В Ереванской серии по ориенталистике (под общей редакцией Г.Асатряна) вышла в свет книга американского и канадского авторов С. Лорнеджада и А. Дустзадэ "О современной политизации персидского поэта Низами Гянджеви" (редактор издания В. Аракелова). (S. Lornejad and A. Doostzadeh, On the Politicization of the Persian Poet Nezami Ganjavi, edited by Victoria Arakelova, Yerevan, 2012.)
В МОНОГРАФИИ АНАЛИЗИРУЮТСЯ ЦЕЛЕНАПРАВЛЕННЫЕ ИСКАЖЕНИЯ и неверные толкования литературного наследия выдающегося персидского поэта Низами Гянджеви. Политизация одного из классиков средневековой персидской поэзии началась с советской кампании по празднованию 800-летия Низами в 1930-40-е годы. Одним из кульминационных моментов этого масштабного мероприятия стало введение в оборот нового термина – "Азербайджанская школа персидской поэзии", или "Азербайджанский стиль персидской поэзии". Эта изначально абсурдная концепция, идущая вразрез не только с общепринятым в мире традиционным делением персидской поэзии на конкретные школы, но и со здравым смыслом (представители школы писали исключительно на персидском и сами считали себя персидскими поэтами и иранцами), была призвана "обосновать" территориальный принцип государственного строительства СССР и семьи советских народов.
Одной из основных задач этой политики было активное формирование азербайджанской нации из тюркоязычных мусульман Закавказья, а также обеспечение ее собственной древней историей, литературной традицией и проч. с целью закрепления за ней "исторической территории". Фигура Низами Гянджеви, уроженца Гянджи (Гандзака), как нельзя лучше подходила для этой цели. Идея политизации Низами, запущенная в оборот в обтекаемых формулировках советскими востоковедами, в том числе и выдающимися, но вынужденными считаться с политической конъюнктурой авторитарного строя, была умело подхвачена и растиражирована пантюркистскими кругами.
В свое время в Азербайджане были даже изданы сфабрикованный "Турецкий диван Низами" (сборник лирики) и несколько отдельных стихотворений, наспех состряпанных современными фальсификаторами и приписанных персидскому поэту, в чьем богатейшем наследии нет ни строчки на каком-либо тюркском диалекте. И неудивительно – ведь в XII веке в Закавказье вообще не существовало письменной тюркской традиции. В постсоветский период идея политизации фигуры персидского поэта достигла своего апогея в Азербайджанской Республике, сделавшей имя Низами одним из азербайджанских брендов. И вот уже с подачи Баку "великому азербайджанскому поэту" возводятся памятники в Санкт-Петербурге, в Риме…
Политической стороне этого процесса посвящено не одно издание. Цель нынешней монографии – скрупулезный научный анализ литературного творчества Низами, подробная интерпретация терминологии в историко-культурном контексте времени, в котором жил великий поэт.
СРЕДНЕВЕКОВАЯ ГЯНДЖА - РОДИНА МНОГИХ ВЫДАЮЩИХСЯ ЛИЧНОСТЕЙ: поэтов, историков, философов, в том числе и армянских. Достаточно вспомнить Киракоса Гандзакеци, Давида Гандзакеци. В антологии персидской поэзии XI-XIII веков Джамаледдина Халила Ширвани приводятся работы 114 поэтов из северо-западного Ирана (Ширван, Арран, Азербайджан), 24 из которых из Гянджи. Таким образом, Низами представляет собой неотъемлемую часть культурного феномена средневековой Гянджи и шире – кавказско-иранской культуры. Вряд ли кто-то мог предположить даже сто лет назад, что этот факт станет инструментом для псевдонаучных и политических спекуляций.
Следует специально подчеркнуть, что авторы монографии, критикуя политизированный подход к Низами, вовсе не ставят под сомнение реальный вклад советских иранистов-литературоведов в изучение наследия персидской литературы, но отмечают, что именно их нововведение – "Азербайджанская школа (стиль) персидской поэзии" - стало основой для последующих откровенных фальсификаций, призванных стереть память об иранском культурном наследии Закавказья с целью становления нового, "азербайджанского" народа.
Богатейшая библиография, привлечение западных, русских, иранских, армянских и проч. источников, введение в научный оборот ранее не изданных персидских источников – все это делает книгу С. Лорнеджада и А. Дустзадэ фундаментальным источником и по рассматриваемому вопросу, и в целом по истории и культуре Ширвана и Аррана. Проникновение в специфическую атмосферу Гянджи эпохи Низами, воссоздание этнокультурного ландшафта городской среды, окружавшей поэта, – одно из безусловных достоинств авторского анализа. Используя обширный материал, авторы убедительно доказывают, что средневековая урбанистическая среда, к которой принадлежал поэт, была представлена исключительно иранцами и армянами, тогда как полукочевой тюркский элемент только начал свое проникновение в регион, оставаясь на периферии культурного пространства.
Книга рецензирована целым рядом известных востоковедов: проф. Адриано Росси (Университет Неаполя), проф. Джорджем Бурнутяном (Iona Colledge, Нью-Йорк), проф. Паолой Орсатти (Университет Sapienza, Рим), проф. Камраном Талатоффом (Университет Аризоны).
ПРОФЕССОР ТАЛАТОФФ ОТМЕЧАЕТ: "ИДЕТ АТАКА НА НАСЛЕДИЕ ИРАНА древнего и классического периодов… Примеров его пересмотра и присвоения множество. Например, соседние турки объявляют великого персидского поэта Руми турком. Египтяне заявляют, что Хайям - араб. Несколько лет назад во время культурного фестиваля все крупные средневековые иранские мыслители были названы арабскими учеными. Все новоявленные маленькие государства по южному побережью Персидского залива пытаются поменять название залива на Арабский залив. А на севере новая республика Азербайджан делает, возможно, наиболее дерзкий шаг, пытаясь объявить иранского поэта XII века Низами Гянджеви своей собственностью. На фоне всего этого усилия ответственных ученых, таких как С. Лорнеджад и А. Дустзадэ, видятся совершенно необходимыми".
По мнению проф. Орсатти, "мы должны быть благодарны авторам уже за выбор темы – политизация культуры, важность которой в целом недооценивалась европейскими учеными. Однако открытие в Риме памятника "азербайджанскому поэту" Низами заставляет нас реагировать на подобные фальсификации и делает данную монографию особенно актуальной".
В настоящее время готовится русское и персидское издание книги.
"Голос Армении"