Итоги выборов в Госдуму России, как известно, изменили расклад сил в российском парламенте. Но главным их результатом стала явная активизация гражданского общества. Многие россияне, выходившие на митинги в последние дни, считают, что стране нужны коренные перемены. А западные СМИ заговорили едва ли не о грядущей “российской весне” — наподобие “арабской”. Возможно ли такое, кто способен повести протестные массы, если власти не услышат месседжа, направляемого им обществом? Неожиданный ответ на этот вопрос содержится в статье философа и писателя из Казани Фирдуса Девбаша, размышления которого опубликовал РЕГНУМ.
Некоторые аналитики заговорили о “цветной” революции в России. Думаю, что явно преждевременно. Ну вышли на Болотную площадь Москвы несколько десятков тысяч несогласных с результатами выборов, ну выйдут еще больше, покричат они: “Путин, уходи!” И что, Путин уйдет? Вряд ли.
Недавняя пресс-конференция Путина показала, что он полон сил и отступать не собирается. Тем не менее у нынешнего российского лидера вовсе нет повода расслабляться. Постепенно зреет реальная сила, которая в недалеком будущем может опрокинуть Путина вместе со всеми его сторонниками. Почему известный американский “ястреб”, сенатор Джон Маккейн заявил, что Путина ждет участь Каддафи? Ведь Россия — не Ливия. Но если к российской действительности присмотреться внимательнее, то можно заметить, что позиции ислама в России очень сильны, сильнее, чем, например, в Казахстане. Ислам является де-факто официальной идеологией целого ряда российских республик. Он проник не только в сферу образования, но и в бизнес, во власть. Такое имеет место не только в Поволжье и на Урале, но и в других регионах. Я уж не говорю про Кавказ. Мусульманская умма стала в России государством в государстве. У последователей Мухаммеда свои клиники, магазины, рестораны, школы и даже парикмахерские. Они живут как отдельный социум — своей обособленной жизнью, по своим законам. Можно даже сказать, что это параллельное общество.
Сколько в России мусульман? Звучат разные цифры — от 15 до 30 миллионов. Любители демографических расчетов исходя из многодетности мусульманских семей заявляют, что к 2050 году Россия станет исламской страной. Мне представляется, что это произойдет гораздо раньше. Нужно считать не тех, кто еще не родился, а тех, кто уже родился и живет. Памятуя об известной поговорке: “Поскреби русского — и найдешь татарина”, можно сказать, что уже сегодня ислам не чужд большинству россиян. Ведь в России очень много межнациональных, в основном русско-татарских браков. Почти у любого русского кто-то: мать, отец, бабушка, дедушка — из татар. Специалисты говорят, что около 50-60 миллионов наших сограждан выходцы из смешанных семей. И получается, что большинство россиян уже сегодня генетически связаны с исламом. До начала перестройки поводов для беспокойства не было — все они однозначно идентифицировали себя с православием. Затем ситуация изменилась, в результате проводимой государством политики клерикализации началось своеобразное соревнование двух ведущих в стране конфессий — православия и ислама. РПЦ уступила лидерство исламу. Мусульманские организации действуют у нас гораздо активнее и наступают широким фронтом.
Ислам и православие несравнимы не только по своей активности, но и по финансовым возможностям. За исламом объединенная мощь арабских стран, Пакистана, Турции, негласная поддержка западного мира. Исламские организации получают немалые средства и из российского бюджета. На недавней встрече в Уфе с мусульманским духовенством президент Медведев озвучил цифру в один миллиард рублей ежегодно от государства только на подготовку будущих имамов. И сегодня все большее число россиян связывают себя с исламом. Начавшийся процесс отпадения православных в ислам может принять массовый характер, что приведет к коренному изменению общественно-политической ситуации в стране. Это будет означать не только конец России, но и исчезновение самой русской нации, которая во многом явилась продуктом православия. Конечно, причина стремительной исламизации российского общества не только в доминировании ислама в духовно-религиозной жизни. Не менее важно, что ислам на уровне массового сознания перерождается из религии в массовую социальную идеологию. Мусульманские организации умело используют весьма притягательные для народных масс лозунги равенства, братства и справедливости. Они актуальны, и можно сказать, что ислам — это марксизм нашей эпохи. Разочаровавшись в ценностях традиционного общества, казалось бы, далекие от ислама люди вливаются в мусульманскую умму.
Революции в исламском мире пока не завершены, и вопрос о том, кто будет следующим после полковника, остается открытым. Не исключено, что следующим может оказаться и Путин, ведь в исламе нет места российскому государству, впрочем, как и казахскому или турецкому, так как он признает лишь правление по законам шариата. Если не изменить ситуацию в корне, то серьезные проблемы с исламом, подобные тем, с которыми Россия столкнулась на Северном Кавказе, возможны и в Центральной России. Путин вроде бы предпринял в этом направлении решительные шаги, но все безрезультатно. Более того, пожар войны перекинулся из Чечни на другие республики Северного Кавказа. Даже в считавшейся до недавнего времени спокойной Кабардино-Балкарии закрыты все туристические маршруты. Эксперты с тревогой указывают на сращивание исламского радикализма с криминалом. Иные наивно полагают, что кавказский сценарий в Поволжье невозможен, так как здесь нет гор с труднодоступными лесами. Экстремистам горы не нужны, они как молодогвардейцы будут вести подрывную деятельность в городах. Они под видом религиозных пожертвований будут рэкетировать бизнес, а с наступлением темноты отстреливать представителей силовых структур.
Не секрет, что сегодня при помощи радикального ислама Запад во главе с США легко расправляется с неугодными руководителями других стран. Трудно прогнозировать, когда именно это оружие будет применено против России. Тем не менее уже можно уверенно прочертить контуры будущей русской революции. В авангарде демократического движения будут идти исламисты. Ко многим из них применимы слова английского философа Джона Милля: “Один человек с твердой верой по силе равен ста тысячам людей, у которых есть только интересы”. Однако будущая революция в России не будет зеленой, по своему цвету она может быть и оранжевой, и белой, это не столь важно. Основную часть участников волнений будут составлять обычные граждане, недовольные существующими порядками. Они, так сказать, будут придавать протестным выступлениям массовость, но первыми бесстрашно пойдут исламисты, которых не остановят ни резиновые дубинки, ни слезоточивый газ, ни даже пули.
"Новое время"