Журналисты, которые 20 лет назад стали очевидцами преступления в парламенте Армении, не могут забыть окровавленных чиновников, а Рубик Акопян прекрасно помнит телефонный разговор с Робертом Кочаряном, который вышел немного резким.
.
Трагедия 27 октября 1999 года оставила неизгладимое впечатление на журналистов, которые освещали работу парламента в этот роковой день.
Невольными очевидцами событий 20-летней давности стали порядка двух десятков представителей прессы. Они прекрасно помнят бойню, которая разворачивалась у них на глазах в армянском парламенте. Своими воспоминаниями и переживаниями некоторые из них поделились с корреспондентом Sputnik Армения.
Армен Ахиян был в то время начинающим журналистом и работал в новостном агентстве "Арка". В тот день он пришел, чтобы осветить правительственный час в парламенте.
В тот момент, когда террористы проникли в зал заседаний, диктофон Армена был включен – он записывал выступление министра финансов Левона Бархударяна.
Ахиян вспоминает, что после первого выстрела сработал инстинкт самосохранения, и они спрятались за скамьями. А журналистское чутье подсказало - не выключать диктофон.
"Мы не понимали, в кого и зачем стреляют. В тот момент понимали только, что какие-то люди убивают премьер-министра и депутатов. Думал еще, что же творится снаружи, если вооруженные люди уже пробрались в парламент. Понимал, что на самом деле мы беззащитны", - рассказывает Армен.
Запах пороха, которым пропах тогда весь зал, уже 20 лет ассоциируется у Армена с событиями 27 октября.
В тот день террористы первыми выпустили именно журналистов и сказали: "Идите, приведите людей и скажите, что началась революция".
Когда журналист вышел из здания парламента, его поразило спокойствие на улицах. Люди безмятежно гуляют, спешат, садятся в транспорт. Граждане, которые не слышали выстрелов в прямом эфире общественного радио, и не подозревали о страшном преступлении, которое произошло за оградой парламентского здания.
Вооруженные силы еще не были стянуты к парламенту. А журналистам только предстояло добраться до редакций и сообщить миру о произошедшем.
"Даже помню, что мы группой журналистов сели в 53-ий автобус и поехали в редакцию", - рассказывает Армен.
Даже 20 лет спустя он не забыл самый главный профессиональный урок, полученный в этот день. Вспоминает, как вбежал в редакцию и сказал редактору: "Премьера убили, нужно срочно дать новость".
"Редактор переспросил, мол, ты уверен, что убили. Я сказал, что видел его лежащим на скамье, кровоточащим. Он продолжал: "Повторяю свой вопрос: "Ты уверен, что он убит? Ты видел тяжело раненого. Но уверен, что он умер?". Я сказал, что нет. "Тогда пиши, что ранен, пока не будет достоверной информации. Это было для меня хорошим уроком. Все спешили первыми сообщить, но в подобных случаях достоверность важнее", - рассказывает Армен.
Рузанна Хачатрян, которая тогда была корреспондентом радио "Свобода", вспоминает, что также руководствуясь инстинктом, первым делом выключила звук мобильника, чтобы не привлекать внимания террористов. "Профессиональное" же чутье подтолкнуло включить диктофон.
"Как бы тебя ни вырубило, как бы ты ни думал о себе, эта кнопочка журналиста все равно срабатывает. Я увидела, что диктофон стоит на паузе и включила его. У меня была полная запись, начиная с грохота дверей. Я потом предоставила эту запись органам предварительного следствия", - вспоминает она.
Первые сведения о случившемся в парламенте Рузанна Хачатрян сообщила в редакцию по телефону, скрываясь между скамьями зала заседаний, шепотом.
Ситуация в зале, по словам Рузанны, была одновременно трагической, ужасающей и необъяснимой. Многие из присутствующих просто переживали шок и сами не понимали, что делают.
"Депутату-коммунисту Леониду Акопяну сказали: "С тобой проблем нет, можешь гулять". И в этом хаосе, когда выстрелы только стихли, он встал и начал ходить по залу. Я удивленно смотрела, на полу везде была кровь. Он вдруг наклонился, что-то поднял с пола и спросил, чья это ручка", - рассказывает журналистка.
