В начале мая 1945 года, когда наши войска были уже в Берлине, маршалу Жукову доложили, что командование гитлеровской армии вышло на связь с нами и просит прекратить огонь, чтобы обсудить условия сдачи.
«Условие единственное, - отрезал маршал. - Полная и безоговорочная капитуляция».
Знал маршал, что делал.
Всего лишь через 50 лет мы забыли завет великого маршала.
В начале мая 1994 года, когда самое масштабное за войну контрнаступление кавказско-турецких войск по всему фронту, начатое еще осенью прошлого года генералом КГБ Гейдаром Алиевым, окончательно и бесповоротно захлебнулось, и перед нами был уже не отступающий противник, а панически бегущее стадо овец, и было трудно войти с ним хотя бы в визуальный контакт, и в Баку спешно формировали отряды самообороны, всем стало окончательно ясно, что остановить армянские войска может только море. Алиев Первый, хоть и был генералом кабинетным и все войны преблагополучно пересидел в мягком кресле, спинным мозгом понял, что первая же его попытка вести войну настоящую (в аппаратных ему действительно не было равных) закончилась полным и окончательным крахом. Но крах кампании – это еще полбеды; сьевший собаку в подковерных войнах генерал понял, что на грани краха оказался и Азербайджан – этот выкидыш Октябрьского переворота.
Не затем Алиев организовал свой переворот и захватил власть, чтобы кануть в небытие вместе с Азербайджаном. Он хотел стать основателем династии, передать власть сыну, обеспечить ее передачу внуку – коммунист-интернационалист Гейдар Алиев видел себя султаном и равным султанам. И он кинулся в ноги президенту России Б. Ельцину, умоляя того выступить посредником, остановить «этих гяуров», спасти Азербайджан. Б. Ельцину, временщику, по капризу судьбы вставшему во главе огромной империи, еще не растерявшей остатков былой мощи, все было трын-трава; реально его интересовали только водка и благополучие своей камарильи; он очень хорошо понимал тревоги и заботы Г. Алиева и просьбу своего партайгеноссе уважил.
Последствия этого скоропалительного решения и мы, и Россия, и мир будем разбирать еще долго.
В фантастической литературе известен жанр альтернативной истории. Писатель берет какой-либо известный исторический факт, оказавшийся решающим для последующего развития истории, делает допущение, что развитие событий могло произойти с точностью до наоборот и моделирует свою альтернативную историю. Как сложилась бы история Европы, если бы Непобедимая армада достигла Британии и победила бы Испания? Если бы в битве при Ватерлоо победил Наполеон? Если бы Гитлер успел создать «оружие возмездия» и победить? Если бы Октябрьский переворот большевиков провалился? Что было бы, если бы армяно-турецкая война 1990-1994 гг. завершилась полной и безоговорочной капитуляцией турок, к которой шло дело? Если бы наши войска не остановились на полдороге, а дошли, - ну, не до Баку, а до Куры – ситуация в мае 1994 г. абсолютно возможная и реальная. Если бы Б. Ельцин руководствовался не симпатиями к своему партайгеноссе, а интересами России?
Отметим, что мы могли иметь и что мы потеряли из-за бесхребетности нашей политической власти и преступной близорукости власти российской (преступной не только для нас, но в намного большей мере – для самой России).
Итак, альтернативная история – упущенный исторический шанс.
Пока идут переговоры, боевые действия продолжаются. Армянские войска выходят к Куре и устанавливают контроль над всем ее Правобережьем. Одновременно на Левобережье вспыхивает и разрастается восстание коренных народов Кавказской Албании под руководством "Садвала”. Российское правительство, хотя явно и не поддерживает движение, препятствий в его деятельности не чинит. Албанские (назовем их так) отряды, основной костяк в которых составляют лезгины и авары, выходят на левый берег Куры, где встречаются с частями армянской армии – происходит встреча на Куре. Албанские народы, в частности, лезгины, провозглашают независимость Лезгистана, и, благодарные русским за нечинение препятствий в реализации их национальной идеи, обьявляют об обьединении с дагестанскими сородичами и установлении особых отношений с Россией. Тем самым устанавливается сухопутная граница между Арменией (НКР) и Россией (Лезгистаном). Азербайджан, вернее, то, что от него осталось, лишается связи с Грузией – транспортного коридора Азербайджан-Грузия больше не существует. Оба этих государства лишаются всех геополитических и экономических преимуществ; их судьба отныне зависит от прихоти соседей.
Разумеется, о самостоятельной роли, транспортных коммуникациях и прочем блате им надо забыть отныне и навсегда. Грузия разодрана национальными противоречиями и гражданской войной: от нее отделились Абхазия, Аджария, Южная Осетия, Джавахк, Марнеули, Мегрелия и Сванетия. Кахетинцы вспомнили о своем армянском происхождении и тоже тянутся в сторону сильного. На юге Азербайджана, в Талыше, тоже восстание: талышей негласно поддерживает Иран, которого крайне не устраивает турецкое государство на севере, к тому же зарящееся на его земли, и поэтому восстание завершается провозглашением Талыша, гарантом безопасности которого становится Иран.
