О войне в Карабахе много написано. Много, хорошо, иногда не очень... Но один из авторов совершенно не похож на всех других. Это Леон АГАДЖАНОВ, выбравший жанр миниатюр. Пишет он с юмором, легко. Соответственно и читается. Но за этой легкостью ясно проглядываются тяжелые будни войны, ее героические люди, ее труженики... Впрочем, судите сами... Ну а нашего давнего автора поздравляем с нужной и талантливой книгой.
Леон АГАДЖАНОВ — офицер и писатель. За плечами у него большая спортивная жизнь и тренерская работа в силовых структурах; специальность — восточные боевые искусства и цигун. В период арцахской войны поступил на службу в ВС Армении. Выполнял огромную работу по военно-спортивной подготовке бойцов спецназа и восстановлении здоровья военнослужащих с помощью цигун. Участвовал в боях по защите границ Армении. Этого ему показалось мало, и он написал несколько книг об арцахской войне.
...Юмор Леона Агаджанова добродушный, непринужденный и жизнерадостный, с удовольствием перечитываю его книги. Кстати, японцы, изучая долгожителей, убедились, что почти все они имели веселый нрав, лишь один процент отличался мрачностью, следовательно, юмор — это жизнь.
Генерал-майор А.И.ТЕР-ТАДЕВОСЯН
НАШИ ЗАЙЦЫ
Азеры атаковали наши населенные пункты, но обороняться было нечем. Бойцы провели на дорогах рейд с целью конфискации незаконного оружия, стараясь обходиться без конфликтов. В одной машине нашли охотничье ружье, хозяин предъявил билет охотсоюза, но защитникам границ оружие было необходимо, как воздух.
— Война идет, нам воевать нечем, а ты на охоту собрался? Кого стрелять будешь?
— Зайцев.
В то время в Армении был период невиданного подъема национального самосознания.
— Зайцев? Наших армянских зайцев будешь убивать?! А ну давай сюда...
Охотник, смутившись, протянул бойцам ружье.
БЕЗ ПОРТОК, НО С АВТОМАТОМ
Командир приказал затопить баню. Пошел вместе с замами мыться, глядь, а там уже намыливается прапорщик по прозвищу Ламбада. Командир решил потревожить бойца: дал короткую автоматную очередь над его головой. В тот же миг доблестный прапорщик схватил свой автомат и голый выбежал из бани, двигаясь в стиле “ламбада”, с криком:
— Турки! Турки напали!
— Молодец, — оценил командир, — главное, оружие не бросил.
ПУШКА
Народный умелец изготовил самодельное артиллерийское орудие. Забил заряд он в пушку туго... Постой-ка, брат елдаш! Раздался взрыв, дым развеялся, от пушки осталась груда металлолома.
ОГОНЬ ПРЯМОЙ НАВОДКОЙ
Господствующая высота, занятая азерами, словно вклинивалась в нашу территорию. Поразить противника огнем артиллерии непросто: небольшой недолет, перелет или отклонение, — и снаряд упадет на своих. Когда нет возможности пристрелки, можно вывести орудие на прямую наводку; это обеспечивает более точную стрельбу, однако орудие выводится из укрытия на открытое место и артиллеристы оказываются как на ладони у противника. Стрелять прямой наводкой — дело рисковое. Выполнить задачу вызвался старлей Ашот Шекикян. Ночью он вместе с тремя бойцами выдвинулся в направление высоты. В кромешной тьме, вручную толкая орудие и ориентируясь на силуэт высоты, проступающий на фоне ночного неба, бесшумно подобрались к азерам. Начали закреплять орудие, роя штык-ножами замерзшую землю, стараясь, чтобы не было слышно. Рассвело. Бойцы обнаружили, что приблизились слишком близко к противнику. Только бы не заметили! Быстрее первый выстрел! Подготовили орудие к стрельбе, а в это время наша пехота готовилась к атаке. Огонь! С горы открыли ответный огонь из стрелкового оружия. Артиллеристы стреляли с гребня горы, к тому же станины орудия закрепляли наощупь в темноте; немудрено, что после третьего выстрела (отдача у Т-12 не слабая) пушка сорвалась со своего места и покатилась в пропасть. Артиллеристы не побежали в укрытие, они бросились за пушкой, вцепились в нее и вернули на прежнее место. В то время их обычная 100 мм Т-12 была даже не на вес золота, а на вес жизни... Пехота, выйдя на рубеж перехода в атаку, подала артиллерии условный знак прекратить огонь и заняла высоту.
