"Кремль будет до конца стремиться избежать силового сценария в Иране", - заявил агентству АрмИнфо директор российского Центра по изучению постсоветского пространства, главный редактор портала "Вестник Кавказа", замдекана исторического факультета МГУ Алексей ВЛАСОВ.
- Можно ли рассматривать аппетиты Вашингтона в отношении Ирана как часть стратегии по охвату нефтяного потенциала мира, учитывая, что обстановка вокруг ядерной программы Ирана накаляется с каждым днем. Укладывается ли нестабильная ситуация в Сирии в рамки американской внешнеполитической концепции?
- Да, безусловно, действия Вашингтона в разных точках мира, на мой взгляд, укладываются в контекст общей стратегии, центральным элементом которой является установление глобального контроля над энергоресурсами. Если это предположение соответствует действительности, то удар по Ирану в среднесрочной перспективе неизбежен. Хотя вполне возможно, что это будет не 2012 год. Также я соглашусь с оценками тех аналитиков, которые отмечают взаимосвязь позиции Запада по вопросу о будущем режима Асада и сроками начала иранской кампании. До того момента, пока с Асадом не будет покончено, вероятность удара по Ирану не слишком велика. И здесь, конечно, многое будет зависеть от позиции России и Китая - сколь долго они готовы придерживаться намеченной линии и сдерживать стремление Турции и ЛАГ как можно быстрее разделаться с нынешним сирийским лидером. Мой коллега, российский военный аналитик Владимир Евсеев, только что вернувшийся из Сирии, отмечает, что у Асада есть шансы продержаться еще некоторое время, но лично мне эти шансы кажутся все более эфемерными. Следовательно, решение сирийского вопроса окончательно поставит всех участников "иранской партии" перед извечным вопросом - "что дальше?". О том, что такой день недалек, свидетельствует и резкое обострение отношений между Тегераном и Баку.
- Позиция России в отношении проблем, связанных с Ираном и Сирией, в целом ясна. Каковы ее перспективы к реализации?
- В принципе я частично ответил на этот вопрос. Кремль стремится заморозить конфликтную ситуацию в регионе и не дать возможность США в максимально сжатые сроки окончательно и бесповоротно решить иранский вопрос. Сирия в этом контексте есть только часть большой игры, один из этапов противостояния. Но в то же время я бы отметил, что и в отношении Ирана у России нет такой однозначной любви и поддержки. Понятно, что по многим вопросам подходы Москвы и Тегерана существенно расходятся, но в данном случае, я думаю, российское руководство будет стоять до конца в стремлении избежать силового сценария, который окончательно развяжет руки Вашингтону и взорвет всю ситуацию на Южном Кавказе.
- Имеет ли перспективы проект Nabucco, учитывая крайнюю нестабильность в регионе, по которому проходит его предполагаемый маршрут, а также фактическую смену приоритетов Турции и Азербайджана с Nabucco на Trans Anadolu?
- Мне кажется, что изначально Nabucco был проектом, который лоббировала определенная часть западных элит. И бизнес-составляющая там явно была не на первом месте. Поэтому нет ничего удивительного в том, что с изменением обстоятельств меняются и приоритеты. Так что, думаю, да. Судьба Nabucco становится все более туманной.
- Кризис еврозоны, европейской экономики постепенно выливается в политические проблемы. Способен ли, по вашему мнению, этот кризис отразиться на партнерстве в рамках НАТО, в которое так или иначе вовлечена подавляющая часть Европы?
- Никто сейчас не может предположить с высокой степенью точности, до какой черты дойдет кризис еврозоны и евроструктур в целом. Поэтому мне кажется, что на ваш последний вопрос ответить достаточно сложно. В любом случае в данный момент можно констатировать, что все основные модели безопасности, в том числе и под патронажем НАТО, показали свою недостаточную эффективность. Но говорить о системном кризисе партнерских программ в рамках НАТО пока что преждевременно. Допускаю, что 2012 год в этом отношении станет определяющим.
- Депутат правящей партии "Ени Азербайджан" Сиявуш Новрузов выступил с инициативой переименования Азербайджана как расколотого государства в Северный Азербайджан. Предложение было поддержано оппозиционным Народным фронтом единого Азербайджана, а также проправительственной партией "Ана ватан". С какой целью, по вашему мнению, могло быть сделано данное заявление, учитывая и так нестабильную и напряженную обстановку вокруг ИРИ?
- Отношения между Баку и Тегераном вот уже несколько месяцев более походят на состояние холодной войны: арест представителей Исламской партии Азербайджана, которые связаны, скорее всего, с Тегераном, раскрытие разветвленной шпионской сети иранских агентов в Баку. Это и ответные резкие заявления иранских парламентариев в адрес Ильхама Алиева и его политики - звенья одной цепи. Идет противостояние по нарастающей, в которое, безусловно, включается и приведенный вами пример с ответным заявлением азербайджанских депутатов о переименовании Азербайджана в Северный Азербайджан. Вообще возникает ощущение, что в какие-то моменты вовсе не Баку провоцирует Тегеран, а скорее наоборот. Хотя, конечно, недовольство политикой Тегерана внутри азербайджанской элиты достаточно велико. Но в целом мне кажется, что в контексте нынешней региональной ситуации Баку особо не стремится стать таким уж явным застрельщиком в антииранской кампании. Значительная часть предпринимаемых мер носит скорее реактивный, ситуативный характер. Ильхам Алиев, как мне думается, не хочет захлопывать калитку, а будет стремиться следить за ходом ситуации вокруг Ирана и действовать наверняка. Ну а что касается депутатов, то во всех странах Южного Кавказа им в общем-то отводится одна и та же роль - фигур, которые должны выкатывать пробные шары. Подобную ситуацию мы наблюдаем и в Турции, и в Армении, и в Азербайджане, и в Грузии.
- В целом рост политической напряженности между Баку и Тегераном имеет много составляющих. Проясните, пожалуйста, основные, на ваш взгляд, причины.
- Я думаю, что здесь играют роль три основных фактора. Первый - политика официального Тегерана, которая в некоторых вопросах, на мой взгляд, принципиально важных для Азербайджана, явно не демонстрирует необходимого уровня гибкости. Впрочем, оговорюсь, что это осознанная реакция ИРИ на действия тех стран, которые, с точки зрения правящего в этой стране режима, попадают под определение "проамериканские и произраильские режимы". Второй момент скорее методологический. Это вопрос о пределах многовекторной политики Азербайджана, которую страна успешно осуществляла на протяжении последних лет, но в условиях резкого обострения ситуации в регионе Баку все явственнее оказывается перед выбором - с кем Азербайджан пойдет дальше? И, конечно, для Ирана, учитывая проблему азербайджанского населения этой страны, крайне невыгоден переход Баку в категорию враждебных государств, входящих в антииранскую коалицию. Отсюда и попытка использовать методы кнута и пряника в отношении с Азербайджаном. И, наконец, третий момент - Каспий. Позиция Ирана не только препятствует заключению конвенции: раздаются угрозы, что в случае войны ситуация в Каспийском регионе может резко поменяться в невыгодную для Азербайджана сторону.
Давид СТЕПАНЯН