Установление межгосударственных отношений между Москвой и Ереваном в апреле 1992 года протекало в период, когда Нагорный Карабах находился в огненном кольце азербайджанской армии и поддерживающих ее зарубежных террористических подразделений. К тому времени активные боевые действия перекинулись и на территорию 11 из 37 районов полностью обесточенной Республики Армения, причем военные вылазки противника часто устраивались всего в 60 километрах южнее Еревана, на армяно-нахиджеванской границе.
Турки вдоль границы
С февраля 1992 года вдоль армяно-турецкой границы уже стали скапливаться турецкие воинские подразделения. 20 февраля в российском парламенте прошли слушания с участием Главнокомандующего объединенными силами СНГ маршала Е. Шапошникова, на которых обсуждался и характер учений 3-й полевой армии Турции близ турецко-армянской границы (кстати, в учениях было задействовано 7 тысяч военнослужащих турецкой армии, дислоцировавшейся по линии Карс-Сарикамыш-Игдыр).
На армяно-турецкой границе была развернута и 3-я полевая армия турецких вооруженных сил, в распоряжении которой находилось свыше 1500 танков, около 2500 орудий и минометов, более 1100 БТР. Поддержку сухопутной группировке оказывало 2-е тактическое авиационное командование (до 270 боевых самолетов). В составе 3-й армии имелась и специальная рота по ведению психологической войны.
Главнокомандующий вооруженными силами СНГ маршал авиации Е.Шапошников предупредил турецкую сторону, что "если к армяно-азербайджанской войне добавится еще одна сторона, то мир может оказаться на грани Третьей мировой войны". В свою очередь посол Российской Федерации в Турции А.Чернышев, касаясь возможной реакции Москвы на вмешательство Турции в конфликт, отметил, что "Карсский договор от 1921 года ни Турции, ни России не дает права на военное вмешательство".
Вероятно, из-за сложности создавшейся ситуации президент Армении Левон Тер-Петросян выступил за скорейшее установление дипломатических отношений с Турцией, провел ряд встреч с турецким руководством, установил телефонный контакт с руководителем нахиджеванского парламента, будущим президентом Азербайджана Гейдаром Алиевым и стал постепенно лоббировать геополитическую разработку по предоставлению Нагорному Карабаху широкой автономии в составе Азербайджана.
Такая политика вызвала бурю негодования в самой Армении. Ситуация усугублялась еще и тем, что международные структуры, ранее горячо и безоговорочно поддерживавшие стремление армян к воссоединению, утратили (в связи с развалом СССР) интерес к Армении и Нагорному Карабаху. В то же время начала складываться "топливная дипломатия", подписывались первые контракты, и в целом интересы влиятельных корпораций были уже ориентированы в сторону Баку.
Таким образом, весной-летом 1992 года судьба армянской государственности висела на волоске. Анкара предъявляла предусловия и грозилась войной, азербайджанцы наступали, армянские же власти не могли им сильно перечить.
В мае 1992 года пять постсоветских стран - Россия, Армения, Казахстан, Киргизия, Таджикистан и Узбекистан - подписали Договор о коллективной безопасности (нынешний ОДКБ). Ереван стремился к блоковому сотрудничеству с Москвой, надеясь таким образом минимизировать азербайджано-турецкую угрозу, тем более что Баку тогда еще не вступил в эту военно-стратегическую организацию (Азербайджан присоединился к договору лишь в сентябре 1993 года при правлении Гейдара Алиева). Однако, как показали дальнейшие события, новая организация на тот момент была абсолютно недееспособной.
Чай на берегу Севана
Летом 1992 года азербайджанская армия предприняла успешное наступление по всей линии фронта, установила контроль над многими территориями Нагорного Карабаха, особенно продуктивно она продвигалась в северном (мартакертском) направлении. Тогда же президент Абульфаз Эльчибей дал понять, что одной из целей руководимой им республики является ликвидация армянской государственности. Известно его заявление о том, что наступление нового, 1993 года Азербайджан отпразднует на берегу озера Севан.
В условиях, когда Договор о коллективной безопасности практически не действовал (он вступил в силу лишь в апреле 1994 года, когда членами организации были также Азербайджан, Грузия и Беларусь), и особенно на фоне дальнейшего продвижения азербайджанской армии, встал вопрос о жизненной необходимости развития не блокового, а именно двустороннего сотрудничества с Россией. Именно в этот период в Москву срочно и вылетел президент Тер-Петросян. Его отношения с российским коллегой были достаточно доверительными, что в первую очередь обуславливалось их вовлеченностью в единый "демократический лагерь" – публичный оппонент советского руководства в 1988-1990гг.
21 августа 1992 года главы России и Армении без предварительной договоренности подписали Договор о статусе российских войск в Армении и Соглашение о политических консультациях. Эти документы стали первыми актами в сфере двусторонних межгосударственных отношений и, как показали последующие события, оказали важнейшее сдерживающее воздействие на противника.
