Новый виток конкуренции между великими державами в Сирии формально был вызван предполагаемым применением химического оружия в сирийском городе Дума. Между тем данный инцидент выступает в рамках развернувшегося кризиса скорее в качестве предлога, маскирующего конкретные интересы. При этом реальное положение дел в связи с инцидентом в Думе с точки зрения конкретных политических последствий практически не играет роли. Основные игроки нового этапа сирийского кризиса явно не заинтересованы в установлении истины, а, как уже отмечалось, используют сообщения об инциденте в качестве повода для обострения ситуации. Попробуем выделить некоторые реальные мотивы, которые могут стоять за последним сирийским обострением.
В ПЕРВУЮ ОЧЕРЕДЬ НЕОБХОДИМО ОТМЕТИТЬ ВОЗМОЖНОСТЬ ВОЗДЕЙСТВИЯ на динамику сирийского кризиса внутриполитических соображений действующего президента США. Силовой ход в рамках сирийского конфликта может быть использован Трампом для укрепления своих позиций в американской элите и повышения уровня своей общественной поддержки. Ранее жесткая линия в отношении ядерной программы Северной Кореи уже способствовала повышению рейтинга Трампа, и нельзя исключать его попытку повторить аналогичный успех и в случае с Сирией.
Ситуация вокруг Сирии может быть использована Трампом для усиления своих позиций в конкуренции внутри американского правящего класса. В частности, явно не случайно на фоне кризиса в американских СМИ активизировались сообщения о планах Трампа уволить спецпрокурора Роберта Мюллера, ведущего все более крупномасштабное расследование в отношении Трампа и его администрации. Расследование Мюллера выступает в настоящее время в качестве основного механизма, позволяющего элите как Демократической, так и Республиканской партий более или менее контролировать и воздействовать на курс администрации Трампа.
Также сирийский кризис отражает и примечательную эволюцию самой администрации. Непосредственно до нового сирийского обострения Трамп избавился от ряда ключевых фигур в своей администрации, тесно связанных с "традиционной" американской элитой и придерживавшихся в целом более умеренных подходов. Их место заняли сторонники более радикального курса, и в целом усиление кризиса вокруг Сирии в какой-то мере выступает в качестве внешнеполитического проявления указанного усиления самостоятельности Трампа и его новых попыток сформировать собственную, более "ястребиную" команду.
ВТОРЫМ ВАЖНЫМ МОТИВОМ НЫНЕШНЕГО КРИЗИСА, СКОРЕЕ ВСЕГО, ЯВЛЯЕТСЯ конкуренция в рамках собственно сирийского конфликта. Ранее, по появлявшимся в западных СМИ сведениям, в Вашингтоне рассматривали в качестве оптимального варианта развития конфликта фактический раздел Сирии на сферы влияния при сохранении российского военного присутствия и постепенном контролируемом отстранении от власти действующего президента Сирии Башара Асада.
Однако быстрый коллапс военных возможностей сирийских вооруженных группировок в ряде ключевых районов поставил в повестку дня Дамаска и его союзника Тегерана возможность последовательной консолидации под своим контролем большей части территории страны. Одновременно Дамаск заметно потерял интерес к процессу урегулирования конфликта, предусматривающего на определенном этапе в какой-либо форме интеграцию части оппозиции в действующее правительство.
В этих условиях американское военное вмешательство в конфликт в более крупных, чем это имело место в апреле 2017 года, масштабах может быть нацелено на смену тенденции в динамике конфликта. Возможные удары США по сирийской ПВО и авиации, а также системе управления правительственных сил могут ослабить основные военные козыри Дамаска и, по сути, способствовать как минимум консервации конфликта в его нынешнем виде. Также и российская военная группировка в Сирии после возможного более широкомасштабного американского военного вмешательства будет вынуждена в дальнейшем действовать в более жесткой и сложной обстановке.
Третий важный мотив может быть связан с более широкой региональной политикой США и их ближневосточных партнеров. Возможное военное вмешательство в Сирии нацелено также на сдерживание Ирана, являющееся основным элементом региональной политики администрации Трампа, тесно связанной с правыми израильскими политическими кругами. В США политика Тегерана рассматривается как попытка достижения регионального доминирования путем формирования цепочки лояльных сил в Ираке, Сирии и Ливане с выходом на границу с Израилем.
В этих условиях сирийский конфликт неизбежно превращается в ключевое звено данного регионального альянса и военное давление на Сирию становится основным компонентом сдерживания Тегерана. Также в Сирии в настоящее время сконцентрированы основные силы союзников Ирана, прежде всего движения "Хезболлах", которые используются Тегераном при проецировании военной силы за пределами своих границ. В этих условиях применение военной силы в отношении указанных союзников может рассматриваться в США и Израиле как средство резко ослабить внешние силовые инструменты Тегерана.
И НАКОНЕЦ, В БОЛЕЕ ШИРОКОМ ПЛАНЕ НЫНЕШНИЙ КРИЗИС ВОКРУГ СИРИИ проливает свет на некоторые особенности ближневосточной политики администрации Трампа. На первый взгляд она носит противоречивый и хаотичный характер. Непосредственно до кризиса вокруг предполагаемого применения химического оружия в Думе Трамп заявлял о намерении вывести американских военных из Сирии, а затем, наоборот, стал угрожать военными ударами.
Однако при всей противоречивости в действиях Трампа заметна определенная система, представляющая собой любопытный синтез особенностей политики администрации Буша-младшего, стремившейся обеспечить прямой военный контроль над Ближним Востоком, и Обамы, в свою очередь старавшегося минимизировать прямое военное вовлечение США в регион. В случае с политикой Трампа Вашингтон явно пытается избегать прямого присутствия своих сухопутных сил на Ближнем Востоке, в то же время будучи готовым периодически воздействовать военными средствами на обстановку в регионе путем точечных ракетных ударов.
Параллельно администрацией Трампа делается ставка на ближневосточных союзников путем формирования фактического блока стран, противостоящих Ирану. Не случайно на фоне обострения кризиса вокруг Сирии Саудовская Аравия уже заявила о готовности принять участие в возможной операции против Дамаска, а администрация Трампа активизировала усилия по преодолению конфликта между саудитами и Катаром. Данный конфликт рассматривается в Вашингтоне как фактор, мешающий единству монархий Персидского залива в сдерживании Ирана и способствующий сближению Катара с Тегераном.
В сочетании все эти особенности современной политики США чреваты новыми кризисами в регионе. Готовность Вашингтона периодически прибегать к угрозе применения (пусть и ограниченной) военной силы в Сирии может означать, что нынешний кризис носит не единичный характер, и подобные всплески напряженности в рамках конфликта могут приобрести вполне регулярный характер.
Давид Арутюнов, "Голос Армении"