В Азербайджане торжественно отметили 100-летие со дня освобождения Баку возглавляемой турецким генералом Нури-пашой Кавказской исламской армией. В столице прошел военный парад офицеров местного гарнизона с участием одетых в форму осман турецких военнослужащих, за чем с трибуны наблюдали вместе президент Азербайджана Ильхам Алиев и президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган. При этом они выступили с интересными речами, которые содержат определенную историческую интерпретацию этого события. Президенты обозначили действующий в Баку и Анкаре процесс слияния нового исторического сознания с политическими реалиями.
Но, как писал германский историк Теодор Шидер, часто не совсем правильно или неточно осмысленное историческое событие порождает определенные политические решения или действия, особенно в ситуациях, когда общим местом новоявленных историографических работ ставится подчинение истории сиюминутным политическим нуждам, когда познание прошлого является предпосылкой целенаправленного и многопланового воздействия на настоящее. Судите сами. Алиев говорил следующее: «Сто лет назад новосозданная Азербайджанская национальная армия под командованием Нуру-паши вместе с добровольцами освободила Баку от оккупантов. Прибытие Кавказской исламской армии в Азербайджан и ее прибытие под руководством Нуру-паши из Гянджи в Баку, освобождение нескольких городов и освобождение 15 сентября в результате ожесточенных боев города Баку явились историческими событиями».
В свою очередь Эрдоган заявил: «Мы являемся страной, которая имеет 78 кладбищ шехидов в 34 странах мира. 1132 турка стали шехидами во имя Азербайджана. Азербайджан является второй после Турции страной, где у нас больше всего шехидов». При этом он тоже использовал термин «Кавказская исламская армия», сделав важное замечание: «Не зная истории, не осознавая причины прибытия сто лет назад Нуру-паши и его солдат за тысячи километров в Баку и Гянджу, понять смысл сегодняшнего проявления солидарности на площади Азадлыг невозможно». И что «сегодня некоторые силы пытаются представить большую победу, одержанную 15 сентября 1918 года, небольшой и незначительной».
Мы цитируем эти высказывания двух президентов прежде всего потому, что многие бакинские издания почему-то стали приписывать Алиеву фразу, что «100 лет назад армия, возглавляемая Нури-пашой, освободила города Баку от армяно-большевистской оккупации», которой в его официальном выступлении нет. Но такие суждения содержатся во многочисленных работах азербайджанских историков, в высказываниях депутатов парламента, что представляет принципиально иную трактовку события. В отличие от заявления Алиева, которое, кстати, многозначительно. И вот почему: азербайджанский президент прав в том, что «сто лет назад Баку был освобожден Баку от оккупантов», если иметь в виду то, что к тому времени в Баку правили уже не большевики, а «Диктатура Цетрокаспия», которая пригласила англичан из Персии под командованием генерала Денстервиля.
6 августа 1918 года за подписью Денстервиля была издана декларация, в которой говорилось, что британские войска пришли в Азербайджан «по соглашению со своими союзниками… согласно просьбе бакинского населения» и что целью прибывших войск является «борьба с турками и немцами». Это был первый этап английского военного присутствия в Азербайджане, длившегося 40 дней. С точки зрения международного права появление англичан в Баку — это интервенция, сам Денстервиль в своих мемуарах говорит об оккупации. А дальше нужно разобраться в сложном хитросплетении событий, которые связаны с появлением в Гяндже, куда в начале июня 1918 года перебрался из Тифлиса азербайджанский национальный совет, провозгласивший создание Азербайджанской демократической республики. 4 июня 1918 года азербайджанское правительство и Османская империя подписали двусторонний договор, согласно которому Стамбул обязывался оказывать военную помощь Азербайджану. И чем этот договор в правовом отношении со стороны никем не признанного азербайджанского правительства со Стамбулом отличается о соглашения Денстервиля и «Диктатуры Центрокаспия»?
