В интервью информационно-аналитическому центру VERELQ политолог Грант Микаелян анализирует текущую политическую ситуацию в Армении, раскрывая причины обострения противоречий между оппозиционными лагерями и оценивая перспективы различных политических сил накануне парламентских выборов 2026 года. Особое внимание эксперт уделяет запросу общества на новую политическую силу и перспективам партии "Процветающая Армения" под руководством Гагика Царукяна.
- Г-н Микаелян, как вы думаете, почему вдруг начались ожесточённые споры между оппозиционными лагерями, возглавляемыми вторым и третьим президентами Армении Робертом Кочаряном и Сержем Саргсяном? Это выплескивание ранее существующих противоречий, которые как-то вышли наружу случайно и начали с эффектом снежного кома накапливаться? Или же это такая стратегия перед выборами, и каждая из сторон перед выборами как-то хочет себя позиционировать?
- Во-первых, эти противоречия, которые сейчас обсуждаются, они всегда существовали и постоянно накапливались, особенно со стороны кругов, близких второму президенту Роберту Кочаряну. Постоянно высказывались подозрения по отношению к Республиканской партии и её лидеру, третьему президенту Сержу Саргсяну, что они каким-то образом замешаны в приводе Никола Пашиняна к власти и к тому, что Кочарян оказался в тюрьме. И на самом деле эти противоречия происходят как минимум с того момента, когда в 2013 году Роберт Кочарян хотел снова вернуться к власти, но Серж Саргсян создал ему ряд препятствий, из-за чего он выбыл из политической борьбы на несколько лет.
Есть нашумевшее интервью 10-летней давности, Роберта Кочаряна радиостанции «Азатутюн» (радиостанция «Свобода»), где он утверждает, что в обновленную Конституцию были внесены два пункта, которые специально адаптированы так, чтобы он не мог активно участвовать в политике.
Есть, скорее всего, ещё и то, что у этих партий есть ожидание дальнейшего ослабления Пашиняна, и такая, можно условно назвать, борьба за шкуру неубитого медведя. То есть надежда, что Пашинян в любом случае потеряет власть, и они по старой привычке начинают воспринимать противника именно друг в друге, предполагают, что власти в любом случае потеряют власть. А вот кто-то из них возьмёт то, что для них плохо. Вот поэтому и борются друг с другом.
- Ясно. Как вы думаете, насколько эти противоречия могут обостряться дальше? И какие шансы вообще в целом у этих партий или блоков оппозиции на парламентских выборах 2026 года?
- Согласно тем соцопросам, которые у нас есть, они могут получить примерно столько же, сколько получили в 2021 году. Но доля Пашиняна, скорее всего, снизится. То есть, скорее всего, появятся другие игроки. В особенности можно выделить двух из них. Это партия Гагика Царукяна («Процветающая Армения»), и это партия Вардана Гукасяна (Дога) – известного своими скандальными эфирами политического блогера.
Да, вот эти два субъекта, они набрали (голосов) с тех пор. Эти субъекты, о которых мы сейчас говорим, они остаются примерно там же, где и были. А вот Пашинян потерял голоса в пользу Царукяна и Дога (Вардана Гукасяна). Поэтому шансы победить, ну, сильно сомнительно выглядят, но сохранить своё присутствие они могут. С каким-то колебанием может, чуть больше или чуть меньше набрать, ну, как-то так это выглядит, хотя ближе к выборам видно будет, потому что сейчас очень много неопределившихся.
А что касается этих противоречий, насколько далеко они могут пойти, я не уверен, что могут очень далеко пойти, потому что там набор тезисов и спорных моментов, которые друг другу высказываются, он довольно определённый. Все эти претензии высказываются уже по третьему кругу, но невозможно бесконечно воду в ступе толочь, то есть обсуждать прошлое. Проблема всего этого дискурса, который сейчас возник, в том, что он целиком о прошлом. В нём нет ничего о будущем и даже нет ничего о настоящем. А поэтому старые все эти обиды, я не знаю, что, их можно высказать, а дальше уже в любом случае придётся, эта тема выйдет из приоритета, в любом случае. То есть, когда вот всё, что хочется высказать, будет высказано. Так что я не вижу здесь большого потенциала.
