту, о жителях Тейшебаини, их мировоззрении, новых данных в области этно-антропологии и т.д.
Как так случилось, что Борис Борисович не добрался до некрополя — трудно сказать. Наверное, не успел или не предполагал, что некрополь так далеко от цитадели. Два захоронения были тщательно исследованы группой Симоняна. В одном обнаружились целый женский скелет и скелет расчлененный (скорее всего, госпожи и слуги-раба, может, и бой-френда госпожи), керамика с провиантом для загробного существования и т.д. Но самое удивительное — на стопе женщины уцелела бронзовая обувная пряжка — уникальный артефакт. В другом захоронении откопали скелет юноши с портупеей на плечевом суставе и расчлененного слугу, наконечники копья. Как не без оснований считает Акоп Симонян, некрополь хранит от 5 до 10 тысяч артефактов...
Вот так будущая дорога чудесным образом помогла нашей исторической науке. Тут-то и поднялся шум на тему “Спасем Кармир блур”. В частности, выступили все, кто обязан был бить тревогу, когда Чарбахское кладбище и мусорная свалка безвозвратно сжирали часть некрополя. На фоне этого кладбища свалка представляется едва ли не благом. Не будь мусора, тут вполне могли бы что-нибудь отгрохать и интенсифицировать развитие кладбища. Шум, как часто у нас бывает, оказался весьма спекулятивного свойства. Дело в том, что условиями строительства дороги предусмотрено проведение археологических раскопок, и только первый транш Азиатского банка составляет без малого 19 миллионов драмов. Уже объявлен и второй. Задач несколько: уборка скопившегося мусора, уточнение территории некрополя, оказавшейся в зоне строительства дороги, начало систематических раскопок. В совокупности это означает, что пока археологи не уйдут, строители не придут. И еще: если вдруг в этой зоне обнаружится древнее монументальное сооружение, то трасса дороги будет скорректирована. Заказчик также дал согласие на спасение подобного сооружения. Все может быть. Вот посчастливилось же Акопу Симоняну (интуиция!) выявить у внешней стены “казенного”, явно государственного значения, многосекционного огромного комплекса, раскопанного экспедицией Бориса Пиотровского, большое помещение, вымощенное камнем. (“Возможно, это была конюшня”, — говорит археолог.) А еще из контрольных раскопов на свет божий извлекли четыре плоских камня с двумя дырами-”глазницами” — скорее всего лики идолов, глядящих в небо и охраняющих покой мертвых жителей Тейшебаини! Внесем ясность. 700-метровый отрезок дороги фактически спасает недра бесценного некрополя от Чарбахского кладбища, которое разрасталось все годы как вредная опухоль с метастазами. Это понятно здравомыслящим гражданам. Что касается стенаний о повреждении памятника, то... Отметим, что полностью исследованные, “выработанные” грунтовые захоронения в принципе уже не актуальны. И уж вовсе не интересны как туристический объект. Невозможно представить людей, восторгающихся пятьюстами пустыми ямами. Очевидно, что в жертву дороге будет принесена большая часть захоронений, которые будут исследованы археологами. Это неизбежно. Так что посыпать главу пеплом и становиться в позу суперпатриотов не следует. Надо только радоваться, что Азиатский банк финансирует раскопки, на которые наше государство явно не расщедрилось бы. Фактически дорога — это как бы китайская стена между охранной зоной Кармир блура и Чарбахским кладбищем. А вот о чем надо думать всему научному сообществу и государству, так это об организации нового музея Кармир блура, где бы тысячи артефактов предстали пред очи посетителей, а вся территория стала бы действительно охраняемой территорией замечательного памятника мирового значения. И не только охраняемой, но благоустроенной, с реставрированными историческими постройками, музеефицированной. Ведь сегодня состояние даже самой цитадели Тейшебаини весьма печально. Раскопанные сооружения в свое время не подверглись консервации, поэтому сырцовый кирпич стен эрозирует. Всю территорию памятника необходимо оградить. Кстати, по инициативе мэрии в Музее истории Еревана в ближайшее время будет организована выставка вновь обнаруженных артефактов.
В прошлом году экспедиция Акопа Симоняна работала здесь два месяца. Кроме специалистов, были привлечены к раскопкам студенты — человек 70, которые получали за труды по 5 тысяч драмов в день. Новый этап исследований и раскопок некрополя начнется в апреле. Со всей определенностью можно сказать, что родная земля Ванского царства преподнесет еще много неожиданностей. Работе, крайне важной для нашей истории, надо создать режим наибольшего благоприятствования. Остается добавить, что в прошлом году на раскопках побывал Михаил Пиотровский. Некрополь поразил директора Эрмитажа — достигнута договоренность об участии археологов музея в раскопках.
Карен Микаэлян, "Новое время"