Как можно оценить итоги визита Никола Пашиняна в США? Будет ли администрация Дональда Трампа реализовывать на практике Хартию о стратегическом партнерстве, которую подписала с властями Армении администрация Джо Байдена? Как Россия будет реагировать на принятие парламентом Армении законопроекта о начале процесса евроинтеграции и реализацию Ереваном Хартии о стратегическом партнерстве с США? Точка невозврата в отношениях Никола Пашиняна и Москвы уже пройдена? На эти и другие вопросы ИАЦ VERELQответил научный сотрудник APRI Армения Сергей Мелконян.
- Как можно оценить итоги визита премьер-министра Армении Никола Пашиняна в США?
- Я могу оценить итоги визита как неудовлетворительные, потому что главная задача, как я понимаю, не была выполнена. А именно — добиться встречи с новоизбранным президентом Дональдом Трампом. Будь то в двустороннем формате, как Трамп встречался с лидерами Израиля и Японии, либо в формате какого-то мероприятия, например, на международном саммите по религиозной свободе. Не удалось, в общем, выполнить эту задачу.
Во-вторых, я не вижу, чтобы во встрече между Пашиняном и (вице-президентом США) Джей Ди Вэнсом в содержании беседы был какой-то субстантив. Потому что основные новостные сводки о том, что была встреча и стороны что-то обсудили, имеются только с армянской стороны. Ни в социальных сетях Вэнса, ни на официальных сайтах, по крайней мере, по состоянию на сегодня, спустя сутки после встречи, никакой информации нет. Это довольно показательный момент.
- Будет ли администрация Трампа реализовывать на практике Хартию о стратегическом партнерстве, которую в последние дни перед уходом подписала с властями Армении администрация Байдена?
- Что касается того, будет ли Трамп реализовывать на практике хартию, я уже много раз говорил: для меня важно смотреть на индикаторы. Хартия была подписана, по-моему, 14 января. (Госсекретарь США Энтони) Блинкен заявил, что в ближайшие недели будут направлены сотрудники службы по вопросам таможни и пограничной службы в Армению. Планируется, что они должны были быть направлены в течение ближайших недель. Прошло уже три недели, а вскоре пройдет уже месяц. Пока что нет информации о том, что представители этой службы вскоре прибудут в Армению. Как только они прибудут в Армению, тогда можно будет говорить о том, что хоть имеется какая-то преемственность по вопросу армяно-американских отношений в период новой администрации. В противном случае, пока говорить об этом рано.
- Как Москва будет реагировать на принятие парламентом Армении законопроекта о начале процесса евроинтеграции и реализацию Хартии о стратегическом партнерстве с США, в частности в сферах безопасности и ядерной энергетики?
- По вопросу евроинтеграции позиция Москвы уже обозначена: нельзя быть в ЕАЭС и ЕС одновременно. Но там подтекст немного другой — нельзя быть в ЕАЭС и одновременно двигаться в сторону ЕС. Я бы обратил внимание наших читателей на последний доклад, который опубликовал Институт мировой экономики и международных отношений (ИМЭМО) РАН. Там в докладе довольно интересный пассаж, в котором говорится об Армении в случае исключения или выхода из ЕАЭС. Имеющаяся договорно-правовая база в ЕАЭС не предусматривает исключение какой-либо страны, но все понимают, что преференции, которыми пользуется Армения в рамках ЕАЭС, обусловлены в основном двусторонними отношениями с Россией. Если позиция России по вопросу сближения Армении с Европейским союзом довольно конкретная, и, в общем, Армения сделает свой выбор, то, естественно, можно ожидать соответствующие последствия.
По поводу хартии, каких-то серьезных заявлений я не слышал с российской стороны о том, что неприемлемо подписывать подобные документы и сотрудничать с Соединенными Штатами и так далее. Другой вопрос, что выбор в пользу построения атомной электростанции является не технически обоснованным, а именно политическим выбором. Какая страна будет строить атомную электростанцию в Армении? И вот это, наверное, будет такой чувствительный вопрос в армяно-российских отношениях.
Соединенные Штаты пока не представили в том объеме пакет документов, которые российская сторона уже давно направила. Но не думаю, что какие-то жесткие последствия будут, если Армения выберет, условно, не Соединенные Штаты, а какую-то третью страну. Пусть даже союзника Соединенных Штатов, условно, Южную Корею. Но в случае выбора Соединенных Штатов – да, очевидно, что соответствующие реверансы со стороны Москвы будут.
В общем, если резюмировать ответ вопрос, Россия может, под предлогом защиты интересов собственных отечественных производителей, производителей рынка ЕАЭС, в одностороннем порядке ввести ограничительные меры в отношении Армении. И все. Здесь даже не потребуется каких-то дополнительных действий, учитывая то, как привязаны армянские производители к российскому рынку сбыта. То есть, имеется в виду количество рабочих мест, количество налогов, которые выплачиваются в бюджет, и так далее. Все это отразится не только на непосредственно производителях, но и на экономических показателях всей страны. То есть не учитывать этот фактор, ну, было бы, наверное, мягко говоря, недальновидно, а, максимум, опасно.
- А насколько далеко зашел кризис в армяно-российских отношениях? Точка невозврата в отношениях Пашиняна и Москвы уже пройдена?
- Армяно-российские отношения находятся в довольно затяжном кризисе. Есть два индикатора: политический и экономический.
Политический индикатор: Москва уже открыто говори о том, что пора делать выбор. Дальше сложно будет усидеть на двух стульях. То есть пользоваться преимуществами от членства в ЕАЭС, от пакета двусторонних соглашений для экономического развития, и при этом осуществлять сдвиг на Запад.
Второй индикатор: если посмотреть данные Статистического комитета Армении по товарообороту, опубликованные буквально недавно, 5 февраля, мы видим, как сильно просели показатели за декабрь 2024 года. И это уже реальные признаки того, как постепенно начинает меняться ситуация.
Говорить о том, что точка невозврата пройдена, я бы не стал, потому что все-таки мы видим, что элиты в любой стране более прагматичны. Подумать еще 15 лет назад, что замглавы МИД полетит в Дамаск встречаться с еще вчерашним, а де-юре и сегодняшним террористом, который возглавил Сирию после падения основного союзника России, было бы сложно. А когда мы понимаем, что все намного прагматичнее устроено, приходится и так действовать. В этом смысле я не думаю, что есть какие-то точки, которые можно пройти. Ведь это же такой философский вопрос: если есть точка невозврата, значит, как только ты ее проходишь, ты не можешь откатить обратно. Здесь мне все-таки кажется, что откатить обратно всегда можно. Вопрос в том, какой ценой. Но мы уже стоим на краю этой точки, как мне кажется.
Айк Халатян, ИАЦ «VERELQ»