Как известно, после известных событий с циничным уничтожением турецкими ВВС российского Су-24 в Сирии и последовавшего после этого резкого похолодания отношений между Россией и Турцией, основные аналитические центры и новостные агентства мира каждый день ждут новостей, которые должны либо разрядить обстановку, либо привести к раскручиванию ситуации по негативному сценарию в российско-турецких отношениях.
Так, и в преддверии всемирного климатического саммита в Париже, политические эксперты России, Турции, США и Европы с нетерпением ждали ответа на один вопрос — состоится ли встреча президента России Владимира Путина с его турецким коллегой. Предположения и рекомендации заполонили передовицы всех мировых газет, сложилось впечатление, что все зависит от того, согласится ли президент Путин встретиться с Эрдоганом? Тем более, что президент Турции неоднократно и открытым текстом заявлял о своей кровной заинтересованности провести «беседу с русским коллегой» для «откровенного разговора». Как известно, Путин не посчитал нужным встречаться с Эрдоганом. И дело далеко не в сиюминутной обиде или эмоциональном решении президента Путина, в большой политике никогда не оперируют эмоциями, тут скорее прослеживается четко выверенная и прагматичная линия поведения. Попытаемся разобраться более детально.
Прежде всего, необходимо отметить, что мнения большинства экспертов перед саммитом разделились примерно поровну. Одна часть уверенно заявляла, что российский президент встретится с Эрдоганом ибо: «Путин понимает, что дальнейшая эскалация конфликта чревата серьезными экономическими потерями для России» и настоятельно рекомендовала, не смотря ни на что, найти все-таки точки соприкосновения с турецким руководством, другая же сторона не менее уверенно заявляла, что встреча не должна состояться по причине абсолютно неадекватной реакции турецкой стороны на сам инцидент и его последствия. Как известно, оказались правы те, кто предрекал провал «инициативам» Эрдогана наладить контакт с президентом Путиным. И, чтобы понять почему же президент Путин все-таки проигнорировал тщетные попытки Эрдогана встретиться с ним, нужно рассмотреть ситуацию не только с точки зрения непосредственно российско-турецких интересов, а попытаться оценить и проанализировать ситуацию более масштабно в плане геополитических интересов и международного авторитета основных актеров (Россия и Турция) в сложившихся реалиях.
Начнем, пожалуй, с Турции. Политика неоосманизма, которую провозгласил Реджеп Эрдоган почти десять лет назад, это, по сути, политика подчинения или активного включения в свою орбиту интересов тех регионов и стран, которые когда-то составляли территорию Османской Империи. Не трудно догадаться, что данная политика однозначно противоречила коренным интересам Российской Федерации, ибо напрямую угрожала (и угрожает) не только политическим интересам России в Ближневосточном регионе, а напрямую становилась угрозой и национальным интересам РФ уже непосредственно на своей территории. Даже если опустить откровенно враждебную поддержку турецким истеблишментом самозванцев из так называемого «крымско-татарского меджлиса», которые ведут идеологический террор по отношению к России и не стесняясь называют Россию «оккупантом исконно тюркского Крыма», даже если махнуть рукой на факт негласной поддержки (а порой и гласной… как говорится «шило в мешке не утаишь») поддержки террористов из ИГИЛ или так называемых «турецких наемников», которых предпочитают называть «туркоманы», то все равно остается главный вопрос, а именно: политика неоосманизма неизбежно затрагивает вопрос тюркоязычных территорий России. Речь, прежде всего, о Северном Кавказе, Татарстане, Башкирии и Поволжье. Турция устами своих госчиновников не раз озвучивала на разных международных площадках свои тезисы о так называемом «Великом Туране», который охватывает обширнейшие территории от Казани до Астаны и от Стамбула до греческих Солоник.
Разбирая политику Российской Федерации (в пику вышеозвученным выводам и фактам) на турецком направлении, нужно отметить, что Россия терпеливо, зачастую игнорируя некоторые свои тактические интересы в угоду по сути стратегическому сотрудничеству с Турцией, пыталась на протяжении многих лет нивелировать негативные тенденции, инициатором которых (в свете политики неоосманизма) почти всегда выступала турецкая сторона. Россия, по сути, закрывала глаза на действия турецких спецслужб на Северном Кавказе, не возражала против активного «культурного и гуманитарного» присутствия Турции в Поволжье. Про экономику даже говорить излишне, турецкий экспорт в Россию, российский туризм в обратную сторону, энергетические проекты, реализуемые в Турции, поражали по своим масштабам экономистов. Даже больше, Россия, невзирая на несоразмерный политический масштаб (по сравнению с собой) Турции на мировой арене, тем не менее постоянно консультировалась с ней по всем насущным вопросам, которые представляли для турецкой стороны «кровный интерес». И даже кардинально разные подходы турок и русских к решению сирийской проблемы не помешали по предложению российской стороны наладить прямую связь военных ведомств своих стран во избежание нежелательных инцидентов, и делалось это, прежде всего, в интересах Турции. Как видим, все оказалось тщетным. Все результаты по налаживанию конструктивного и взаимовыгодного сотрудничества между странами нивелировались сразу же после известных событий со сбитым турками Су-24, расстрелом российского летчика и последующей хамской реакцией турецких властей в оценках инцидента.
Принимая во внимание все озвученное выше, становится совершенно очевидным, что у президента Путина банально не осталось выбора, кроме как «поставить на место» президента Эрдогана и расставить все точки над «i» для основных игроков мировой политики, ибо на карту поставлен не только престиж России как государства, которое жестко отстаивает свои интересы несмотря на тактические экономические потери, но и в свете решений по дальнейшему российско-турецкому сотрудничеству в долгосрочной политической перспективе.
Арман Абовян, политический обозреватель, специально для EADaily