СОБЫТИЕ ДНЯ. ФУТБОЛ. ДНЕВНИКИ ЕВГЕНИЯ ЛОВЧЕВА
Мне бы хотелось, чтобы представления об армянском футболе не сводились исключительно к триаде «Симонян – Оганесян – «Арарат». И поэтому в своих «Дневниках» (а время от времени они будут появляться, как и в прошлом году, по субботам) расскажу об игроках и тренерах, которые в советские времена были заметными в отечественном футболе.
Артем Фальян, тренер «Арарата» середины 60-х (говорят, великую команду начала 70-х годов, впоследствии выигравшую Кубок и чемпионат, собрал именно он), был командирован на ЧМ-1966 в Англию в составе тренерской бригады советских специалистов. Эту историю мне рассказали в Ереване.
По возвращении с ЧМ Фальяна позвали на армянское телевидение.
Задают вопрос:
— Артем Григорьевич, что вы видели в Англии?
— Многих видел.
— И Пеле видели?
— Да, видел, как товарищ Пеле играл.
— А как именно он играл?
— Товарищ Пеле брал мяч и обыгрывал многих иностранных товарищей…
В «Арарате» в разные годы играло довольно много братьев. Взять, к примеру, братьев Абрамянов.
Один, Алеша Абрамян, был вратарем. Высокий, с отличной реакцией, но, учитывая конкуренцию — в рамке сборной в 70-е блистали Владимир Пильгуй и Евгений Рудаков, конкурировать ему было сложно. В 73-м сборная СССР отправилась в поездку по Южной Америке, в команде было пятеро представителей «Арарата». Помню картину: начинается разбор, тренеры нервничают – нет армян!
Дело в том, что по всему миру было множество армянских диаспор, которые постоянно приезжали в гости к футболистам. Общались, а в данном случае – и увозили погостить.
Брат Алеши, Фурман, действовал на месте центрального защитника. Запомнился тем, что жестоко мстил своим обидчикам.
Мы знали – Фурмана можно обыграть, но бить – ни в коем случае. Была легенда – Фурман не врубался в фамилии, поскольку плохо говорил по-русски, помнил только номер. Вел специальную тетрадочку, в которую заносил команду и номер обидчика.
А номера в ту пору были не постоянные, фамилий на них не писали. И если во втором круге против «Арарата» под условным четвертым номером выходил другой игрок, не его обидчик, Фурмана это не волновало… Он бил номер, а не конкретного человека.
Слава Амбарцумян, полузащитник «Спартака». Московский армянин. Мягкий, культурный в обращении с мячом парень. Был отличным диспетчером, финт Зидана здорово крутил.
Запомнился Слава не только своей игрой, но и женой. Она была известной актрисой Малого театра, очень похожей на спутницу Ленина, Надежду Константиновну Крупскую, и, соответственно, играла ее в кинофильмах.
Славу, честно говоря, замучили этой Крупской, все время спрашивая, как поживает «революционная дама». Но Амбарцумян не терялся – во-первых, и сам был не прочь подшутить над собой, во-вторых, после его шуточек некоторые укорачивали свой язык.
Умер Слава страшно – пошел в магазин, был сбит машиной. Он лежал, а никто не помогал. Думали, пьяный. В итоге спасти Амбарцумяна не удалось.
Комитетом ветеранов в РФС руководит Саша Мирзоян, известный в прошлом защитник «Арарата» и «Спартака». Каждый раз, когда я захожу в «Дом футбола», иду в кабинет Никиты Павловича Симоняна и Саши, они сидят вместе.
– Барев дзес, Мкртыч Погосович! – говорю Симоняну. По-русски – здравствуйте!
– Ах ты, шкодник, знаешь ведь, что я – Никита Павлович, – отвечает тренер.
С Мирзояном сложнее. Ему всегда повторяю:
— Саш, проезжал мимо «Лужников», не удержался и зашел на поле. Ты знаешь, а штанга-то до сих пор звенит…
Мирзоян уже, по-моему, и не злится. Но история стоит того, чтобы ее рассказать.
9 мая 81-го года в Лужниках состоялся финал Кубка СССР. Играли «Спартак», которым руководил Константин Иванович Бесков, и команда его зятя Владимира Федотова, ростовский СКА.
Ближе к концу первого тайма судья назначает пенальти, и его идет бить Мирзоян. Он великолепно исполнял эти удары, ждал, куда дернется вратарь. А тут ударил почему-то на силу – штанга! В конце игры СКА забил гол и взял Кубок. Легенда гласит, что Константин Иванович хотел поддержать зятя, у которого не все ладилось в СКА. Кто знает, как там было, но промах оказался для Саши роковым. Потихонечку Бесков его отодвинул из состава.
Зачем Мирзоян пошел бить пенальти, спросите вы. Да за тем, что в ту пору была популярна кричалка: «Самый хитрый, наглый из армян – это Саша Мирзоян!».
Шутка, Саш! Не кипятись. Забей ты тот пенальти, кто бы о нем сейчас помнил? А так – едешь мимо «Лужников» и даже с третьего кольца слышишь – звенит штанга…
Когда «Спартак» приезжал играть в Ереван, всегда повторялось одно и то же. Армяне – народ гостеприимный – хотели угостить нас, футболистов. Шашлыки, вино, местные деликатесы… А я как человек непьющий старался держаться от гостеприимства подальше – все-таки игра предстояла.
В один из визитов в Ереван опытным футболистам «Спартака» распределили «практикантов» — молодых, игравших за дубль. Мне достался Саша Кодылев, полузащитник.
Вечер накануне игры основных составов. Нет моего «студента», вечер уж, 11 часов.
Ложусь, проваливаюсь в сон.
Просыпаюсь – кто-то громко открыл дверь, включил свет.