КАДЖИК
Коммандос попросил водителя Каджика (в переводе с армянского — “храбрец”) побыстрее доставить его к месту назначения. Каджик, чтобы не делать значительный крюк, объезжая гору и лес, решил поехать по кратчайшему пути, а именно перед позициями противника, надеясь проскочить... Азеры, увидев шустрый командирский “Уаз”, ударили по нему из пушки. Снаряд попал в строение, стоявшее рядом с дорогой, поднялся столб пыли, и наши бойцы, потеряв “Уаз” из виду, впали в отчаяние. К счастью, все обошлось; Каджик, как говорится, “баров-херов” (благополучно) доехал до места. Коммандос, молчавший всю дорогу, изрек:
— Дурак, б....! Но храбрец. Скажи спасибо, что артиллеристы плохие попались.
ПРАВИЛА ДВИЖЕНИЯ
Водитель Арут на редкость аккуратно ездил по городу, безукоризненно соблюдая правила дорожного движения. Однажды Арут вез начальника штаба полка Карена Маргаряна по фронтовой дороге. Карен предупредил:
— Сейчас будет участок, который обстреливается из пулемета. Нужно быстро проехать.
— Понял.
Ударил пулемет, пуля пробила колесо. Арут включил “моргатель”, принял вправо и притормозил.
— Ты что делаешь?! — закричал Маргарян.
— Сейчас колесо поменяем и поедем.
— Какое колесо?! Вперед!
Водитель тяжело вздохнул и неохотно тронулся с места.
ИЗ ПОСЛЕДНИХ СИЛ
Отряд “Сурмалу” вел тяжелый бой на высоте Кобра. Метровый снег, двадцатиградусный мороз, несколько дней без сна и смертельная усталость. Патроны заканчивались. Артур Маргарян, связавшись по рации с бойцом Араиком, находящемся в штабе у подножия горы, попросил принести цинковый ящик патронов. Араик прошел полпути, но донести цинк не смог, силы оставили его. У сурмалинцев было обостренное чувство воинского долга, и Араик, бросив боеприпасы, из последних сил добрался до поста.
— Где патроны?! — в отчаянии крикнул Артур.
— Не смог донести, — тяжело выдохнул боец.
— Зачем же ты пришел?! — разозлился Артур.
— Чтобы быть вместе с вами.
ВАЙ, ЭТО ТЫ?!
В Карачинар прибыл священник Тер Григор, чтобы поддержать бойцов. Священник был в гражданской одежде, с автоматом. Вскоре сюда же в Карачинар прибыл Монтэ Мелконян со своим отрядом. Монтэ не знал Тер Григора, но почему-то разговорился именно с ним и вдруг спонтанно бросил:
— Нам в отряде обязательно нужен священник: покрестить, причастить перед боем...
Бойцы весело переглянулись между собой, но промолчали, а Тер Григор ответил:
— Зачем нам священник? Его содержать надо, а мы и так еле сводим концы с концами. Нам священник не нужен.
— Ты крещеный? — спросил Монтэ.
— Да.
— И утверждаешь, что священник не нужен?
— Конечно, не нужен!
— Ты ничего не понимаешь, ты турок! — возмутился Монтэ и принялся объяснять несознательному бойцу значение духовного воспитания личности.
— Знаешь, в Верин-Шене в церкви есть какой-то священник, — сказал Тер Григор.
На следующее утро Монтэ отправился в Верин-Шен, нашел церковь; во дворе церкви увидел Тер Григора в церковном облачении, но не узнал его.
— Благослови, святой отец! — обратился он к священнику.
— Господь благословит тебя, сын мой.
Монтэ присмотрелся повнимательнее и удивленно воскликнул:
— Вай, это ты?! Почему же ты не сказал?..
Обнялись, посмеялись, а потом вошли в храм и зажгли свечи...
ЖИВОЙ МИНОИСКАТЕЛЬ
Бойцы проводили смену постов. Участок дороги был заминирован и пришлось вызвать сапера Рубика Лалаяна. Сапер взял свой миноискатель, попросил идти след в след и пошел вперед, а за ним — рота бойцов. Рубик шел, крепко стиснув зубы, красный от напряжения, по лицу лил пот. Бойцы попытались успокоить его: “Рубик джан, ты не волнуйся, если вдруг появятся турки, мы тебя прикроем огнем!”