- Кого не спроси, сейчас говорят о том, что нужна новая сила в Армении, которая будет пользоваться доверием общества. Есть огромный запрос в этом плане, судя по опросам социологическим, в том числе IRI (Международного республиканского института), 65% населения опрошенных никому не доверяет. В принципе, есть огромное количество избирателей, которые ждут какого-то третьего лица, который не будет из предыдущих элит и из нынешних элит, и который может консолидировать людей, которые не определились. Кто-то способен удовлетворить этот запрос?
- Нет, я думаю, что этот запрос в довольно большой степени инфантильный.
- Инфантильный?
- Инфантильный, да. Во-первых, значит, этот запрос на третью силу в Армении существовал всегда, и вот один раз его успешно оседлал Пашинян в своё время, но войти два раза в одну и ту же реку вряд ли возможно. Это первое.
Второе, касательно появления третьей силы. Такую попытку в прошлом году предпринял архиепископ Баграт Галстанян. Он был довольно близок к реализации этого запроса в обществе на третью силу. У него была харизма, он собирал большие толпы людей, но в итоге вышло так, что запрос на третью силу был переоценен. То есть то, что у людей недоверие, абсентеизм и так далее, отстранённость от политики, не означает, что они на самом деле хотят другую силу. Но самое главное, то есть они не удовлетворены теми силами, которые есть, это факт, но насколько они хотят реально другую силу, это большой вопрос. То есть понятно, что, если им продать что-то под видом "всё хорошее против всего плохого", они могут ещё раз «купиться» [поверить].
Но такой силы, которая бы удовлетворяла тем внутренним запросам, которые сейчас в обществе есть, её нет на поле, её нигде не видно, и я не представляю, откуда возьмётся новый такой лидер, который сможет это реализовать. Ну вот Баграт Галстанян попытался и не смог, хотя попытка была заметна.
Но почему ещё я говорю, что это инфантильно? В том смысле, что на самом деле у тех проблем, которые стоят перед Арменией, у них нет электорального решения. Эти проблемы не возникли на выборах и не будут решаться на выборах. То есть тут комплексная проблема и политической культуры, и политических элит, и внешнеполитической ситуации, и, скажем так, общественных настроений в стране, ну и внешнего влияния на внутриполитические процессы.
Все эти проблемы в сумме, они на выборах решены быть не могут вообще. Поэтому, даже если вдруг появится какая-то новая сила, то на этот раз она не сможет удерживаться на пьедестале третьего политического полюса, как Пашинян, она очень быстро сдуется. Поэтому я думаю, что всерьёз обсуждать вот эту третью силу не стоит, тем более что претендентов на её роль полно.
Это и уже упомянутый Гагик Царукян и Вардан Гукасян, а также, например, "Сасна црер" называются третьей силой, и ряд других оппозиционных, или, скажем так, не оппозиционных, а как там они называются, альтернативных субъектов, тоже могут называться третьей силой. То есть недостатка партий, которые называются третьей силой, позиционируются таковыми или могут являться таковыми, нету. Проблема в том, что, либо у них нет ресурсов, либо на самом деле этот спрос на третью силу на самом деле отсутствует, как я уже сказал.
- И последний вопрос. Вы несколько раз указали про Гагика Царукяна и возглавляемую им политическую силу "Процветающая Армения". Вы действительно думаете, что у него ещё сохраняются политические амбиции и на следующих выборах он снова поборется за электоральный ресурс?
- Судя по всем косвенным индикаторам, рейтинг его партии, его силы и его личный рейтинг как политика сейчас быстро нарастает. Понятно, что у этого есть предел, он не может стать очень большим, но если выборы пройдут завтра, то у него почти гарантированно прохождение в парламент и у него есть прочие возможности.
То есть Гагик Царукян, на самом деле, тот электорат, который переключился на Пашиняна в какое-то время, в 2018 году, значительная часть этого электората раньше поддерживала Царукяна, особенно если говорить о сельском электорате. Ну вот они и сейчас возвращаются к Царукяну. Так что да, я считаю, у него есть определённые перспективы набрать между 5 и 12 процентами голосов, скорее всего, где-то посередине этой цифры.
ИАЦ «VERELQ»