Один из журналистов, который был знаком с Наири Унаняном, вдруг встал и, обращаясь к нему, сказал: "Наири, что мы тебе сделали? Отпусти журналистов, пусть уходят". Унанян поднялся к журналистам и сказал: "Идите, приведите народ, скажите - революция".
Выходя из зала, Рузан Хачатрян обернулась в последний раз.
"Я тогда еще не знала, что Демирчяна и других убили. Думала, что они тоже лежат за скамьями, потому что ноги некоторых людей видны были между рядов. Я смотрела на зал, будто желая запечатлеть этот момент, как на фото", - вспоминает Рузанна.
Но самым тяжелым в этой картине было состояние тяжело раненного депутата Андраника Манукяна, который лежал на полу и смотрел вслед выходящим журналистам.
"Его голос до сих пор звучит у меня в ушах, -говорит Рузанна, - он шевелил рукой, будто просил, чтобы мы и его увели, будто бы говорил, мол, вы уходите, спасаетесь, а меня оставляете. Я целыми днями молилась, чтобы он выжил, потому что чувствовала себя виноватой. Я поняла, что он жив, хотела попросить, чтобы его отпустили с нами. Но побоялась, если узнают, что ранен, убьют. Мы не знали, какую цель они преследовали".
Выйдя из зала заседаний, журналистка и несколько ее коллег остались в здании парламента.
Последний репортаж этого дня она передала по телефону из парламентской библиотеки, где их спрятала библиотекарша, когда увидела бродящих в коридоре журналистов.
"Я надиктовала свой материал из библиотеки. Меня постоянно спрашивали, жив ли Вазген Саркисян. Я видела, что Саркисян лежал на боку неподвижный. Если Андраник Манукян хотя бы двигал рукой, Вазген Саркисян не шевелился, будто остолбеневший. В глубине души я была уверена, что он погиб. Но до последнего не стала говорить этого в эфире", - рассказывает Рузанна.
После ухода журналистов депутаты еще оставались в заложниках. Наири Унанян потребовал у депутата Рубика Акопяна связаться с тогдашним президентом Робертом Кочаряном и передать их требования.
"Они требовали встречи с президентом, и сказали мне напрямую, что если он не придет на встречу, то пусть имеет в виду, что отсюда никто не выйдет живым. Они были уверены, что их собираются взять штурмом", - рассказывает бывший депутат.
Акопян вышел из зала заседаний и пошел в кабинет спикера парламента Карена Демирчяна, чтобы позвонить Кочаряну.
"В коридорах ходили вооруженные люди с пистолетами, автоматами, в гражданской одежде, в военной форме. Ситуация и вправду была крайне напряженная, и все могло произойти. Я пошел и передал Кочаряну все, что они сказали. Честно говоря, наш разговор получился несколько грубоватым. Кочарян сказал: "Мы думаем в этом направлении, не нужно нас предупреждать". А я ответил: "Пока вы думаете, промедление может стать роковым", - рассказывает Акопян.
Он вспоминает, что террористы периодически звонили каким-то людям и уточняли, не собрался ли народ.
Заложники были освобождены только на рассвете 28 октября, когда террористы сложили оружие и сдались.
Напомним, 27 октября 1999 года Наири Унанян и несколько его сообщников (его брат Карен Унанян, их дядя Врам Галстян, а также Дереник Беджанян, Эдик Григорян и Ашот Князян) ворвались в парламент и расстреляли премьер-министра Вазгена Саркисяна, спикера Национального Собрания Карена Демирчяна, вице-спикеров Юрия Бахшяна и Рубена Мирояна, министра по оперативным вопросам Леонарда Петросяна, депутатов Арменака Арменакяна, Генриха Абрамяна и Микаела Котаняна.
По итогам разбирательства, которое завершилось в 2003 году, суд приговорил Наири Унаняна и нескольких его сообщников (его брата Карена Унаняна, их дядю Врама Галстяна, а также Дереника Беджаняна, Эдика Григоряна, Норайра Егиазаряна и Ашота Князяна к пожизненному заключению, а Гамлета Степаняна осудили на 14 лет.
На протяжении этих лет четверо из восьми членов группы умерли при разных обстоятельствах.
Официально преступление было раскрыто, однако оно по сей день вызывает множество вопросов, на которые нет ответов.
Нелли Даниелян, Sputnik Армения