Президенты Азербайджана и Грузии Ильхам Алиев и Георгий Маргвелашвили, премьер-министр Армении Никол Пашинян приняли участие в работе саммита НАТО в Брюсселе. Но только в формате миссии НАТО в Афганистане «Решительная поддержка» (Resolute Support Mission), в которой принимают участие военнослужащие из этих закавказских стран. Напомним, что «Решительная поддержка» находится в Афганистане с 1 января 2015 года в соответствии с соглашением между альянсом и Кабулом. В миссии участвуют более 13 тысяч военнослужащих, в функции которых входит обучение и консультирование афганских силовых структур. Операция объявлена небоевой.
И сразу о парадоксах. Первый. Отношения между Арменией, членом ОДКБ, и НАТО во многих отношениях можно считать уникальными. Об этом недавно говорила заместитель главы офиса НАТО в Грузии Росария Пуглиси, по словам которой, это «беспрецедентный случай, когда членство Еревана в военно-политическом блоке не мешает сотрудничеству с другим альянсом». Армения и НАТО еще в декабре 2005 года подписали соглашение об индивидуальном партнерстве (IPAP). Более того, ни Москва, ни Брюссель не создают Еревану проблему, требуя формулу принятия решений «или — или», что, на наш взгляд, связано с проблемами обеспечения безопасности Армении — фактической со стороны России, условной со стороны НАТО, учитывая сложные отношения Еревана с Анкарой, членом НАТО.
Пробить такой заслон не удается Турции и Азербайджану, хотя Баку предпринимает максимум усилий для того, чтобы доказать свою исключительную важность как для альянса, так и Европейского союза. Азербайджан выступает в качестве альтернативной транзитной сети для снабжения войск США в Афганистане, реализует проект «Южный коридор», который им и его некоторыми союзниками в Европе квалифицируется как «гарантия энергетической безопасности» ЕС. Но ничего взамен, особенно в части урегулирования нагорно-карабахского конфликта по сценарию Баку. Как констатирует известный азербайджанский политолог Фикрет Садыхов, «США, будучи единственной супердержавой в мире, с учетом интересов нашей страны, сохранения стратегического партнерства, могли бы внести свой вклад и сделать многое для того, чтобы их посреднические усилия принесли какие-то позитивные результаты, но пока что этого не происходит».
Более того, комментируя наращивание дипломатических усилий Азербайджана, эксперт отмечает, что «США могли бы оказать давление на Армению, принудить ее к выполнению принятых резолюций Совета Безопасности ООН, требующих безоговорочного вывода армянских военных подразделений с оккупированных азербайджанских территорий, соблюдения норм и принципов международного права», однако «нет пока уверенности в том, что эти шаги будут предприняты со стороны США в ближайшее время, такое не просматривается».
Второй парадокс: Грузия и Азербайджан (в отличие от Армении) утратили контроль над частью своей территории. При этом на саммите НАТО в Брюсселе лидеры трех закавказских республик говорили о своих отношениях со странами альянса как о партнерских. Но стали ли Ереван, Баку и Тбилиси — партнеры партнеров — действительно партнерами между собой хотя бы в формате миссии НАТО в Афганистане «Решительная поддержка»? И вновь парадокс. Участвуя совместно в формате коалиции миротворческой миссии на территории другой страны в Афганистане, заявляя о необходимости укреплению мира в этой стране, Армения и Азербайджан сами балансируют на грани войны. Возникает вопрос: а что дало конкретно Еревану, Баку и Тбилиси участие в саммите НАТО в Брюсселе?
Третье. Новый армянский премьер Пашинян в Брюсселе «себя показал и мир посмотрел», встретившись с лидерами государств НАТО. Это был его первый визит в сердце Европы и Североатлантического альянса. Он продуктивно использовал трибуну саммита для продвижения идей выстраивания многовекторной внешней политики без ущемления интересов России в Закавказье, в отношении урегулирования нагорно-карабахского конфликта, сыграв до того на российском, а теперь уже на общем с Азербайджаном западном поле. Правда, Баку в качестве своей главной победы в Брюсселе назвал то, что по итогам саммита НАТО была принята итоговая резолюция, в которой альянс выразил поддержку территориальной целостности стран Закавказья. Но это ритуальное предложение остается неизменным на всех саммитах НАТО за последние 12 лет, без какой-либо дифференциации стран и конфликтов.
Четвертое. Что касается Грузии, то, по словам учредителя Центра стратегического анализа Грузии (GSAC) Нодара Харшиладзе, «нынешний саммит, наверное, самый плохой саммит в истории отношений НАТО и Грузии. Это первый саммит, на котором мы получим ничего. Вообще, наши отношения с НАТО после 2008 года подчинялись простой логике. Перед каждым саммитом Грузия старалась получить что-то политически, НАТО не могло нам это дать, но зато мы получали что-то практически: новый пакет, тренировочный центр и так далее. Все вышеотмеченное помогало нам углублять сотрудничество и совместимость с НАТО. На этом саммите нам дали в подарок не новый центр или пакет, а встречу в паре с Украиной — страной, у которой дела обстоят гораздо хуже, чем у нас, так как ее открыто блокирует Венгрия, и на этом этапе у нее нет и теоретического шанса на прогресс».
Все осталось по-прежнему, все больше вопросов и мало ответов — ведь саммит НАТО в Брюсселе был не для Закавказья.
Станислав Тарасов, ИА REGNUM