Почему Нури-паша сразу по прибытии в Гянджу принял решение о разгоне азербайджанского национального совета, объявил о роспуске азербайджанского военного корпуса и ставку сделал на 5-ю дивизию, которой командовал Мурсаль-паша и которую потом стали называть не Азербайджанской национальной армией, а Кавказской армией ислама? Разве такие действия не содержат в себе все признаки интервенции или оккупации? Более того, когда в августе 1918 года было подписано секретное соглашение между Россией и Германией в рамках Брест-Литовского соглашения и Москва обещала Берлину четверть бакинской нефти, последний стал договариваться со Стамбулом о совместных действиях, направленных на поддержку бакинской большевистской власти, чтобы помешать англичанам продвинуть к Баку. Таким образом Нури — паша становился союзником Москвы, Берлина и главой Бакинского совета Степаном Шаумяном.
Издававшаяся тогда в Тифлисе газета «Кавказское слово» писала: «Нури в Елизаветполе сам возглавил правительство Азербайджана и контролирует вооруженные силы». Характерно и признание премьер-министра второго азербайджанского правительства Фатали Хан-Хойского: «Все более увеличивающиеся случаи вмешательства воинских чинов Оттоманской армии в дела внутреннего управления Азербайджана и даже полное игнорирование азербайджанских властей нарушают принципы единовластия и тем самым, подрывая авторитет власти, создают анархию во всех сферах государственной и общественной жизни страны». О том, что между Нури-пашой и председателем Баксовета существовали «особые отношения», призванные координировать их действия, рассказывала автору этих строк и секретарь Шаумяна — Ольга Григорьевна Шатуновская.
Она свидетельствовала, что посредником в этих контактах выступал министр внутренних дел азербайджанского правительства Бебут Джеваншир, старый друг Шаумяна по учебе в Германии. За что тогда боролся Нури-паша? Многие интригующие эпизоды событий того трагического времени либо замалчиваются турецкими и азербайджанскими историками, либо они им неизвестны. К примеру, мы располагаем воспоминаниями уроженца села Баян Дашкесанского района Азербайджана Александра Сергеевича Шахмурадяна. Он рассказывал автору, что в конце мая — начале июня 1918 года именно в селе Баян проходили тайные переговоры между эмиссарами Нури-паши и уроженцем Баяна, полковником русского Генерального штаба Егором Аветисяном. Речь шла о готовившейся военной операции прорыва Красной Армии по Военно-грузинской дороге из Владикавказа на Арывин для осуществления военного переворота в Тифлисе, когда войска Нури-паши должны были блокировать грузино-азербайджанскую границу, чтобы не допустить прибытия в Гянджу из Тифлиса членов азербайджанского национального совета.
Еще один эпизод. Существуют данные о том, что Шаумян, чувствуя возможность появления англичан в Баку, рассматривал вопрос о переезде правительства Азербайджана из Гянджи в Баку и передачу ему власти на условиях, определенных московско-берлино-стамбульскими секретными договоренностями. Но англичане устроили в Баку переворот, приведя к власти «Диктатуру Центрокаспия», после чего Нури-паша получил приказ наступать на Баку. Все это закончилось тем, что осенью 1918 года после поражения Германии и ее союзников в Первой мировой войне было принято решение об эвакуации турецких войск с Кавказа. 26 октября 1918 года была расформирована и Кавказская мусульманская армия. 17 ноября 1918 года в Баку второй раз высадились британские войска.
Эта проблема нуждается в тщательном историческом изучении и можно согласиться с мнением азербайджанских историков о том, что на эту тему в архивах (в всяком случае в открытых фондах) сохранилось мало документов. События 15 сентября 1918 года в Баку нельзя рассматривать в отрыве от общей ситуации в мировой и региональной политики того времени для того, чтобы распутать сложные исторические узлы. Жаль только то, что вместо этого рождается историческая мифология, которая становится фактором реальной политики. В перспективе это ничего хорошего никому не сулит.
Станислав Тарасов, ИА REGNUM