Осмысление и понимание масштабных явлений требует времени. Чтобы понять и оценить динамику развития арцахской проблемы, насчитывающей уже несколько десятилетий, недостаточно принимать во внимание последние несколько лет и тем более месяцев. Подобный взгляд и сделанные выводы оказываются некорректными. Сегодня уже можно говорить о политическом и историческом опыте армянского народа, приобретенном им в борьбе за освобождение Арцаха, а также о некоторых выводах, один из которых говорит о бесперспективности попыток давления на Армянский мир (Ашхар) с целью принудить его отказаться от плодов арцахской победы. Для внешнего мира оказывается все сложнее просчитать реакцию армянства, которое, как показала практика, в состоянии разглядеть в тумане недоговорок, полунамеков и многословия информационных площадок, политиков и дипломатов угрозу армянским национальным интересам и сформировать адекватный отклик.
Попытки надавить на армянскую сторону раз за разом приводят не только к пробуждению армянства, но и более ясному пониманию того, что арцахская проблема является частью общего Армянского вопроса. Результатом общественной активности становится уточнение позиций и более четкое понимание экспертным сообществом, политиками и общественными деятелями того, в каких терминах и понятиях должна обсуждаться проблема Арцаха. Возможно, даже не отдавая себе отчета, армянство за прошедшие десятилетия сумело избавиться от ряда ложных или ставших неадекватными понятий и подходов, в рамках которых происходило развитие арцахской проблемы. Армянское общество практически полностью отказалось от таких терминов, как «пояс безопасности», «территории вне Нагорного Карабаха» и т.д., перейдя к тем, которые отражают реальную действительность – «освобожденные территории», «территория НКР».
Другим позитивным примером может служить так называемая «проблема карт». До недавнего времени в армянском информационном пространстве довольно часто можно было встретить карты, на которых Арцах ассоциируется с НКАО. Такое положение дел и ситуация были приемлемы в начале 90-х, но не сегодня. Начавшись как инициатива активных граждан Арцаха и Республики Армения, потребовавших отказа от «карт НКАО», волна перемен, преодолевая преграды и инерцию, смогла стать общим трендом. Результатом стал отказ большинства армянских масс-медиа – вне зависимости от их политических предпочтений и симпатий – от «старых карт» советского периода.
Приведенные выше примеры показывают, как армянство незаметно для текущего политического анализа и сознания выдавливает из армянской среды ставшие неадекватными термины и понятия. Конечно же, на процесс очищения влияет внешнеполитический контекст, однако решающую роль все же играет политическое созревание армянства, которое учится различать сиюминутные процессы и явления от жизненно важных национальных интересов. Изменения в армянском обществе в конечном счете вынуждают политиков изменить свою позицию, переходя к новым терминам и понятиям.
Использование правильных терминов и понятий является критически важным, так как применение ошибочных со временем приобретает собственную инерцию, преодоление которой становится отдельной задачей. Для действующего политика, государственного деятеля, журналиста война терминов и понятий может показаться второстепенной и несущественной, однако на самом деле она на многие годы и десятилетия определяет тенденции и тренды. Используя в качестве кирпичиков некорректные термины и понятия, внешние центры силы разрабатывают базовые принципы и фрейм, использование которых не может не привести к результатам, противоречащим армянским национальным интересам. И если в начале арцахского этапа армянского национально-освободительного движения в силу отсутствия дипломатического и политического опыта такие ошибки были неизбежны, сегодня они уже недопустимы. Помимо вышеприведенных, можно упомянуть также такие термины и понятия, как «азербайджанские беженцы», «азербайджанская община Карабаха», «будущий референдум по статусу Карабаха», «промежуточный статус», на основе которых выстраивался фрейм и базовые принципы Мадридского процесса.