В комнате стоит Кодылев – вижу, вроде трезвый, и с ним пара озадаченных, расстроенных даже, армян.
— Вот он! – говорит Саша, указывая армянам на меня. – Жень, ты не спишь?
— Ты что, молодой? Что случилось-то?
— Да я вот с этими, — кивок в сторону армян, — поспорил. Они не верят, что я с Ловчевым в одном номере поселился.
— На что хоть спорили? – спрашиваю, понимая, что сон все равно пропал, – надо же интригу до конца раскрыть.
— Как на что? На бутылку коньяка!
И троица снова ушла в ночь. За коньяком.
Никита Павлович в интервью нашей газете уже рассказывал о своей дружбе с Эдмоном Кеосаяном – знаменитым кинорежиссером, армянином, страстным футбольным болельщиком.
В 72-м году «Спартак» провел чемпионат неудачно, команда заняла 11-е место. Над Симоняном сгустились тучи – было понятно, что есть претензии к тренеру, его, возможно, будут менять.
А тут подоспело предложение из Еревана – Никита Павлович сказал мне, что уезжает, хочет принять «Арарат». У нас очень близкие отношения, Симонян брал меня в «Спартак», доверял, и потому об уходе тренера я узнал одним из первых.
В общем, вот история. Отпуск мы всегда проводили в Кисловодске, и по возвращении Никита Павлович пригласил меня в гости к Кеосаяну. Приезжаем на Мосфильмовскую улицу, поднимаемся в квартиру, и Симонян говорит: «Жень, а давай его разыграем…» Сговорились.
А надо сказать, что Кеосаян, будучи страстным спартаковским болельщиком, очень переживал за «Арарат».
— Эдмон, я думаю уехать в Ереван, — говорит тренер. – Но все-таки тоска гложет – я ведь люблю «Спартак», не знаю, как и быть.
— Никит, надо уходить, надо ехать, тебя там любят, — отвечает Кеосаян. Он понимает, что Родина получит классного тренера.
— Да, надо ехать.
Начинаем развивать тему:
— Не могу не спросить, Эдмон, — продолжает Никита Павлович. — Женя просится в Ереван, очень хочет! А я не могу его взять, как можно обескровить «Спартак», так поступить с Николаем Петровичем Старостиным – Ловчева ведь только-только признали лучшим футболистом страны!
Я сижу, изображаю муки. Кеосаян что-то себе думает – понимаю, что «Спартак» ему дорог, но трансфер-то у «Арарата» ого-го какой намечается…
Тренер и режиссер выпили коньячку.
Кеосаян говорит:
— Никит, ну ладно, «Спартак» — уж дело прошлое, что уж о нем говорить… Если Женя просится, надо брать его в «Арарат». Вы таких там делов натворите! Ух, каким будет наш «Арарат»!
Начинается перепалка – Никита Павлович корит друга за то, что пять минут назад ему еще был дорог «Спартак», а сейчас уж надо усиливать «Арарат»!
Кеосаян распаляется:
— Значит, вот как ты: сам уходишь, а Женька не может выбирать себе место работы? Какой ты после этого тренер?
Мы не выдерживаем – начинаем хохотать.
Кеосаян понимает, что его разыграли, и хватается за голову – так легко попался.
Но спустя год он уже плакал от счастья – «Арарат» под руководством Симоняна сделал дубль, выиграв Кубок и чемпионат страны.
В общем, без меня «Арарат» как-то обошелся…
Не знаю, почему, но у многих известных армянских футболистов в какой-то период времени происходили непонятки в «Арарате», из-за которых они были вынуждены покидать команду.
Так случилось и с Сашей Мирзояном. Он перебрался в «Спартак» именно из «Арарата».
И почти всегда главным стимулом к совершенствованию, к тому, чтобы играть хорошо, состояться в Москве, была обида. На то, что на Родине не оценили.
Обида была и с другой стороны, причем она порой принимала довольно странные, нелепые даже формы.
В 2003 году отмечалось 30-летие дубля «Арарата». Отмечалось широко – из Москвы благодаря помощи бизнесмена Артура Согоманяна (он никогда не просил благодарности, но, считаю, необходимо его отметить – он многим известным спортсменам помогал) полетел чартер с ветеранами, музыкантами…
Замышлялся матч – ветераны «Арарата» против сборной СССР.
Собираемся на стадион, смотрю, стоит понурый Мирзоян.
— Сань, что?
— Мне не дают играть за «Арарат».
Представляете – в матче ветеранов не дают играть?!
Мирзоян не говорит, но я додумываю — когда-то Сашка уехал из Еревана, и до сего времени ему мстят. Старые обиды крепче камня.
— Саш, иди бери бутсы, поехали с нами, за сборную СССР сыграешь.
Он берет бутсы, приезжаем на «Раздан», я подхожу к Симоняну.
— Как же так, Никита Палыч?
— А что такое? Разберусь…
Возвращается – оказалось, что Мирзояну отказали по формальному признаку, в 73-м он за «Арарат» не играл. Но я-то понимаю – дело в другом…
Подхожу, прошу Валентина Козьмича Иванова – он был у нас тренером:
— Берем Мирзояна в команду?
Козьмич отходит с Симоняном в сторонку.
— Бери футболку, бутсы, — говорят они потом Мирзояну.
— А кто это сказал? – спрашивает Сашка. – Кто разрешил-то?
— Звонили из Кремля, — отвечает Козьмич. – Сказали, тебе надо играть.
И он сыграл за сборную СССР. А вчера, я знаю, в Ереване был товарищеский матч ветеранов России и Армении, с российской стороны его организовал как раз Саша Мирзоян.
Победила, я слышал, дружба.
http://www.sovsport.ru