Об этом проявлении невероятной, нечеловеческой жестокости закавказской турчанки известно давно: впервые об этом было написано в лондонской газете «The Times» 25 июня 1993 года. Автор статьи, Анатоль Левин, побывавший в Баку летом того же года, своими глазами увидел то, во что отказывался верить человеческий разум: возложенное на одной из могил Аллеи шехидов в Баку вырезанное и замаринованное человеческое сердце в банке из-под джема. Превращенное в символ человеконенавистничества закавказских турок сердце армянского воина.
Нам не раз приходилось писать, что бакинская Аллея шехидов возникла в Нагорном парке на месте захоронения убийц и насильников, погромщиков и каннибалов. В определенной степени аллея шехидов – огромный памятник этническому менталитету закавказских турок, веками героизирующих и прославляющих убийц и насильников в эпосах и преданиях, присказках и пословицах. Но почему-то мы предпочитаем не говорить о людях, породивших похороненных на Аллее шехидов чудовищ. Между тем, убийцы и людоеды не с Марса свалились на землю. Их породили родители, в свою очередь рожденные от особей, назвать которых людьми не поворачивается язык. Об одной из таких (рука отказывается писать «матерей») и хочется поведать сегодня. Это – Нурджахан Гусейнова, особь женского пола, самка, в 1974 году разродившаяся особью мужского пола, кровожадная тварь, много лет являющаяся символом турецкой матери.
В 1992 году она заставила своего трусливого выродка Эльхана записаться в вооруженные силы Азербайджана и принять участие в военной агрессии Азербайджана против Нагорно-Карабахской Республики. В октябре того же года Эльхан погиб в Кашатахском районе. Погиб, как этого не скрывала сама Нурджахан, от рук сослуживцев – закавказских турок. И тогда Нурджахан решила отомстить… армянам. Она записалась в бригаду полковника Сурета Гусейнова и отправилась на фронт. Не воевать, как можно было бы подумать, а искать возможности для отмщения. А также ублажать изголодавшихся по женскому телу азербайджанских аскяров, что, видимо, должно было прибавить им недостающего мужества.
Анатоль Левин, воспитанный англичанин, намекает на общедоступность Нурджахан следующими словами: «Гусейнова, хорошо сохранившаяся для своих лет женщина лет сорока, уверенная в силе своего обаяния. Темные волосы, уложенные по обе стороны военной фуражки, выкрашены в цвет блондинки». Томас Гольц по прозвищу «Томми турок», принявший ислам и женившийся на турчанке пламенный певец вначале Народного фронта Азербайджана, а затем и Гейдара Алиева, обращает в своей книге внимание на то же самое: «Последний раз, когда я видел ее (Нурджахан Гусейнову), она была все еще очень привлекательная женщина, несмотря на сплошной ряд золотых зубов на верхней челюсти».
Но вернемся к «боевому пути» Нурджахан. В апреле 1993 года в распоряжении бригады С. Гусейнова оказались четверо армянских бойцов – один из которых был тяжело ранен, а трое – погибшие. И тогда наступил «звездный час» волчицы по имени Нурджахан. Она собственноручно вырезала из груди раненого армянина горячее сердце, после чего замариновала его, а затем приехала в Баку и 29 апреля 1993 года возложила банку с сердцем армянского воина на могилу похороненного в Аллее шехидов Эльхана. При этом распорядилась высечь на могиле своего выродка повествующую о ее «геройской мести» надпись.
Нельзя сказать, что этот ее поступок шокировал общественность Азербайджанской республики. Наоборот, азербайджанские турки с волнением и гордостью пересказывали друг другу эту историю. Рассказывает Анатоль Левин, не поверивший в «легенду» и решивший лично удостовериться в ее правдивости: «Могилу эту не так просто найти среди почти 1000 других могил на кладбище шехидов в азербайджанской столице, но солдаты из караула, очевидно переполненные гордостью этим примером национального духа, с радостью укажут посетителю правильное направление». Бакинцы, всего пару лет назад громившие дома беззащитных армян, убивавшие, насиловавшие и поедавшие плоть своих недавних учителей и врачей, строителей и инженеров, массово восхищались «мужественным» поступком своей соплеменницы. В Азербайджане детям, вместо колыбельных, напевали на ночь историю о «героизме» турчанки, вырезавшей сердце из груди умирающего армянина.
«Я сама вырезала сердце, - рассказывала она А. Левину, - «Сначала я думала отрезать ему голову, но мне не понравилось выражение лица армянина». «Она сама вырезала сердце армянину, - восторженно напевали своим засыпающим младенцам азербайджанские матери, - она – настоящий символ закавказской турчанки. Ей не понравилось выражение лица армянина».
Банка из-под джема с сердцем армянского воина простояла на Аллее шехидов вплоть до 1998 года, до тех самых пор, пока в Азербайджан не зачастили привлеченные запахом нефти многочисленные представители деловых кругов Запада. Символ ненависти азербайджанской матери мог отрицательно повлиять на изнеженные чувства европейцев, и это стало единственной причиной, из-за которой банку были вынуждены убрать. Как писала в 1998 году газета Los Angeles Times: «Но банку из-под джема с замаринованным сердцем армянского солдата, из чувства мести вырванном из груди армянского солдата матерью азербайджанского воина, по-тихому убрали с кладбища».
В этой, не вмещающейся в сознание человека истории, существует примечательный факт, о котором уже было сказано: сын Нурджахан погиб не от армянской пули. «Армян в то время нигде поблизости не было. Многие азербайджанцы не хотят рисковать своей жизнью за свою страну и люто ненавидят тех из нас, кто готовы сделать это в любую минуту», - рассказывала Нурджахан А. Левину. Что ж, ненависть в крови у закавказских турок, в том числе у существа, претендующего на звание патриота и матери. В отместку за своего убитого соплеменниками сына она вырезала сердце у армянина и возложила его на могиле сына, тем самым превратив гибель сына в патриотический бизнес. Проститутка по жизни, она не остановилась перед тем, чтобы проституировать памятью собственного выродка.
10 сентября 2010 года из армянского приграничья был выкраден Манвел Сарибекян, возвращающийся домой из леса, куда он ходил за дровами. Спустя месяц, вследствие посредничества России, останки Манвела были возвращены Армении. Как рассказывают родственники мальчика, «глаза Манвела были выколоты, губы сожжены, шея перерезана. Тело все в синяках, перебиты ноги». Все это, к сожалению, уже привычно. Редко кому из попавших в руки закавказских турок армян удавалось выжить. Или хотя бы умереть легкой смертью. Однако в случае с Манвелом Сарибекяном мы вновь столкнулись с рецидивом звериной сущности закавказских турок: у парня были вырезаны сердце и легкие.
У какой азербайджанской матери соплеменники убили сына? На какой очередной аллее шехидов, куда не ходят лощеные европейские охотники за нефтью, надо искать банку с сердцем Манвела Сарибекяна?
Левон МЕЛИК-ШАХНАЗАРЯН, http://voskanapat.info