Наконец опасный участок дороги был пройден. Рубик, вздохнув, признался, что его миноискатель не работает, и он шел на свой страх и риск... Позже саперы разминировали эту дорогу, обезвредив несколько противопехотных мин.
ОГОНЕК
Солдат Акоп рыл окоп.
Работать он начал вечером, когда азеры якобы не могли его увидеть. С зажженной сигаретой в зубах солдат стоял и долбил киркой землю. Карен Маргарян сделал ему замечание, напомнив, что окоп нужно рыть лежа, а огонек сигареты — прекрасная цель для снайпера.
Стемнело. Солдат вырыл окоп, как было указано, затем решил проверить, правду ли говорил начальник штаба полка насчет “огонька”. Он снова закурил и, положив сигарету на кирку, выставил кирку из окопа, подняв ее над головой. Тут же прозвучала пулеметная очередь, деревянная рукоятка разлетелась, а кирка упала на голову бойца. Бедняга был доставлен в санчасть с разбитой головой.
— Начальник штаба был прав, — горестно констатировал солдат, придя в себя.
РЫБАЛКА
Однажды начальство отправилось на рыбалку; выпило-закусило, село в резиновую лодку и заплыло на середину озера. Клева не было. Начфин решил пойти другим путем: взял гранату Ф-1, вырвал кольцо, но с непривычки уронил гранату на дно лодки. Все моментально выбросились в воду, а начфин плавать не мог, поэтому он схватил гранату и швырнул ее за борт... К счастью, все обошлось: рыбаков слегка оглушило. Браконьер вытаскивал из воды вместо рыб своих сослуживцев, получая от каждого из них порцию крепкого подзатыльника.
ФИТИЛЬ
Наш взрывник и сапер был помешан на своих взрывах. Он вечно искал, что бы такое взорвать, ему это — только давай; несколько раз подрывался сам, был весь в осколках, но оставался верным своему взрывному делу. Прозвище у него было Фитиль. Однажды батальону пришлось дислоцироваться в заброшенном азерском селе. На территории лагеря имелся туалет типа “сортир”. Когда батальон выходил из села, шальной Фитиль решил зачем-то взорвать туалет. Никого не предупредив, он подбросил взрывпакет, устроенный с таким расчетом, чтобы взрыв произошел минут через десять: прощальный фейерверк. Наши, как нарочно, задержались, а в самый последний момент один из ребят побежал в “00”. Фитиль, услышав ехидный скрип деревянной двери, крикнул:
— Назад! Заминировано!
Но было поздно, раздался взрыв. Боец вылетел из туалета живой и невредимый, но в таком непередаваемом виде...
— Где Фитиль?! — заорал потерпевший, передернув затвор автомата. — Убью!
Фитиль целую неделю скрывался в лесу.
ГДЕ КЯЖ?!
Командир одного из отрядов Микаэл по прозвищу Кяж (рыжий) получил боевую задачу. После боя уставший, потемневший, грязный до неузнаваемости, в обгоревшем камуфляже, он подошел к Коммандосу и стал докладывать. Коммандос не узнал его, а если вместо командира отряда докладывает другой, значит с Кяжем что-то случилось.
— Где Кяж?! — крикнул он.
— Я — Кяж! — удивленно ответил боец.
Коммандос присмотрелся...
Теперь при встрече с ним Коммандос непременно восклицает: “Где Кяж?!”, и они смеются, вспоминая тот эпизод.
НЕГРЫ В КАРАБАХЕ
Карабахцы ожидали вертолет с подкреплением, на опушке леса была подготовлена площадка, и Коммандос поручил бойцу Грикору встретить гостей. Стемнело. Грикор, услышав вой волков, зажег старую покрышку и просидел возле нее всю ночь. Надо сказать, копоть от горящей покрышки стоит жуткая...
Вертолет так и не прилетел, а утром из леса вышел “негр” в черном камуфляже и с черным автоматом. Конечно же, это был бедный Грикор, и, может быть, он даже напевал в эту минуту замечательную армянскую песню “Хехч мшеци”, но местные жители, ожидавшие подкрепления, этого не знали. Когда они узрели его, то в первую минуту родился слух, что в Карабах прилетел на вертолете чернокожий боевик. Потом было много смеха, но слух о том, что в рядах карабахских ополченцев сражается негр, разошелся по всему свету.
