Министр обороны Турции Хулуси Акар заявил, что вооруженные силы Турции завершили подготовку к проведению операции в Сирии. По его словам, «террористы должны немедленно покинуть сирийский город Манбидж, а управление территорией должно перейти местным жителям». При этом с конца 2018 года сирийские правительственные войска после просьбы курдских «Отрядов народной самообороны» уже контролируют окрестности Манбиджа.
Напомним, что ранее в Вашингтоне государственный секретарь США Майк Помпео и министр иностранных дел Турции Мевлют Чавушоглу вроде бы договорились по поводу сотрудничества в сирийском Манбидже, объявили о наличии дорожной карты, согласно которой в районах и окрестностях его появятся турецкие армейские подразделения, которые заменят там курдские боевые формирования. Но после решения президента США Дональда Трампа вывести американские войска из Сирии и его телефонного разговора с президентом Турции Реджепом Тайипом Эрдоганом боевая операция Анкарой была приостановлена из-за нежелания Вашингтоном того, чтобы «турки расправились с курдами». Потом Трамп заявил, что в Сирии необходимо создать буферную зону глубиной около 30 километров. Турецкие власти вроде бы согласились, но заявили, что намерены контролировать эту зону при помощи военных и разведки, которые «будут взаимодействовать с местным населением».
Начнет ли сейчас Анкара операцию? Сказать сложно. Дело в том, что, во-первых, США перебросили в Сирию еще шестьсот военнослужащих якобы для прикрытия проведения эвакуации своих военных. Во-вторых, в первых числах февраля в Вашингтоне намечено провести встречу глав внешнеполитических ведомств стран — участниц коалиции по борьбе с ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ), на которой, как сообщает госдепартамент, «будет обсуждаться следующий этап кампании в Сирии и Ираке», предполагающий «содействие стабилизации и обеспечению безопасности» во избежание нового наращивания сил террористами». В данном случае под террористами подразумевается ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ), а не курдские боевые формирования. Наконец, дискуссия по Сирии пройдет в рамках формата астанинского процесса в середине февраля. На наш взгляд, до этого момента вряд ли Анкара решится войти в Манбидж, поскольку эта операция в отличие от предыдущих, «Щит Евфрата» и «Оливковая ветвь», может оказаться для Турции сложной и кровопролитной.
В этой связи особое значение приобретают итоги состоявшихся на днях переговоров в Москве между президентом России Владимиром Путиным и Эрдоганом. Обозначим некоторые важные нюансы. За день до встречи российская сторона напомнила, что в сирийской провинции Идлиб наблюдается продвижение джихадистов, несмотря на обещание Анкары способствовать их разоружению в установленные сроки. А после переговоров через некоторые ближневосточные СМИ была организована «утечка» о том, что Путин и Эрдоган при обсуждении вопроса создания в Сирии буферной зоны коснулись подписанного еще в 1998 году между Турцией и Сирией в Адане соглашения, по условиям которого стороны договаривались о сотрудничестве в сфере безопасности и обмене разведанными. Кстати, эта информация была подтверждена главой МИД России Сергеем Лавровым, который заявил, что Москва «считает возможным, чтобы Сирия и Турция договорились об обеспечении безопасности совместной границы после ухода сил США с северо-востока Сирии» и они могли бы «в этих целях использовать Аданское соглашение».
По словам Лаврова, Дамаск «проявляет готовность работать с Анкарой на основе этого соглашения для обеспечения режима безопасности границы». В теории это выводит Эрдогана на необходимость восстановления личных контактов с президентом Сирии Башаром Асадом, что могло бы заметно и принципиально изменить ситуацию в Сирии и в регионе. Но на практике все значительно сложнее. Дело в том, что Аданское соглашение позволяет Анкаре вторгаться на сирийскую территорию только на глубину до 5 км в целях борьбы с отрядами объявленной в Турции террористической Рабочей партии Курдистана (РПК). Сегодня северо-западные районы Сирии и примерно 400 км турецко-сирийской границы контролируют турецкие войска, которые вторглись туда в 2016—2018 годы и на глубину в 100 и более километров. Северо-восток Сирии остается под контролем поддерживаемых американцами курдских боевых подразделений, которые, как отмечают российские эксперты, «ни разу не пересекали турецкую границу и не осуществляли каких-либо враждебных действий по отношению к Анкаре».
Пока не осуществляли, но кто знает, что будет дальше. Например, Вашингтон, заявляя об установлении своих контрольных пунктов на границе между Сирией и Турцией, объясняет это стремлением предотвратить возможный удар по Турции из Сирии. Правда, со стороны не курдов, а ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ). Так обозначается главная цель Анкары — не дать курдам возможности состояться в качестве политической силы, и вряд ли Эрдоган пойдет на какие-то договоренности с Дамаском «в духе Аданы», хотя Дамаск тоже настораживает усиление влияния курдов. Что касается России, то сам факт того, что после московского саммита Путин — Эрдоган устами Лаврова стало акцентироваться внимание не на Манбидже, а на «путях решения ситуации под Идлибом, где «Джебхат ан-Нусра» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) захватила большую часть территории предполагаемой демилитаризованной зоны», что «необходимо предпринимать действия, которые были предусмотрены российско-турецким соглашением по Идлибу, включая создание демилитаризованной зоны вокруг зоны безопасности», свидетельствует о многом.
Таким образом, мы видим определенные противоречия в оценке ситуации на северо-востоке Сирии со стороны Турции и России. Но они не носят драматического характера, не закрывают возможностей для поисков совместных решений как на уровне двухстороннего формата, так и трехстороннего с участием Ирана. Другое дело, что Анкара пока так и не соскочила с американских «ближневосточных качелей», пытается проводить «параллельную политику», выходя на решения после неких договоренностей с Вашингтоном. Это историческая традиция турецкой дипломатии, однако ресурс ее на исходе. Так что Эрдогану рано или поздно, но придется договариваться с Асадом, обсуждать с ним шаги по урегулированию сирийского конфликта и, как подмечает турецкое издание Milliyet, «отрабатывать меры по укреплению доверия», которые, кстати, все же существуют на уровне негласных контактов между соответствующими ведомствами двух стран. Сожжены не все мосты.
По этому поводу Чавушоглу говорит: «Мы и так косвенно контактируем с дамасской администрацией». Есть заявление Эрдогана, сделанное во время выступления перед учащимися военной школы: «Мы видим, что необходимо снова поднять на повестке дня Аданское соглашение, которое мы обсуждали в ходе наших переговоров с Путиным…» Но пока Анкара будет надеяться на то, что у нее в рукаве есть альтернативный игровой стол, большая игра будет продолжаться.
Станислав Тарасов, ИА REGNUM