По большому счету с премьером Пашиняном случилось несчастье, человека вынули из рукава, положили поверх колоды и объявили джокером. Он, небось, до сих пор просыпается по ночам в своей резиденции, щипает себя, проверяя, не снится ли ему все это. В таком положении у любого обострятся комплексы.
.
ОЧЕРЕДНОЕ ОБОСТРЕНИЕ у премьера случилось на последнем заседании правительства, в результате чего он заявил буквально следующее: "Сегодня в РА уровень демократии настолько высок, что даже есть телекомпании коррупционеров. По меньшей мере в случае двух телеканалов вместо их логотипов можно написать "Коррупция" или "Коррупция груп" представляет сводку новостей в Армении". Честно говоря, наш народ нас за это очень обвиняет, но я не испытываю недовольства в связи с подобной ситуацией, поскольку полагаю, что, во-первых, деятельность таких телекомпаний для нас не только раскрывает круг основных коррупционеров, но и их щупальца и метастазы. В дальнейшем, думаю, это довольно сильно облегчит нашу оперативную работу в плане борьбы с коррупцией", - заявил премьер.
Своим заявлением, признаюсь, Пашинян поставил меня в тупик. Обычно смысл его речей я понимаю. Даже если не понимаю разумом, то сердцем чую. Но в данном случае споткнулся, и удивление мое было столь же глубоким, сколь и искренним. О какой коррупции может идти речь в случае частных телекомпаний? Коррупция встречается только в государственных структурах, и участвуют в ней чиновники. А изнурительная борьба нынешней власти с коррупцией в собственных рядах завершается, как правило, примирением сторон, и бывшие противники собираются на товарищеский ужин, в ход идут воспоминания. И под общий смех, смех усталых прокуроров и уже расслабившихся чиновников участники борьбы рассказывают, как они поддерживают гордых граждан.
Но кто дал право Пашиняну называть кого-то коррупционером без решения суда? Теперь ему можно все - я правильно понимаю? А о каких двух телеканалах идет речь? Нельзя ли более конкретно? Раз уж вы там совсем перестали стесняться.
ЭТОТ СЮЖЕТ, БУДЬ МОЯ ВОЛЯ, я бы крутил по всем телеканалам ежедневно - до тех пор, пока какой-нибудь высокоточный прибор не зафиксирует, что гордые граждане начали краснеть от стыда за своего премьера. А по ночам, когда дети спят, я крутил бы стране другой сюжет, тот, где Пашинян заявляет: "Та информационная война, которая ведется против нашего правительства и народа в первую очередь против правительства, помогает нам постоянно повышать качество нашей работы".
Ну, конечно, милый Спиноза, конечно. Это не власть уже почти два года ведет войну против "темных сил" и "контрреволюционеров", а наоборот. А власть нельзя критиковать или в чем-либо обвинять. Власть - это все. Ей все можно. Все перед ней в долгу. Все перед ней виноваты. Когда она зовет - отклониться нельзя. Когда она карает - не важно, по делу ли, потому что все виноваты, - казнь следует считать милостью. Защищать власть надо вне зависимости от того, она ли напала, на нее ли напали; она ни перед кем не держит ответа и никому не дает отчета.
Да, допустим даже сквозь зубы, что власть может быть не права. Но имеем ли мы, журналисты, право говорить об этом народу? Ведь это будет предательством. Кто смеет ставить условия власти, искать противоядие от Цезаря? Она может вести себя как хочет, хоть ноги об нас вытирать, а мы не имеем право и пикнуть. Потому что власть - все, а мы - ничто.
Как бы там ни было, думаем, своим заявлением на последнем заседании правительства Пашинян открытым текстом провозгласил начало широкомасштабного наступления на не
подконтрольные власти средства массовой информации и свободу слова. Правда, премьер и дальше будет регулярно открывать свою коробочку с демократией и пудрить всем мозги тонкой политической парфюмерией. Но никакая пудра уже не скроет истинного положения дел и намерения властей: в "новой Армении" не должно быть места инакомыслию.
КСТАТИ, ИСКОРЕНИТЬ ИНАКОМЫСЛИЕ пытались очень и очень многие. И логика здесь вполне объяснима. Иная точка зрения возможна и дозволительна, когда собственная позиция не нуждается в очень сильной манипуляции истиной. То есть когда она более или менее прочна. Когда она откровенно слаба, когда концы с концами не сходятся, а официально провозглашаемое находится во все более сомнительном соответствии с окружающей действительностью - тогда приходится все более ограничивать другие точки зрения, автоматически приобретающие вкус запретного плода, к которому публику неудержимо тянет.
Когда же реальная жизнь и идеальная картинка совсем перестают совпадать, то власть переходит к более радикальным мерам. Раздраженные власти Советского Союза, например, прибегали к последнему доводу: глушилке. То есть генераторам белого шума, работающим на той же частоте, что и нелояльный радиосигнал. Сквозь бульканье, пуканье и хрюканье много не разберешь. Интересно, к каким методам прибегнет Пашинян? Методы эти могут быть самыми неприятными, ибо вкус и чувство меры обошли его далеко стороной. Он как акула. Акула никогда не нападает, если не голодна. А голодна она всегда.
ОДНАКО ПОПЫТКА ИСКОРЕНЕНИЯ инакомыслия может стать для власти той соломинкой, которая переламывает спину верблюда. Власть загонит себя в безнадежный тупик. Как бы это попонятнее обрисовать? Вот уже почти два года эта власть мыкается на ощупь в огромном незнакомом помещении - в полной тьме, не понимая, где выход. И вот наконец наткнулась на выключатель - и с криком радости вырвала его с корнем. Теперь тьма будет обеспечена полностью, можно блуждать на ощупь еще некоторое время, натыкаясь на предметы, расшибая лбы и взаимно тыча друг в друга острыми предметами. Свобода слова именно тот выключатель.
Но не думаем, что у власти это получится. Ибо она с каждым днем все более становится похожей на рыбу-черта (в целом довольно мелкого и не очень опасного хищника), которая легла на дно и устрашающе раздулась. Честным журналистам надо просто спокойно продолжать свое дело. Чтобы услышал Бог, не обязательно возвышать голос. Чтобы услышало общество, надо говорить громче и чаще.
Гагик Мкртчян, "Голос Армении"