ПАРГЕВ, Я ТЕБЕ ПРИКАЗЫВАЮ
Однажды епископу Паргеву Мартиросяну довелось с оружием в руках защищать Гандзасар. Позывной у епископа был “Паргев”. Азеры обстреливали из “Града”, и генерал Гурген Далибалтаян вышел на связь:
— “Паргев”! Я тебе приказываю окружить и уничтожить противника!
Спустя несколько лет архиепископ, предводитель арцахской епархии, сказал генералу:
— Помните, приказы мне отдавали?
— Как я мог приказывать священнослужителю?
Архиепископ напомнил ему.
— Так это ты был в Гандзасаре?!
ОСНОВНЫЕ ОРИЕНТИРЫ
Коммандос отправил бойца Овика в разведку, наказав обратить внимание на основные неподвижные ориентиры местности: строения, столбы, деревья, большие камни... Тот, вернувшись, доложил:
— На лугу пасется корова. В лесу бродят шакалы.
— Какие шакалы?! — возмутился Коммандос.
— Один большой и два маленьких.
Коммандос сам пошел в разведку, взяв Овика с собой. Вечером они увидели корову, которая паслась на прежнем месте, а ночью — блеск трех пар глаз в кустах, одни ярче и крупнее, другие поменьше.
— Вот, — показал пальцем “разведчик”, — я же вам говорил... Это шакалы: основные ориентиры.
БАОБАБ
Татул, двухметроворостый боец, получил задание построить нужник и соорудил высоченное сооружение себе под стать. Азеры открыли по нужнику прицельный огонь. Командир приказал:
— Этот туалет оставь как отвлекающую цель, и сделай новый, пониже, а место выбери, чтобы со стороны противника не просматривалось.
Увы, материала больше не было.
— Из чего сделать? — спросил Татул.
— Из баобаба, — пошутил командир, — это такое большое дерево, где-то поблизости растет, узнай у ребят.
Весь день Татул расспрашивал однополчан, не попадался ли им баобаб...
ВПЕРВЫЕ ВИЖУ
Во время боя один из сельских жителей появился на первой линии фронта верхом на белой лошади. Хорошая мишень: ведь позиции противника располагались в пятистах метрах.
— Слезай, осел! — приказал Монтэ.
— Почему “осел”? — обиделся наездник.
— А ты думал, что ты национальный герой Андраник? Потому что подстрелят!
— Это турки ослы, они в меня не попадут.
— То, что они ослы, я знаю давно, а вот осла верхом на лошади вижу впервые.
Б...Ь
Французский армянин Овсеп приехал на позиции Феликса Гзогяна. В это время в атаку пошли азерские танки и БМП. Феликс, как настоящий офицер Советской Армии, отдавая команды, через слово-другое кричал “б...ь”. Овсеп, с любопытством прислушиваясь к незнакомой русской речи, спросил:
— Адига вор техникан биляд гкочве (какая из этой техники называется “б...ь”)?
ПРИШЛИТЕ ДРУГОГО ПАРНЯ
Обычно БМП (боевую машину пехоты) по рации именовали “девушкой”, а танк — “парнем”, “...чтоб никто не догадался”, как поется в известной песне о любви. Азерская БМП вела огонь, а у нашего танка заклинило башню, и ствол не двигался. Старший поста связался с командиром:
— Азерская девушка бьет нас, а у нашего парня ствол не работает! Срочно пришлите другого парня, у которого все работает нормально!
ШВАБРА
В разговорах по рации вместо военных терминов бойцы часто использовали определенный код. Со временем это прочно вошло в привычку. Однажды комбат Вилен, он же “31-й”, обнаружил заминированный участок местности и поехал к саперам за миноискателем, который именовался “шваброй”. В роте был лишь солдат из хозвзвода.
— Швабру давай! — сказал комбат.
— Слушаюсь!
Солдат из хозвзвода не знал условного кода. Он принес швабру с половой тряпкой и ведро воды на всякий случай.
ЛАЗЕР ГЯЛДЫ!
С этой фразой связано несколько фронтовых историй, но одна, на мой взгляд, самая интересная. Ночью бойцы пробрались к азерским постам, заложили возле них взрывчатку и протянули провода к нашему посту. Направляя мощным фонарем луч света примерно в то место, где было заминировано, бойцы одновременно производили детонацию. Луч — взрыв, луч — взрыв...
Психологическое воздействие превзошло все ожидания. “Лазер гялды!”, — отчаянно взвыл командир азербайджанских позиций по рации. Азеры покинули свои посты и пустили слух, будто армяне применяют лазерное оружие...
