"ЕАЭС – это некий инструмент коллективного оздоровления или по крайней мере создания общих фундаментальных интересов", - заявил в эксклюзивном интервью "ГА" директор Института ЕАЭС Владимир Лепехин.
- Г-н Лепехин, недавно директор научно-образовательного фонда "Нораванк" Гагик Арутюнян озвучил статистику, наводящую на определенные размышления : если в Армении в 2013 году к ЕАЭС относились положительно 67% населения, то в 2017-м эта цифра снизилась, составив 50%. По словам Арутюняна, во многом это связано с целенаправленным информационным воздействием. Сегодня в Армении конкурируют два интеграционных проекта – евразийский и западный. Если вектор первого традиционно направлен на обеспечение безопасности и развитие экономики в рамках ЕАЭС, то второй проект преследует цель ослабить влияние евразийского проекта на республику. И реализуется этот самый второй проект с помощью тщательно разработанных информационных операций, исполнителями которых становятся как некоторые СМИ, так и финансируемые извне общественные организации. А как вы прокомментируете вышеупомянутые цифры, их причину и следствие?
- Гагик Ашотович, безусловно, прав, только я бы еще шире посмотрел на проблему. Дело не только в информационном, но и в общекультурном воздействии. Запад сегодня демонстрирует неоколониальные подходы, используя не военные, а культурные средства. И касается это не только Армении, но и любой другой страны, представляющей интерес для западных структур, – ЕС, НАТО и т.д. Страны Прибалтики, Молдова, Украина - везде этот процесс идет. Посредством "мягкой силы", через культуру, образование, информацию осуществляется мощная попытка воздействия. В первую очередь под ее влияние подпадает, конечно, молодежь. Она в советское время не жила, ей не с чем сравнивать происходящее, знания она черпает в основном из интернета, западных источников информации. И именно для молодых продвигаются некие культурные образцы, на поверхностный взгляд довольно привлекательные. С другой стороны, Россия, будучи, условно говоря, центром северной Евразии, находится в сложной ситуации, вынуждена решать множество проблем, и не очень активно демонстрирует вышеупомянутые новые образцы, привлекательные, скажем, для той же армянской молодежи.
Я бы сказал, что сегодня мы наблюдаем 2 тренда: первый заключается в том, что молодежь постепенно переключается на то, что ей нравится, – на потребительские технологии, стандарты. И она получает подкрепление им в информационной среде, в интернете, при этом не видя альтернативных образцов – культурных, духовных и т.д. Не потому, что их нет, а потому, что они не продвигаются столь же грамотно с точки зрения именно технологии продвижения. Второй тренд заключается в том, что представители правящих элит все больше и больше начинают осознавать, что существуют как бы две системы ценностей (если мы говорим о христианском мире). Одна связана с безудержным потреблением и ведет в тупик, чему можно привести множество примеров. Ярчайший из них – гендерная политика, которую активно проводит Запад, что в конечном итоге заведет западноевропейскую цивилизацию в глухой тупик – в демографическом, морально-нравственном, культурном, эмоциональном смыслах. С другой стороны, идет противоположный процесс: определенная группа людей, не принимающих западный путь, начинает объединяться вокруг традиционных ценностей. Между тем, пока мало таких, кто понимает, что, с одной стороны, важно сохранить свой цивилизационный, морально-нравственный код, с другой – таким образом его защищать, чтобы все-таки обеспечить развитие страны, развитие экономики…
Для России это сегодня одна из ключевых проблем. Нынче даже многие политики, которые еще вчера разрушали страну, "переобуваются" и начинают говорить о традиционных ценностях, о том, что России надо блюсти свои интересы. При этом не все понимают, как это нужно делать. И даже если известно, то ведь все это нужно еще как-то преподнести людям через прессу. А пресса у нас в основном либеральная. К сожалению, в России сфера информации, культуры, отчасти науки и особенно образования захвачена западными стандартами и всевозможными коммерческими структурами, которые на этом зарабатывают деньги. Система образования фактически оказалась в тупике – думаю, это касается не только России, но и всех стран постсоветского пространства. И надо из этого тупика выходить.
- Как? Вы обрисовали фактическую ситуацию. Но возьмем, к примеру, информационный сегмент, особенно актуальный в последнее время. В российской информационной среде плодятся какие-то якобы специалисты, эксперты, а, по сути, провокаторы, в российских СМИ появляются публикации, стряпаются передачи, откровенно работающие на подрыв армяно-российских отношений…
- Вы правы. Но коммерческое общество не может это контролировать. Поскольку происходит коммерциализация культурной, идеологической, информационной сферы, то все решают деньги. А государство за этим не прослеживает, оно устранилось. Государство занято тем, что развивает бизнес – как бы. На самом же деле идет стыковка чиновников с коммерсантами. Таков ключевой интерес нынешних правящих элит на всем пространстве СНГ. Этому может противостоять развитое гражданское общество. Но как ему состояться в таких условиях? Вы говорите, что нужно создавать совместные информационно-аналитические центры, и вы правы, но ведь кто-то должен все это финансировать. Олигархи на такое не пойдут, а если пойдут, то будут использовать в своих интересах.
- Так ведь государство должно занять четкую идеологическую позицию…
- Вот именно. К сожалению, в России сегодня ясной идеологической позиции нет. Идет борьба внутри элит. Одни говорят: сохраним "октябрь", великая Октябрьская революция священна. Другие говорят: нет, Февральская революция священна. И этому разброду способствуют в том числе западные игроки, которые прекрасно понимают ситуацию в России и нажимают кнопки, стимулирующие процессы разрушения единства. Чтобы не было "большинств", а были меньшинства – самые разные, которыми легко управлять. Пусть будут сексуальные меньшинства, "октябристы", "февралисты" или еще какие-то меньшинства. Все идет в ход, дабы не допустить, чтобы Россия или Армения сплотилась в каком-то едином цивилизационном тренде и выставила систему защиты от модели потребительского общества, насаждаемой Западом.
Конечно, сегодня очевидно и то, что некоторый процесс оздоровления уже идет. Хотя бы просто на почве инстинкта самосохранения. Поскольку и правящие элиты уже начинают понимать, что, если так дальше будет продолжаться, последствия могут быть необратимыми. И нужно что-то делать, предложить новые ценностные ориентиры. Оздоровление происходит. И ЕАЭС – это некий инструмент коллективного оздоровления или по крайней мере создания общих фундаментальных интересов, в том числе на уровне культуры. Ведь можно действительно открыть все границы, сложить ручки и сказать: Запад нам поможет, делайте что хотите, мы не контролируем, все на продажу и т.д. Мы видим эти процессы в Прибалтике, например. Когда есть внешнее управление, но уничтожаются или закрываются атомные станции, закрываются заводы. И получается, что эти республики становятся периферией западного мира.
Многие считают, что ничего плохого в этом нет. Не нужно париться, развивать собственную экономику, деньги дают, товары есть, субсидии подбрасывают. А потом вдруг выясняется, что субсидии заканчиваются, денег дают все меньше, кредиты нужно отдавать, а страна превращается в периферийную пустынную территорию, где ничего нет, кроме торговых центров. А люди, особенно молодые, уезжают из своей страны, обучаются в западных университетах, да там же и остаются, приезжая на родину на каникулы. Выбор – главное. На индивидуальном уровне каждый думает: да, в моей стране плохо, но я-то спасусь, уеду куда-нибудь в Финляндию. А коллективное самосознание предполагает выстраивание механизмов сопротивления разрушению…
Зара Геворкян, "Голос Армении"