После организованной министром иностранных дел России Сергеем Лавровым встречи 15 апреля в Москве Лавров-Мнацаканян-Мамедьяров азербайджанская и армянская стороны продолжают выступать с противоречивыми заявлениями относительно переговоров.
Глава МИД Азербайджана Эльмар Мамедьяров заявил, что стороны ведут переговоры по карабахскому урегулированию на основе предложений, сделанных в 2016 году со стороны России. Однако, официальный Ереван опроверг эту информацию, отметив, что на данный момент не ведутся переговоры на основе какого-либо плана. Пресс-секретарь МИД сказала, что обсуждения вокруг содержательных вопросов продолжают проходить «в плоскости ознакомления, пояснения и уточнения позиций друг друга».
Позднее по просьбе журналистов к вопросу, так называемого «плана Лаврова», обратился и глава МИД Армении Зограб Мнацаканян, сказав, что «какого-либо документа на данный момент, сегодня мы не обсуждаем».
Вокруг темы на вопросы Первого Информационного ответил эксперт по проблемам стран Ближнего Востока и Кавказа, шеф-редактор Восточной редакции информационного агентства REGNUM Станислав Тарасов
– Г-н Тарасов, Мамедьяров говорит, что сегодня на столе лежат российские предложения от 2016 года, армянская сторона опровергает, а Лавров не подтвердил и не опроверг это сведение. Кто, в конце концов, лжет?
– Прежде всего, переговоры носят закрытый характер и есть некоторые обязательства не разглашать информацию. Конфликтующие стороны, включая сопредседатели Минской группы ОБСЕ, всегда выступали с противоречивыми заявлениями. Совместных заявлений было очень мало. Естественно, Мнацаканян дает свою трактовку, а Мамедьяров дал первую утечку информации, что якобы, обсуждается вариант 2016 года, но что это за вариант, который получил название «плана Лаврова»? Он в природе не существует, поскольку МИД РФ на официальном уровне это опровергло. А американский сопредседатель заявил, что на столе переговоров лежит «комплекс предложений, который условно можно назвать планом Лаврова», но это не план Лаврова мы так в рабочем порядке его называем. Безусловно, это как будто настоящая абракадабра. Это, во-первых.
Второе, видимо посредники пытаются выявить позиции двух сторон. Но понимаете, с 1994 года сколько раз встречались и нынешнее, и сегодняшнее руководство Армении и Азербайджана, и сколько можно изучать их позиции? Вообще, в основе переговорного процесса лежат 5-6 базовых документов, но вся проблема в том, что стороны не разработали общий концептуальный аппарат. Если это понятие перевести на более понятный язык, то, грубо говоря, получается, что если мы с вами смотрим на окно, я говорю, что это окно, а вы говорите – это дверь, то никогда мы с вами не договоримся. Это сегодня идет на публичном уровне настоящая шизофреническая позиция.
Тем не менее, опытные дипломаты понимают, что переговоры продолжаются, о чем-то они говорят. Ведь факт, что Мнацаканян и Мамедьяров встречаются. Фактом является, что встречаются Пашинян и Алиев. Значит, есть предмет переговоров, но он тщательно скрывается. И все мы понимаем, что если нет конкретного предмета обсуждения, то никогда никаких переговоров не проводилось бы. Что стоит за этим – никто не знает, в том числе и я.
Этот конфликт очень сложный. Если прежде Серж Саргсян и Алиев играли в свою игру, то революционер Пашинян ничем в революционном плане себя не проявил, кроме заявления, что Карабах должен участвовать в переговорах. Тем не менее, он ведет переговоры в старом формате, и эта позиция не находит объяснения лично для меня. Это тоже одна из закрытых тематик для обсуждения.
Конечно, понятно, что армяне участвуют в переговорах для предотвращения войны и в этом плане процесс имеет свою логику. Но, если Азербайджан объявляет, что я буду обсуждать лишь те варианты, которые находятся в рамках территориальной целостности и вы идете на переговоры, то означает, что вы соглашаетесь с принципом территориальной целостности Азербайджана. Это первый вариант. Второй вариант, возможно, что Азербайджан публично заявляет, что не примет какой-либо вариант, который противоречит территориальной целостности, но во время закрытых переговоров обсуждает компромиссные варианты. В этом случае вы тоже идете на переговоры. А в третьем варианте, когда у сторон взаимоисключающие позиции, в этом случае, о чем можно говорить? Пашинян и Алиев полностью запутались в своих действиях и заявлениях.
– А в чем была цель организации встречи глав МИД в Москве сразу после встречи в Вене? Россия хочет показать, что она «первая скрипка» в Минской группе или другие сопредседатели тоже дали свое согласие на эту встречу?
– Президентам двух других стран-сопредседателей Минской группы ОБСЕ Макрону и Трампу плевать на Карабах, они не занимаются этим вопросом, поскольку Карабах далеко находится от них. А Путин занимается, потому что он находится рядом с нами. Если война перекинется с Ближнего Востока на Южный Кавказ, то это повлияет на только на Армению и Азербайджан, но и на Россию. Мы должны предотвратить подобный ход развития. В этом вопрос. Второе, для России по большому счету все равно, кому будет принадлежать Карабах Армении или Азербайджану. Мы не собираемся брать Степанакерт и присоединить его к России.
– Отсюда и вопрос, учитывая последнюю активность министра иностранных дел Лаврова, можно сказать, что Россия выступает с новой инициативой?
– Опасность позиции России для Армении и Азербайджана заключается в следующем – если эти две стороны не договорятся, если с Юга особенно с Ирана пойдет угроза дестабилизации по линии Аракса и это начнет влиять на Закавказье, то в этом случае русские выйдут к Араксу, несмотря на протесты Азербайджана и Армении, потому что русские не будут защищать ни азербайджанцев, ни армян, они будут защищать только себя и свои национальные интересы. И вот этот фактор сдерживает всех. А русские говорят – договаривайтесь, мы условие не выдвигаем. Но если не будете договариваться и если у нас под носом будет война и она опасна для нас, то нам плевать на вас, мы будем решать свои задачи.
Арам Саргсян, https://ru.1in.am/