ПАМИДОР УТОХ ТАНК
Лето 1994 года, район Воскепар — Воскеваз — Баганис. Батальон занял выгодные для обороны рубежи и закрепился. Азеры открыли интенсивный огонь по нашим позициям и селам из танков, БМП, минометов и пулеметов. Неподалеку в местности, называемой Арснакар, на горе стоял наш танк, но он не открыл ответный огонь. Связи не было. Виген Авагян с группой бойцов, укрывшись за огромным камнем, отстреливались из автоматов, а комбат Сашик Максудян поехал к танку. Машина забуксовала на крутом склоне, противник заметил командирский “Уаз” и немедленно перевел на него шквальный огонь. Комбату чудом удалось невредимым подняться наверх. Вместо того чтобы поддержать огнем батальон, которому танк был придан, танкисты поставили перед собой ящик помидоров и принялись их уплетать; за этим занятием их и застал комбат. Нерадивый командир танка получил подзатыльник, только после этого танк выехал из укрытия и выстрелил один раз. Этого оказалось достаточно, чтобы азеры прекратили огонь. Бойцы дали танку прозвище: “Памидор утох танк” (“Танк, который ест помидоры”).
Через несколько лет после войны Виген Авагян встретился по службе с одним из военнослужащих; вдруг тот объявил, что воевал вместе с ним.
— Я тебя не помню, — удивился Виген.
— Я был командиром танка, который стоял в Арснакаре летом 94-го...
— А-а-а! — вспомнил Виген и улыбнулся. — Памидор утох танк!
Бывший танкист покраснел как помидор и поменял тему разговора.
“МАТАХ”
Была ночь, лил проливной дождь. Хачик Оганян перепутал дорогу и, ничего не подозревая, заехал в азербайджанское село. На трассе стоял промокший пожилой человек с поднятой рукой. Хачик, пожалев его, притормозил, попутчик сел в машину и вежливо поздоровался:
— Салам алейкум!
Хачика словно кипятком ошпарило.
— Салам... — лихорадочно ответил он и, исчерпав свой азербайджанский словарный запас, присмотрелся к номеру проезжающей машины: АЗ...
Немного придя в себя, Хачик спросил азербайджанца по-русски:
— Ну, что вы имеете против нас, армян?!
Хачик был в военной форме, и мирный азер перепугался так, что чуть на ходу не выскочил:
— Ничего против армян не имею. Клянус чесны слова!
— Тогда покажи дорогу на Армению. Обманешь — пеняй на себя.
Приехав в Ереван, Хачик сделал “матах” (жертвоприношение): зарезал барана и раздал мясо близким и знакомым...
КУДА ПРЕШЬ, КОЗЕЛ?!
Во время боя на наш танк из-за поворота выскочила азерская БМП, едва успев затормозить. Танкисты сразу сориентировались, но стрелять в упор по такой цели нельзя: можно повредить ствол. Воспользовавшись замешательством противника, командир танка открыл люк, высунулся и закричал: “Куда прешь, козел?! Сдай назад! Еще! Ладно, хватит! — и тут же своему наводчику: — Огонь!”
Остались от БМП рожки да ножки.
НАУЧИ МЕНЯ
В штаб к Аркадию Тер-Тадевосяну прибыл священник Тер Григор. Он объявил, что каждое утро будет благословлять трапезу и отправился с Юрой Оганесяном на пост. Юра (“Двадцать шестой”) связался с епископом Паргевом:
— Ты кого нам прислал?! У нас же бойцов не хватает!
Тер Григор взял чей-то автомат, почистил его, заправил магазин, повесил оружие на плечо и пошел за Юрой на позиции. Юра говорит:
— Святой отец, твое оружие — крест. Оставь автомат в покое.
Пошли вдоль линии фронта; их заметил противник и открыл огонь, пришлось укрыться за деревом. Тер Григор распахнул рясу и достал из-за пояса пистолет ТТ. Юра опешил:
— Ну, ты даешь, святой отец!
В штаб Тер Григор вернулся вечером, пройдя пешком около трех километров по пересеченной местности, он устал и утром проспал завтрак вместе с благословением. В комнату к нему зашел Коммандос, разбудил и говорит:
— Научи меня, я сам буду читать эту молитву перед завтраком, а ты спи, сколько хочешь. Между прочим, мой дед был священником.
