Азербайджано-турецкие и некоторые западные СМИ с упорством, достойным лучшего применения, продолжают муссировать тему ходжалинских событий, приправляя придуманную ими ложь все новыми душещипательными фотографиями и деталями. И эти манипуляции, похоже, не остаются без ответа. Так, Пакистан квалифицировал события в Ходжалу как геноцид.
Новый документальный фильм «Между голодом и огнем. Власть ценою жизней», рассказывающий о ходжалинских событиях (пока только на русском и английском), думается, ответит на многие вопросы.
За прошедшие 20 лет об освобождении Ходжалу много говорилось и писалось также в армянских СМИ. На эту тему мы беседуем с героем Арцахской освободительной борьбы Аркадием Тер-ТАДЕВОСЯНОМ (Коммандос).
— Аркадий Иванович, какое значение имело освобождение Ходжалу для армянской стороны?
— После развала СССР Азербайджан превратил Ходжалу в настоящую военную базу, сконцентрировал там огромные запасы оружия и боеприпасов. Оттуда постоянно обстреливались столица Арцаха Степанакерт и окрестные армянские села. Атакам осевших в Ходжалу боевиков Народного фронта Азербайджана подвергались все близлежащие армянские села. Азербайджанские омоновцы блокировали аэропорт, соответственно, и полеты из Степанакерта в Ереван и обратно, и в условиях блокады, когда были исчерпаны последние запасы продовольствия, лекарств и дизельного топлива, население края оказалось в крайне тяжелом положении.
Только деблокада аэропорта и нейтрализация огневых точек Ходжалу могли спасти людей от физического уничтожения. Надо было искать выход. роанализировав ситуацию, мы пришли к выводу, что нужно прежде всего освободить Ходжалу, затем Косалар, Карадаглы и ряд других населенных пунктов — вплоть до Шуши. Освободив Ходжалу, мы лишили противника путей снабжения и восстановили имеющую жизненно важное значение связь с Арменией.
— Как подготавливалась эта операция?
— Прежде всего необходимо было точно определить огневые точки противника в Ходжалу. К подготовке операции было привлечено немало людей. Штаб разработал план освобождения Ходжалу. Город был разделен на четыре сектора и назначены ответственные на каждый такой участок: Вачик Айрян, Валерий Читчян, Сейран Оганян и Смбат Акопян. В каждом секторе действовали по четыре отряда, причем в операции в общей сложности участвовало 487 ополченцев, еще 126 находились в резерве. осле каждого боя бойцы выматывались и уставали так, что легко можно было утратить бдительность и потерять все. В подобных случаях на подмогу приходил резерв.
Операцию планировалось начать 24 февраля, но из-за некоторых разногласий между офицерским составом она началась позже — 25 февраля. Сигналом к началу должен был стать взрыв товарного вагона в 23:30. очему так поздно? Дело в том, что взрыв запоздал: он был назначен на 17:00, но из-за сырой погоды взрывчатка все не желала взрываться. Армянские силы подавили и уничтожили вражеские огневые точки, но одно из азербайджанских подразделений укрепилось в девятиэтажном здании и оказывало яростное сопротивление. Военная фаза операции завершилась в 4:00 26 февраля. В этой операции наши потери составили 13 человек.
У нас была задача заставить противника как можно быстрее покинуть эту территорию. оддавшись панике и бросив мирное население, отряды противника первыми сбежали с позиций. Кстати, эта особенность азербайджанцев — легко впадать в панику — немало помогала нам в течение всей войны. Веками подвергаясь насилию и давлениям, мы, армяне, умеем очень быстро приходить в себя после ударов и восстанавливать свои силы. Арцахская война показала, что в критические моменты армянский воин умеет проявлять на поле боя все свои преимущества, а главное наше преимущество — это стойкость духа. Еще тысячи лет назад было сказано: «Воин с высоким моральным духом стоит трех других».
Не будем забывать, что это было в начале войны — в то время мы применяли партизанскую тактику: налетали, стреляли и скрывались. Только потом мы обрели опыт, сформировали отряды и стали действовать в соответствии со всеми правилами военного искусства. У нас были толковые командиры со своими помощниками, которые четко знали свои цели и задачи. Наш переход от партизанской борьбы к организованным военным действиям оказался сюрпризом для противника. И он запаниковал.