НАТО и рада бы вмешаться, но все происходит пока еще в сфере интересов России и Ирана; Россия пока еще достаточно сильна, чтобы отстоять свои интересы, и с Ираном ссориться не стоит – при всей своей риторике она намного более цивилизованная (в европейском смысле) и прогнозируемая страна, чем большинство стран третьего мира и даже входящая в НАТО Турция. По результатам Армения фактически обьединяет все свои армянонаселенные земли в пределах бывшего СССР; Азербайджан и Грузия теряют все территории, подаренные им щедрой большевистской рукой, теряя тем самым и необоснованные и незаслуженные привилегии. Россия сильно повышает свой авторитет в глазах народов Кавказа, одновременно обеспечивая свои тылы на северном Кавказе: лишенное связи с заграницей, подпитки живой силой и оружием чеченское сопротивление быстро сходит на нет. Подписывается Акт об окончательной и безоговорочной капитуляции Азербайджана, которым существующие природные границы обьвляются государственными. Новые государства начинают этап своего самостоятельного существования – рутинный процесс государственного устройства, требующий времени и терпения. Азербайджан сохраняется на Апшеронском полуострове, Грузия – в Картли и Имерети.
Долго сказка сказывается – скоро дело делается. Описанный сценарий был абсолютно реальным и возможным, если бы военные действия продолжались еще всего несколько дней; если бы мы потребовали по их итогам не беззубого соглашения о прекращении огня, а полной и безоговорочной капитуляции – Алиев Первый был согласен на все, лишь бы сохранить за собой хотя бы Бакинское ханство. Если бы политическую власть в Армении и России олицетворяли не Л. Тер-Петросян и не Б. Ельцин, а прагматичные политики, радеющие о государственных инересах. Кстати, вскоре после перемирия мне довелось как-то разговориться с одним высокопоставленным российским генералом; когда я рассказал ему вышеизложенное, и поинтересовался его мнением, он ответил, что все это было абсолютно реально. Далее был мат в адрес тогдашнего российского руководства, и фраза, что такого предательства российских государственных и национальных интересов в истории этого государства еще не было.
Война, не законченная капитуляцией, похожа на недолеченную, запущенную болезнь. Внешних симптомов нет, но причина не устранена; в любой момент возможен рецидив, который лечить будет намного труднее, средства и методы нужны будут намного более радикальные. Между нами и турками нет ни мира, ни войны; граница между нами на этом фронте ни рыба ни мясо. Граница, проведенная по ровному полю волей случая, не может ни считаться таковой, ни тем более быть стабильной. Граница должна быть в первую очередь естественной; такая граница не может быть пересмотрена или перенесена – ни реку, ни хребет не перенесешь. Существующая линия фронта, став границей, оставляет под турецкой оккупацией бОльшую часть Правобережья Куры.
Война не любит долгой дороги; но еще больше война не любит останавливаться на полдороге; война должна заканчиваться там, где начиналась – полной и безоговорочной капитуляцией того, кто ее начинал. Как завещал нам великий Жуков.
Раздан МАДОЯН, информационно-аналитический портал "Voskanapat.info"
P.S. Все вышесказанное, естественно, не должно восприниматься как призыв к немедленному возобновлению военных действий, но только в плане недопущения подобного в будущем.
Ведь недобитый враг свое чудесное спасение от военного краха обьясняет не великодушием противника, а его нерешительностью, неспособностью идти до конца, вмешательством сил, стоящих над схваткой (кстати, обоснованно). Из всех возможных причин он выбирает наименее близкое к реальности, поскольку только такое обьяснение может дать ему моральное удовлетворение и оправдать поражение. Да и само поражение также не воспринимается как таковое: очень быстро оно трансформируется в сознании в победу. Война, не доведенная до своего логического, победного конца, до капитуляции противника, дает ему, недобитому, призрачную иллюзию возможности реванша. И неважно, что шансы на реванш столь же нереальны, как богатство и слава, обещанные цыганкой за горсть монет.
Идея реванша необходима для самооправдания, самоутверждения, преодоления комплекса неполноценности. И потерпевшая поражение, но недобитая страна начинает усиленно вооружаться, искать потенциальных союзников в дальних и близких пределах, угрожать победителю возобновлением войны, в которой на этот раз уж точно тот будет разбит. Правящая верхушка решает этим и элементарный вопрос своего существования, целесообразности своего пребывания у власти, подавляет в общественном сознании неизбежные сомнения в своей дееспособности. Такая психология реваншизма может привести к возобновлению военных действий по любой, самой безобидной причине. Правда, и закончатся они с тем же результатом, только на этот раз в это будет уже не текст Соглашения о прекращении огня, а Акта о полной и безоговорочной капитуляции, после чего события продолжат развиваться по описанному альтернативному сценарию – альтернативная история станет реальной. Жаль, но, судя по всему, Алиев Второй не любит читать – иначе бы он задумался над тем, как легко фантастика превращается в реальность.