Отставка президента Казахстана Нурсултана Назарбаева сопровождается интригующей телефонной дипломатией. Как сообщал пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков, перед объявлением о сложении с себя полномочий Назарбаев провел телефонный разговор с Владимиром Путиным, однако комментировать содержание беседы спикер Кремля отказался. В то же время пресс-служба Назарбаева уточнила, что лидеры двух стран «договорились о продолжении регулярных контактов в будущем».
ОНА ЖЕ сообщает и о телефонных разговорах Назарбаева с президентами Белоруссии и Киргизии Александром Лукашенко и Сооронбаем Жээнбековым, премьер-министром Армении Николом Пашиняном. Возможно, в ближайшее время казахстанский лидер проведет телефонные разговоры и с главами других государств. В этой связи многие эксперты обращают внимание на то, кому сам звонил Назарбаев, а кто связывался с ним по собственной инициативе, усматривая в том определенный смысл. И здесь складывается какая-то странная ситуация. Одни сайты сообщают, что «Назарбаев перед отставкой позвонил лидерам пяти стран: сожаление не выразил только Путин». Другие вообще обходят стороной вопрос инициативности в телефонных разговорах с Астаной, обозначая общими словами — «состоялся разговор». Есть и другие разночтения. Так, на сайте президента Казахстана указывается, что Пашинян «выразил сожаление в связи с принятым решением Нурсултана Назарбаева о сложении полномочий президента Республики Казахстан». Но в армянской прессе фиксируется только вторая часть разговора: «Пашинян подчеркнул значительную роль Назарбаева в развитии успешного взаимодействия между двумя странами».
Мы специально фиксируем внимание на разговоре Еревана с Астаной, и вот по каким причинам. Он имеет протокольный оттенок, поскольку в конце мая в казахстанской столице должен состояться саммит глав государств Евразийского союза (ЕАЭС), на котором будет председательствовать Армения. Надо полагать, что на этом форуме состоится официальное чествование Назарбаева. Но звонок Пашиняна, который пришел к власти на революционной волне, носит и символическое значение. Есть и другое. Отставка Назарбаева состоялась на фоне заметных осложнений во взаимоотношениях между Россией и Белоруссией. Также она потенциально способна изменить баланс сил в ОДКБ и ЕАЭС, где в последнее время существовал альянс Астаны с Минском и примкнувшим к ним Баку, который, впрочем, не входит ни в одну организацию, ни в другую. Напомним и то, что Ереван во время апрельской войны 2016 года открыто выражал недовольство позициями Белоруссии и Казахстана, которые отказались его поддержать как члена ОДКБ. В то время некоторые армянские эксперты даже предлагали Армении открыто выступить с предложением исключить эти две страны из ЕАЭС и ОДКБ.
Конечно, в Ереване понимают, что Назарбаев «уходит так, чтобы остаться». Тем не менее его преемник на посту главы республики неизбежно получит узкий, но все же коридор возможностей для внесения некоторых корректив во внешнюю политику в целом и на постсоветском пространстве в частности. Вопрос только в том, когда, как и при каких внутренних и внешних обстоятельствах они будут предприниматься. Это очень серьезный вопрос, прояснение которого многое скажет о том, к какому полюсу силы склонится внешняя политика Астаны в среднесрочной перспективе. Просматривается несколько аспектов. Игра Назарбаева на расширение возможностей своей дипломатии на тюркском направлении, на южном фланге и в Турции, уперлась в бастион сложнейших проблем Ближнего и Среднего Востока. В самом Казахстане намеченный транзит власти может оказаться не столь простым, как это сейчас многим кажется. Азербайджан продолжает пребывать в состоянии войны с Арменией, перспективы урегулирования нагорно-карабахского конфликта выглядят туманными. Но для Армении главным является то, что Белоруссия и Казахстан, которые всегда дистанцировались от нее, сами оказываются перед ворохом различных проблем.
Заявление Назарбаева не прозвучало для Лукашенко «громом средь ясного неба». А белорусский президент, как мы можем судить, не случайно в последнее время стал чаще комментировать закавказские события, вспоминать о нереализованных сценариях по урегулированию нагорно-карабахского конфликта, рассказывать о своих личных отношениях с президентом Азербайджана Ильхамом Алиевым. Появились также сообщения о том, что Лукашенко планирует в середине апреля совершить визит в Турцию, где готовится его встреча с президентом Реджепом Тайипом Эрдоганом. При этом белорусский лидер выразил надежду на то, что ближайшие заседания совместной межправительственной комиссии по торгово-экономическому сотрудничеству «дадут хорошие результаты». То есть Минск стал искать опорную геополитическую точку на тюркском направлении и, как подметил известный российский политолог Сергей Маркедонов, «стремится повысить свою геополитическую капитализацию». Точнее, выйти на серьезный альянс с Баку и Анкарой.
Однако создать сложную геополитическую интригу «уровня Назарбаева» Лукашенко вряд ли удастся. Тем не менее складывается ощущение, что он в некотором смысле стремится занять место казахстанского лидера в геополитике, видимо, располагая информацией о том, что преемник Назарбаева на посту президента страны может быть ориентирован не на «назарбаевский оппортунизм», а на более тесное сотрудничество с Москвой. И не только с ней, но и с Арменией. В таком случае теоретически следует ожидать и определенную корректировку во внешней политике Азербайджана. Но как бы то ни было, волны перемен на постсоветском пространстве пульсируют: то «революционные» импульсы посылает Ереван, то они начинают исходить из Астаны. А то их следует ожидать и из Минска. Для всех, в том числе и для России, наступает момент проявить искусство балансирования между разными полюсами сил как в дальнем, так и в ближнем зарубежье. Нам всем необходимо быть готовыми к любому сценарию развития событий. Что касается Армении, то сейчас она теоретически может укрепить свои позиции в ОДКБ и ЕАЭС через обновление отношений с Астаной и более крепкого союза с Москвой. А что будет на практике?
Станислав Тарасов, ИА REGNUM