В сентябре того же года по инициативе Москвы было подписано Сочинское соглашение между министрами обороны Армении и Азербайджана о прекращении огня по всему периметру карабахского противостояния и был объявлен мораторий на все виды военных действий сроком на два месяца, предусматривавший в том числе и отвод войск.
Роль посредника в Сочи сыграл не дипломат, а российский министр обороны Павел Грачев, установивший хорошие личные отношения с коллегами из Армении и Азербайджана - Вазгеном Саркисяном и Рахимом Газиевым. Сочинское соглашение вызвало неоднозначную реакцию российского внешнеполитического ведомства, так как оно подписывалось без какого-либо участия дипломатов. В конце сентября были оговорены и условия пребывания на территории Армении российского воинского контингента.
Таким образом, первые армяно-российские документы подписывались в обстановке невероятного политического цейтнота, причем при принятии окончательных решений важнейшую роль играли не столько институциональные структуры, сколько фактор личных отношений между руководителями республик. Однако именно эти документы и предоставили Еревану возможность перевести дух с турецкого направления и сосредоточиться на восточном фронте. С середины 1993 года на войне наступил коренной перелом и военная инициатива перешла уже на сторону Армии обороны НКР.
И тем не менее именно в 1993 году судьба армянской государственности вновь повисла в воздухе. Будущее Армении в известной степени решалось тогда в Москве.
Успехи армян на Карабахском фронте заставили Турцию вновь сосредоточить на границе солидный воинский контингент. В сентябре 1993 года бронетехника и артиллерия 220-й механизированной и 9-й артиллерийской группировки 9-й сарикамышской дивизии турецкой армии были размещены в приграничном с Арменией селе Байрактаран. Премьер-министр Турции Тансу Чиллер, обеспокоенная успехами армянских сил, пригрозила, что в случае дальнейшего продвижения армян "Турция не собирается сидеть сложа руки".
Залог безопасности
Решительность турок в первую очередь была связана с внутренним кризисом в России, где противостояние между парламентом и президентом постепенно переходило в вооруженное столкновение. Согласно информации французских спецслужб, позднее получившей подтверждение и со стороны посла США в Армении, существовала устная договоренность между председателем российского парламента Русланом Хасбулатовым и турецким премьером Тансу Чиллер, согласно которой в случае успеха антиельцинских сил турецкие вооруженные силы могут нанести по Армении удары ограниченного характера.
В воспоминаниях же посла Греции в Армении тех лет Леонидаса Хризантопулоса говорится, что в начале октября турецкая сторона стремилась использовать парламентский кризис в России для нанесения ударов по Армении под предлогом борьбы против курдов. 4-5 октября 1993 года, в период штурма и танкового обстрела Белого дома в Москве, Вооруженные силы Армении были приведены в состояние повышенной боевой готовности для отражения возможной атаки со стороны Турции в случае обещанного Хасбулатовым вывода российского контингента пограничных войск (10 тысяч солдат) из республики. Нетрудно представить последствия турецкого вторжения в Армению в случае поражения ельцинских сил в Москве.
Таким образом, победа Ельцина стала залогом армянской безопасности. С этого времени в армянском общественном сознании армяно-российские отношения вернулись в естественное русло двусторонней традиционной дружбы, несколько расшатанной в период 1988-1992гг. Россия вновь воспринималась в качестве безальтернативного гаранта армянской безопасности.
В 1995 году в соответствии с межгосударственными договорами на базе соединений Краснознаменного Закавказского военного округа (среди которых выделялась 127-я мотострелковая дивизия) в Гюмри была развернута 102-я российская военная база, которая и сегодня несет боевое дежурство в рамках Объединенной системы ПВО СНГ. Сформирована объединенная российско-армянская войсковая группировка.
База подчинена Группе российских войск в Закавказье Северо-Кавказского военного округа Российской Федерации и оснащена зенитно-ракетными комплексами С-300 и истребителями МиГ-29. Численность личного состава базы - около 5 тысяч человек.
В августе 1997 года Москва и Ереван заключили долгосрочный Договор о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи, обязывающий стороны оказывать взаимную помощь в случае военной угрозы любой из стран и регламентирующий патрулирование российскими пограничниками границ Армении с Турцией и Ираном. В настоящее время помимо 102-й российской военной базы в Армении дислоцируются и 4 погранотряда пограничных войск РФ (3 отряда патрулируют турецкую границу, 1 – иранскую).
Таким образом, при определении характера первого этапа развития армяно-российских отношений (1992-1998гг.) важно отметить, что, несмотря на всю сложность периода, они вписались в историческую логику традиционных связей между русскими и армянами, причем Россия вновь выступила гарантом безопасности армянского населения. Игнорировать этот факт – значит игнорировать историю.
Арис КАЗИНЯН, "Голос Армении"
Начало по ссылке - http://www.yerkramas.org/2012/04/05/20-let-dipotnosheniyam-ra-i-rf-novyj-etap/