Существует такой афоризм: в политике ничего не происходит случайно. Великий голландский философ Спиноза считал, что все, что кажется нам случайным, выглядит таким лишь потому, что у нас не хватает знаний или информации для понимания ситуации. Но если пытаться анализировать цепочку событий, иногда выстраивается какая-то взаимосвязь, которая уже не кажется случайной. Судите сами.
На днях состоялся визит в Москву президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана. Тема переговоров была заранее озвучена: восстановление в полном объеме торгово-экономических отношений после инцидента с российским бомбардировщиком в ноябре 2015 года, обсуждение ситуации на Ближнем Востоке — в целом, и в отношении перспектив сирийского урегулирования.
Правда, как уже отмечало ИА REGNUM, на совместной пресс-конференции с лидером России Владимиром Путиным президент Турции Эрдоган заявил, что стороны в узком составе обсуждали возможность создания союза Турция — Россия — Азербайджан и проблемы урегулирования Нагорно-Карабахского конфликта. Путин в своем выступлении обошел молчанием эти проблемы, но и не опроверг их, хотя было бы интересно определить политический и геополитический контексты, в которых обозначались указанные «тезисы» Эрдогана. Тем более что после этого со стороны Армении последовали интригующие заявления.
Так глава МИД Армении Эдвард Налбандян в Ереване на совместной пресс-конференции со своим греческим коллегой Никосом Коциасом, вдруг, заявил, что «Армения готова к урегулированию отношений с Турцией без предусловий». По его словам, «президент Армении (Серж Саргсян — С.Т.)) инициировал процесс урегулирования армяно-турецких отношений, однако Турция отказалась от договоренностей». В этой связи Налбандян призвал Турцию «уважать договоренности». Понятно, что речь идет о судьбе подписанных в октябре 2009 года между Арменией и Турцией известных Цюрихских протоколах, предусматривающих восстановление дипломатических отношений между двумя странами и открытие границ. Процесс ратификации этих документов был сорван Турцией под давлением Азербайджан, который заставил тогдашнее руководство этой страны увязать выстраивание отношений между Анкарой и Ереваном с проблемой урегулирования Нагорно-Карабахского конфликта.
Ныне ситуация на этом направлении выглядит следующим образом: в августе 2011 года турецкий парламент снял с повестки дня почти 900 законопроектов, среди которых были и армяно-турецкие протоколы. Но 24 сентября того же года турецкое правительство вернуло в повестку парламента армяно-турецкие протоколы, однако сроки их ратификации до сих пор не определены. Но к ним можно вернуться.
О проблемах армяно-турецких отношениях говорил и министр обороны Армении Виген Саркисян на выездной сессии международного дискуссионного клуба «Валдай». Он заявил, что «несмотря на близкие отношения Турции с Грузией, братские отношения с Азербайджаном, Турцию сегодня нельзя считать региональным игроком», что, «подвергнув блокаде Армению, закрыв государственную границу, Турция сама изолировалась от региона Южного Кавказа».
Правда, некоторые бакинские СМИ квалифицировали такую точку зрения главы оборонного ведомства Армении как «бредовую», но они абсолютно квалифицированные. Если бы турецкий и армянский парламент ратифицировали Цюрихские протоколы, то ситуация в регионе могла бы качественно измениться, в том числе и в отношении перспектив урегулирования Нагорно-Карабахского конфликта. Армения оказывалась бы «завязанной» на Турцию, которая вкупе с союзным Азербайджаном могла бы не только укрепить свою роль в Закавказье, но и, возможно, даже формировать там определенный ход событий. Президент Азербайджана Ильхам Алиев это понимал, но он не доверял Турции, полагая, что она под давлением США станет осуществлять иной сценарий. И добился своего, превратив Анкару фактически в заложника ситуации. Неслучайно будучи министром иностранных дел Ахмет Давутоглу в свое время уговаривал Ереван «передать Азербайджану хотя бы один-два района, что позволило бы ратифицировать Цюрихские протоколы». Кстати, к этому вопросу Армении возвращалась и в период переговоров по «Восточному партнерству», но безрезультатно. Таким образом прошло 8 лет, в течение которых в регионе много что изменилось, но только не в отношении Нагорного Карабаха.
Изменилась Турция. Неоосманские ветры, дувшие в паруса этого государства, сменили направление и страна оказалась в довольно сложной геополитической ситуации. Фактически выступив в роли главного инициатора сирийской партии на Ближнем Востоке, она считала, что начинает «большую игру исторического значения». События происходили и происходят действительно исторического уровня: Турция оказалась в кольце фронтов, ведет войну в Сирии, в Иране, а внутри страны против Рабочей партии Курдистана, ячейками ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ), выстраивая военно-политический альянс с Россией, стремится заручиться ее поддержкой в решении курдского вопроса, который способен «взорвать» приграничные с Арменией юго-восточные вилайеты. События развиваются таким образом, что нельзя исключать того, что российская военная база в Армении, которая ранее рассматривалась как противовес потенциальной угрозы со стороны Турции, может быть в той или иной форме задействована в сирийской или другой операции на Ближнем Востоке в союзе, конечно, с Турцией.
В такой ситуации Турция объективно заинтересована в нормализации отношений с Арменией, прежде всего, как членом ОДКБ и Евразийского экономического союза, равным счетом и в нормализации армяно-азербайджанских отношений. Помимо этого, то, что сейчас происходит в отношениях Турции с рядом европейских стран, в том числе с Германией, Нидерландами, Данией из-за запрета на проведение в Европе агитационных мероприятий с участием турецких политиков — вершина айсберга, демонстрирующая устойчивость антитурецкиех настроений в Европе. В такой ситуации так называемый армянский ход со стороны Турции мог бы заметно изменить настроения в «христианской» Европе. Кстати, неслучайно будучи главой внешнеполитического ведомства Германии Франк-Вальтер Штайнмайер настойчиво призывал Ереван и Анкару к поиску путей для мирного урегулирования.
Но для Анкары сейчас важно «отвязаться» от проблем Нагорного Карабаха таким образом, чтобы не подорвать свои позиции в Азербайджане. Плюс к этому и то, что в Турции прекрасно знают, что связь Армении с регионом обусловлена многовековым существованием в этих странах армянских общин, которые активно участвуют в политической, общественной, экономической и культурной жизни ближневосточных стран. С этой точки зрения соответствующее давление со стороны Анкары и Москвы на Баку и Ереван с целью активизации поисков компромиссные решений по урегулированию Нагорно-Карабахского конфликта выглядело вполне уместным. Возможно, что именно такие импульсы уловили в Ереване после переговоров президентов Путина и Эрдогана. Во всяком случае существует вариант так называемого пакетного урегулирования армяно-турецких и армяно-азербайджанских отношений на фоне российско-турецкого альянса, который не может быть осуществлен без учета интересов Степанакерта.
Как сообщил американский сопредседатель МГ Ричард Хогланд, в настоящее время Минская группа ОБСЕ работает над организацией нового раунда переговоров на высшем уровне по Нагорно-Карабахскому урегулированию. Но сдвинуть с мертвой точки переговорный процесс возможно только через нестандартные решения. Ереван на них намекает. А что скажет Баку?
Станислав Тарасов, ИА REGNUM