ОСОБЕННАЯ ЗЕМЛЯ
Благодаря усилиям Армянской ассамблеи Америки весной 1994 года в Карабах приехали жены американских конгрессменов (сами конгрессмены проявили политическую осторожность). Делегацию возглавляла Кэтрин Портер. Командование Армии обороны НКР представило гостьям образцы оружия американского и турецкого производства, захваченного у азеров, которое было получено из Турции в нарушение всех резолюций ООН и законов США. Кэтрин сделала видеосъемки и взяла с собой упаковки от американских снарядов, которыми бомбили мирное население Карабаха. Она выступила на специальных слушаниях в Конгрессе; ее доклад, а точнее страстная речь об отчаянной битве армян за свободу и независимость произвела столь сильный эффект, что законодатели запретили Белому дому оказывать официальную помощь Азербайджану...
Находясь в Карабахе, американки попросили отвезти их на самую отдаленную точку фронта. Их доставили в Матахис. Женщины были поражены мужеством простых деревенских парней, спокойных, молчаливых, которые взводом стояли против полка азеров. Один из ребят сказал:
— Это наша земля, земля наших предков. Нам отступать некуда. Погибнем, но останемся здесь.
Кэтрин подошла к брустверу, достала пакет и стала насыпать в него каменистую почву. Заметив удивленные взгляды окружающих, она совершенно серьезно пояснила:
— Я собираюсь дать вашу землю на химический анализ. В ней непременно есть что-то особенное, раз вы так самоотверженно сражаетесь за нее...
ЛИСЕНОК
Оник, проезжая через лес, заметил возле дороги лисенка. Тот едва держался на своих тоненьких ножках. Оник остановил машину, выстрелил и промазал; он стрелял, пока не израсходовал два магазина: лисенок стоял как заговоренный и дрожал от страха...
Пораженный боец поехал дальше. Возле дороги Оник увидел плакат советских времен: “БЕРЕГИТЕ ПРИРОДУ — МАТЬ ВАШУ!”
ТАЗИК
Монтэ вошел в казарму в тот момент, когда бойцы пили, наливая спирт из канистры. Монтэ отобрал ее и стал выливать спирт в окно. Вдруг послышался странный звук. Монтэ высунулся из окна, смотрит, — кто-то подставил тазик...
ТАЙНИК
Бойцы Монтэ спрятали канистру со спиртом в его “Уазе” под сиденьем и время от времени незаметно вытаскивали ее... Монтэ тщетно искал выпивку и никак не мог найти.
ЯЗЫКОВЫЕ БАРЬЕРЫ
В 1992 году в Ереван приехала группа японских тележурналистов. Они направились в Степанакерт с целью снять документальный фильм о борьбе карабахского народа за самоопределение. Там они узнали о Монтэ Мелконяне — патриоте, талантливом командире, интересном, необычном человеке и поехали в Мартуни. Монтэ принял их в штабе. Японец начал вежливо говорить. С ним было два переводчика: один переводил с японского на английский, другой — с английского на армянский. Монтэ внимательно и с уважением выслушал текст на японском, затем на английском и на армянском. После небольшой паузы он ответил на чистом японском. У тележурналистов из Страны Восходящего солнца и переводчиков от неожиданности округлились глаза.
Тут мы сделаем небольшой экскурс в прошлое. В пятнадцатилетнем возрасте Монтэ как одного из лучших учеников его калифорнийской школы отправили в Японию, где он прожил больше года. Монтэ изучал японский язык, знакомился с культурой и традициями страны, занимался японскими боевыми искусствами кэндо и каратэ, изучал кодекс чести воина “Бусидо” и китайское “Семикнижие”, в частности “Трактат о военном искусстве” Сунь-цзы, ставший впоследствии его настольной книгой. Кстати, иногда в Карабахе, записывая какие-то секретные сведения, он пользовался иероглифами, вспоминая времена своей “самурайской” юности.
— Вы говорите как настоящий японец! — заметил один из тележурналистов. — Где научились?
— В городе Микиши, неподалеку от Осаки, — ответил армянский командир потрясенным гостям.
Беседа пошла без переводчиков.
МАЙОР КАКОЙ-ТО
Генерал-майор Тер-Тадевосян проходил мимо военного училища имени Монтэ Мелконяна. Начался проливной дождь, генерал зашел на КПП и попросил помощника дежурного:
— Посижу у тебя, пока дождь утихнет.
Коммандос был в потертом камуфляже; полевые генеральские погоны с небольшими звездами...
Солдат, подняв телефон, доложил дежурному:
— Тут майор какой-то хочет в дежурном помещении дождь переждать...
"Новое время"