И если вышеперечисленные термины и понятия в той или иной степени являются уже частью истории, этого нельзя сказать о формирующейся на наших глазах ложной концепции, касающейся заселения освобожденных в результате арцахской войны территорий. Сама необходимость заселения, которая должна стать стратегической задачей армянства в XXI веке, не может быть предметом дискуссий и не подлежит сомнению. Речь о другом. В последнее время все чаще и чаще можно встретить точку зрения, высказываемую как общественными, так и политическим деятелями, что без заселения освобожденных территорий армянский народ их потеряет: «Если территории будут безлюдны, у нас не будет аргументов, почему мы должны владеть ими», «Пустующие земли приведут к тому, что мы будем вынуждены отдать их» и пр.
Во всех подобных высказываниях происходит незаметная подмена понятий и проблем, когда заселенность, экономическое освоение и пр. становятся аргументом для вынесения суждений о судьбе той или иной части армянской земли. Незаметно для Ашхара ему внушают возможность утраты когда-то потерянной в течение веков и возвращенной армянским воином части Родины. Такие мнения должны пресекаться в самом зародыше. Какие-либо рассуждения и оправдания того, почему армянские земли могут быть сданы, просто недопустимы.
Армянскому политическому и общественному сознанию надо восстанавливать утерянное в веках государственное мышление и инстинкт, который исключает проведение какой-либо границы и различий между армянскими землями, вне зависимости от того, когда они были или будут освобождены. Нет и не может быть какой-либо разницы между Гадрутом или Карвачаром, Ваном или Карином. Любые «дискуссии», само предположение о возможности новых территориальных потерь должны рассматриваться как национальное предательство. Это одна из аксиом Ашхара, и говорить о каких-либо политических и тем более экономических аргументах, согласно которым она должна быть нарушена, недопустимо.
Аргумент возможности сдачи освобожденных территорий в силу отсутствия на них достаточного населения является ложным и вредным. Вне зависимости от того, насколько заселены освобожденные территории, возможность их сдачи должна рассматриваться в тех же терминах и в рамках той же логики, что и сдача центра Еревана или высокогорных сел Сюника или Лори. Любой другой подход, попытки различить какие-то «нюансы» между Ковсаканом, Гюмри или Ереваном должны пресекаться.
Дьявол, как известно, кроется в деталях, и через незаметные для обыденного сознания различия и трещины в подходах и оценках касательно армянской земли в общественное, а затем и политическое сознание проникают ложные концепции и взгляды. Армянские политики и общественные деятели должны, наконец-то, смириться с тем, что армянская земля для армянина одинаково бесценна, вне зависимости от того, насколько она заселена, какова ее экономическая или какая-либо другая ценность и привлекательность. Армянская мощь и власть – политическая, военная, экономическая – зиждется на духовном базисе, неотъемлемой частью которого является Армянское нагорье, колыбель армянской цивилизации. Понимание абсолютной ценности земли, невозможности и недопустимости каких-либо дискуссий вокруг ее сдачи должно стать первым шагом к переходу армянского политического сознания на новый уровень своего развития.
Может ли армянство потерять освобожденные территории? Отвечая утвердительно и обосновывая свой ответ слабостью армянской экономики, фатальными демографическими трендами и пр., надо четко понимать, что речь в данном случае идет о системных проблемах и кризисе армянского общества и государственности. Результатом провальной социально-экономической политики станет не просто утрата части армянских земель, но государственности и суверенного права на будущее. В проблеме освоения освобожденных территорий, как в капле воды, отражаются системные проблемы армянского общества XXI века, как в свое время падение Карса стало результатом глубинных проблем и болезней Первой Республики.
Может ли Армения проиграть в будущих войнах, результатом чего станет потеря Арцаха или какой-либо другой части Армении? Понимание серьезности вызова, перед которым стоит Ашхар, и того, что речь идет об абсолютных категориях, должно помочь осознать недопустимость такой формулировки. Имеет ли право Армения и армянская государственность в XXI веке проиграть войну? Имеет ли Армения право на слабую экономику и несправедливое общество? Однозначно отрицательный ответ должен помочь идентифицировать действительные проблемы армянства, вместо того чтобы искать ответы на некорректно сформулированные вызовы и угрозы.
Рачья Арзуманян, НОФ "Нораванк"