Проведенный 25 сентября 2017 года в иракском Курдистане референдум о независимости, последовавший за этим захват города Киркук силами Ирака при поддержке Ирана и, наконец, военная экспансия Турции в сирийскую провинцию Африн все больше убеждают в том, что реальным значимым результатом "международной операции против ИГИЛ" стала активизация курдского фактора в регионе. Факты развала Ирака и Сирии не представляют из себя потенциально значимых проблем, способных самостоятельно влиять на политические процессы в мире и регионе. Это, скорее, бесхозные территории, обеспечивающие поле для реализации планов различных игроков. О самом ИГИЛ вроде мало кто говорит всерьез: этот фактор уже сыграл свою роль.
Возникает вопрос: что преследуют мировые державы (в первую очередь США) в бесконечных деструкциях Ближнего Востока? Региональный политический порядок, существующий здесь с момента окончания Первой мировой войны, практически, распался. На его развалинах раскручиваются сценарии дальнейших военно-политических процессов, которые пока что похожи на "повсеместное и всестороннее избиение курдов". Скорее всего, очень скоро мы станем свидетелями и других сценариев. Президент США периодически вбрасывает в политическое поле Ближнего Востока явно деструктивные раздражители: то признает Иерусалим столицей Израиля, то открыто поддерживает борьбу народа Ирана против исламской деспотии, то вынашивает планы по вооружению и организации курдов. То есть, заставляет всех судорожно отстаивать остатки существующего в регионе порядка. На самом деле, любые новые действия еще больше разрушают регион. Россия не знает, куда и зачем она впуталась и как ей быть сейчас. Нервные порывы Турции, Ирана и Саудовской Аравии лишь свидетельствуют о панике этих режимов.
Ясным должно быть одно: причины явно поощряемого в регионе хаоса связаны с намного более серьезными проблемами, возникшими в мировой политике. Еще не забылись не менее деструктивные методы ликвидации сформировавшегося после Второй мировой войны порядка в Европе. Старый политический мир потерял свой смысл и стабильность. Как его меняют - мы видим воочию. Чем все это завершится и что может представлять из себя новый мир - не легко так предугадать. Но кое-что уже можно заметить из многочисленных разговоров о Новом мировом порядке.
Как кажется, параллельно с демонтажем устоев прежнего порядка идет поиск новых принципов организации совместного существования народов планеты. Как обычно бывает в таких случаях, это новое является хорошо забытым старым. Принцип навязывания всем верхушечного договорного порядка (договора великих держав) образца Первой и Второй мировых войн не работает. Значит, необходимо договариваться "снизу". Это очень сложная задача, поскольку нет традиций достижения многоуровневых договоров вне пределов западного мира. Европа пришла к таким принципам в условиях хаоса начала 17-го века.
Внимательно присмотримся к словам одного из архитекторов Нового мирового порядка, бывшего госсекретаря США Генри Киссинджера:
"Я всегда считал, что для содержательных переговоров необходимо, чтобы у сторон было некоторое количество общих целей и ценностей ... возможно ли достижение некой договоренности между Западом и исламским миром? Если предположить, что исламский мир примет легитимность структуры мира, в основе которой лежат государства, то я бы сказал, что да, и надо вести такие переговоры.... Эти потрясения на Ближнем Востоке не закончатся без некоего аналога Вестфальского мира, который означил конец Тридцатилетней войны между различными группами, имевшими различные мотивы, и привел к созданию системы государств, которая после этого на протяжении нескольких столетий составляла основу международных отношений. Даже сейчас она считается фундаментальной концепцией. Возможно ли что-то подобное? Да".
Аналогичные идеи выражают и многие другие деятели. Вместе с погружением исламского мира в хаос, народам этого мира предлагается не что иное, как аналог Вестфальского мира 17-века - в условиях хаоса всем группам договориться о системе своих новых отношений. Не только предлагают, но и целенаправленно лишают их базы для использования своих исторических традиций (завоеваний или покорного признания власти других - других традиций в исламе нет). Яркий пример - Женевские переговоры участников сирийского конфликта. Другой пример - внутриливийские переговоры противостоящих групп. Таких арен со временем будет еще больше.
Видимо, не от хорошей жизни державы Запада пришли к такому подходу. Во взаимоувязанном мире все труднее найти язык с народами иных регионов планеты. Метод силового принуждения не только теряет эффективность, но и становится невозможным. Крупным державам воевать друг с другом сложно - это нетрудно понять всем. Намного сложнее выглядят проблемы в отношениях с остальными странами и регионами. В современном мире военная мощь сама по себе дает не так много. Военные кампании в Ираке и Афганистане убедительно показали незначительный эффект силового решения проблем, которое американцы так и не смогли конвертировать в политическое.
Оттесненные от переднего края цивилизации народы тоже ведут поиск новых методов борьбы за свое место под солнцем - идут на смерть под флагами религиозного и иного видов фанатизма. США хорошо знакомы с таким явлением на примере японских камикадзе периода Второй мировой войны. Сейчас державы называют терроризмом эти новые формы борьбы, и знают, что террористов, в отличие от государств, невозможно сдерживать от применения даже ядерной бомбы: у них нет территории, по которой можно нанести ответный удар, и вообще, возмездие меньше всего беспокоит террористов-смертников.
Не зря терроризм обозначен в качестве главной угрозы мировой безопасности. Такой подход позволяет выработать концепцию регуляции мировых проблем не силой, а понятием, называемым "демократическое участие". Эта концепция еще не совсем осознана мировой общественностью. Но ее проявления давно заметили все: мирное свержение режимов посредством мирных массовых акций, так называемые гибридные войны, "опереточный управляемый терроризм", зеленые человечки и пр. Все эти действия не только подрывают устои прежнего порядка, но и разрушают идущие из средневековья политические традиции. Остается только всеобщий хаос и настырные предложения договариваться всем и вся. Только хаос и невозможность силового решения проблем создают атмосферу для восприятия предлагаемой идеи повсеместных "низовых" договоров. Иной логики в развернувшихся по всему миру процессах трудно уловить.
Что из всего описанного получится, покажет время. Сейчас можно лишь утверждать, что главным центром трансформации политического мышления является регион Ближнего востока. Скорее всего, именно здесь придется выработать устои Нового мирового порядка. Не случайно, что в центр внимания выходит принципиально новый фактор - курды. У турок, арабов и персов нет традиций взаимоотношений с подобным "чужеродным" военно-политическим фактором. Здесь и может обрушиться исламская политическая традиция силового покорения непослушных или физического уничтожения. Заметно, что курды - потенциально главный двигатель международной программы глобальных и региональных перемен. Более удобного фактора найти невозможно.
Манвел Саркисян, http://www.lragir.am