Вот я читаю в «Собеседнике Армении», какая у нас была разведка, но почему-то никто и нигде не пишет о том, когда и как мы вели регулярные войны. Да, мы воевали в составе персидских, византийских, турецких, русских армий, дав множество талантливых военачальников. Но вот когда мы вели самостоятельные войны — эту тему почему-то обходят стороной...
— Слухи о массовой резне мирного населения Ходжалу Азербайджан начал распространять даже раньше, чем мы его освободили. Кто-то не выдержал и поспешил?
— Очевидно одно: коридор для вывода мирного населения был оставлен, и контролировал его один из наших отрядов. Ошарашенные нашей внезапной атакой, вражеские войска первыми покинули город, а за ними устремилось мирное население. Встречавшие их азербайджанские войска, думая, скорее всего, что все свои уже прошли, а это уже наступающие армяне, открыли огонь. Об этом же свидетельствуют и раны убитых — в них стреляли спереди, а впереди были именно азербайджанцы. Эти люди были убиты на территории, контролируемой азербайджанцами,— об этом прямо писали их же газеты. Совершив это военное преступление, азербайджанцы начали искать виновных. Тогдашний президент Муталибов подтвердил, что армяне действительно оставили коридор, по которому жители Ходжалу и тамошнее руководство могли беспрепятственно уйти.
— Для нас и так все ясно, однако Азербайджан вот уже двадцать лет пытается доказать мировому сообществу прямо противоположное и даже сравнивает эту трагедию с Холокостом.
— Как человек, непосредственно командовавший Ходжалинской операцией, и как очевидец я мог бы многое поведать миру и в первую очередь армянам и азербайджанцам. Но по иронии судьбы истина о Ходжалу почему-то никого особенно не интересовала, даже армянские СМИ. Истина о Ходжалу подтверждена всесторонним анализом событий, путем сопоставления показаний очевидцев и рассказов участников. Но истину нужно еще и защитить. Более того, пока наши смеялись над потугами азербайджанцев, те, не теряя времени зря, использовали всевозможные уловки, добывая «доказательства» вины армян.
оявились также люди, новоявленные герои, а на самом деле мало что знающие (а истинные герои либо погибли, либо остались в тени), которые стали рассказывать всевозможные байки об освобождении Ходжалу. Но эти россказни не имеют ничего общего с действительностью. Весь ход подготовки к операции, ее цель и задачи они представляют не так, как это было на самом деле, и тем самым невольно помогают азербайджанцам продвигать ту свою политику, свидетелями которой мы и являемся сегодня. А противостоять этой политике нашей республике очень трудно: мы повсюду вынуждены оправдываться и доказывать, что все было совсем не так.
Алиевская пропагандистская машина самым наглым образом трубила о той жестокости, с которой наши бойцы якобы обращались с пленными ходжалинцами. Это гнусная ложь. Те пленные, которых мы передали Красному Кресту, по всей видимости, живы-здоровы и сейчас живут где-нибудь в России или где-то еще. Они могли бы рассказать много чего интересного. Однако это, видимо, никому не нужно...
— Экс-президент Азербайджана Муталибов в свое время высказался в том духе, что все это подстроил Народный фронт, чтобы лишить его власти…
— До сих пор еще спорят относительно того, из каких соображений это было сделано. В те времена обе стороны пользовались одной и той же советской радиосвязью, поэтому прослушивать друг друга было достаточно просто. И уже утром 26 февраля мы после экспертизы услышали опубликованную азербайджанцами цифру погибших — 158 человек.
осле решения внутриполитических задач азербайджанцы пытаются решить уже задачу внешнеполитическую — из палачей превратиться в жертв и тем самым заставить мир забыть те зверства, которые они творили в Сумгаите, Баку, Кировабаде, Мараге… Бессовестно искажая факты, они год от года все увеличивают число «жертв Ходжалу» — то 200, то 400, а теперь уже и вся тысяча...
Марине КАРАХАНЯН, "Собеседник Армении"