На пересечение “красных линий”, предпринятое Николом Пашиняном во внешней политике Армении, советник по нацбезопасности США Джон Болтон ответил смесью из реверансов и требований
Активное маневрирование действующего премьер-министра Армении Никола Пашиняна вдоль фронта отношений с США и Россией, а также привходящие обстоятельства ядерного и регионального противостояния держав привели к прогнозируемому результату. В ходе рабочего визита советника по национальной Безопасности США Джона Болтона в Ереван 26 октября 2018 г. со всей определенностью была представлена реакция Вашингтона на стремление Армении к большей региональной роли. При этом публичная часть ереванского визита Болтона заметно превосходила по широте охвата и бескомпромиссности формулировок соответствующие проявления бакинского и тбилисского. Какой набор внешнеполитических “красных линий”, выбранных Пашиняном для обозначения направлений модернизации внешней политики Армении, вызвал подобную реакцию?
Во-первых, сразу после избрания на пост премьер-министра прозвучало требование участия в переговорах вокруг ситуации в западно-каспийском регионе Закавказья де-факто властей Арцаха, как называют армяне Карабах. Аналитическая компания Stratfor признала “нереалистичным” радикальное изменение переговорного формата в рамках мандата Минской группы ОБСЕ по Нагорному-Карабаху. Тем не менее, шаг Пашиняна определенно модифицировал ситуацию вокруг переговоров. Параллельно этому требованию Пашинян заговорил о необходимости возобновления армяно-турецких контактов после провала “Цюрихского процесса” 2009 года.
Затем была адресованная ЕС, однако слышимая и через Атлантику реплика о необходимости дополнить пышные здравицы по поводу Бархатной революции благами материального свойства, в противном случае – умерить риторику. За этим последовало утверждение о непоколебимой уверенности в способности своего векового друга – России предотвратить агрессию Баку против Арцаха. Далее, во время приветствия Владимира Путина на встрече в Москве, Пашинян предложил руководствоваться принципом невмешательства во внутренние дела друг друга. Следующим было заявление на сессии ГА ООН об экзистенциальной угрозе геноцида в отношении народа Арцаха, которое недвусмысленно указывало на неприемлемость для Армении любых решений, не компенсирующих в правовом и военном плане изменение статус-кво.
И наконец, нашумевшее напутствие покидавшему пост посла США в Армении Ричарду Миллсу формулировкой Пашиняна об “уходящем месседже уходящего посла”. Формулировка-экспромт в ответ на призыв посла “вернуть [Баку] часть территорий в обмен на мир [в Арцахе]” была приурочена к предстоящему визиту советника Болтона в регион и открывала возможность обсуждения по Арцаху в более широком контексте проблем безопасности в Западном Прикаспии, Восточной Анатолии и Леванте. Помимо публичной активности, Армения предприняла серию неафишируемых контактов. Советник Джон Болтон упомянул, в частности, о своевременных разъяснениях президента Армении по поводу предстоящей гуманитарной экспедиции подразделений ВС Армении в рамках усилий России по налаживанию мирной жизни в Сирии.
Результат беспрецедентных по интенсивности в новейшей истории страны усилий новой ереванской власти налицо. По всей видимости срочный перенос всеобщих выборов в Армении на ближайшую возможную дату в декабре был вызван графиком посещения России и Закавказья ответственным чиновником американской администрации. Визиты Джона Болтона, в свою очередь коррелировали со сроками промежуточных выборов в Конгресс США. Таким образом, можно говорить об определенной синхронизации армянских политических перемен с ритмом американской политической жизни. Последнее обстоятельство говорит о зачатках некоторого “контр-форса” сильнейшей зависимости Еревана от Москвы. О желательности ослабления зависимости Армении от одной сильной державы советник по национальной безопасности США заявил без обиняков. В качестве силового обеспечения большего влияния США в Закавказье Джон Болтон заявил о готовности перенять российскую методу одновременных поставок вооружений противостоящим сторонам.
Методическая ценность “диверсификации” спонсорства гонки вооружений в закавказском регионе совершенно не очевидна с точки зрения достижения устойчивого мира. С другой стороны, односторонняя зависимость однозначно чревата весьма и весьма тяжелыми последствиями в свете преобладания волевого подхода Москвы к вопросу Арцаха и шире – к проблеме государственных установлений в Западном Прикаспии. Апрельская вспышка военных действий 2016 года в результате качественного и количественного перекоса в поставках российского вооружения в пользу Баку – тому свидетельство.
Объяснение Москвы массированных поставок их сугубо коммерческой привлекательностью вызвало драматический рост антирусских настроений в Армении. К феномену односторонней зависимости относятся катастрофические потери территории и населения в результате совместной агрессии кемалистского и большевистского режимов против Республики Армения 1920 года, закрепленные Московским договором о дружбе между правительствами Мустафы Кемаля и РСФСР в 1921 году. Спустя 100 лет выбор крохотной Армении и образовавшейся в начале XX века обширной диаспоры удручающе невелик.
Так или иначе, Армения, в результате усилий правительства Никола Пашиняна, выведена из рискового поля русско-турецкой региональной гегемонии на межу с рисковым полем американских требований и предложений “от Болтона”. Такая ситуация вызывает естественную дискуссию в стране, сфокусированную как на динамике взаимодействия краткосрочных и среднесрочных местных и ближневосточных обстоятельств, так и на сомнениях в способности правительства маневрировать между сильными державами уже на этом бинарном поле рисков и, одновременно, возможностей. Правительство апеллирует к поколению двадцатилетних, ставших авангардом на фронтах сражения 2016-го и Бархатной революции 2018 года. Продолжение следует.
Павел ДАЛЛАКЯН, Политический обозреватель, Москва
https://www.lragir.am/