ОДОБРЕННАЯ (9 ФЕВРАЛЯ 1954 ГОДА) ПРЕЗИДИУМОМ ВС СССР ЭТА инициатива вполне гармонично вписалась в контекст армянских ожиданий: разговоры о необходимости воссоединения расколотых частей Восточной Армении участились, переступив порог публичных площадок. Говорилось о том, что включение НКАО (территории, в семь раз меньшей, чем Крым) в состав Армянской ССР никаких разночтений вызывать не может, в отличие от крымского прецедента, вызывающего многочисленные и вполне конкретные вопросы в историко-демографическом аспекте.
Тем боле что девятью годами раньше (в ноябре 1945 года) письмо примерно такого же содержания подписал руководитель Армянской ССР Григорий Арутинов: "Нагорно-Карабахская автономная область, примыкающая к территории Армении, с 1923 г. входит в состав Азербайджанской ССР. Из 153 000 ее населения 137 000 приходится на долю армян; сельское хозяйство Нагорного Карабаха также является аналогичным с горной частью Армении. Вхождение области в состав Армении намного способствовало бы ее развитию. Это также дало бы возможность местным кадрам продолжить высшее образование на родном языке в вузах Армении. С другой стороны, Армянская ССР могла бы получать национальные кадры из Нагорно-Карабахской области, которые отличаются своей деловитостью и в настоящее время, естественно, не могут быть полностью использованы в Азербайджане <...> Исходя из этого и желания населения Нагорного Карабаха, ЦК и Совнарком Армении вносят на рассмотрение ЦК ВКП(б) и Союзного правительства вопрос о включении в состав Армянской ССР Нагорно-Карабахской автономной области Азербайджанской ССР в качестве Карабахской области. При положительном решении этого вопроса ЦК и Совнарком Армении войдут в правительство с предложением о восстановлении бывшего центра Карабаха города Шуши, разрушенного перед установлением советской власти".
Тогда заместитель председателя СНК ССР, секретарь ВКП(б) Георгий Маленков ознакомил азербайджанского лидера Мирджафара Багирова с армянской инициативой. Ответ последнего стал демонстрацией его намерений создать свою империю, простирающуюся от Тебриза до Дербента. Во всяком случае в обмен на передачу Армении Нагорного Карабаха (за исключением Шуши) он потребовал часть Араратской долины и Азизбековский район Армянской ССР, Борчалинский район Грузии, южные регионы Дагестана. Вопрос таким образом был замят.
ПОСЛЕ СМЕРТИ СТАЛИНА НАСТАЛИ НОВЫЕ ВРЕМЕНА. РУКОВОДИТЕЛЕМ Армянской ССР стал Сурен Товмасян (будущий Чрезвычайный и Полномочный Посол СССР во Вьетнаме и Ливии), сменивший на этом посту Арутинова. С весны 1954 года (после ареста Багирова) первым секретарем Азербайджанской ССР был назначен Имам Мустафаев.
В пятилетний срок его руководства (1954-1959 гг.) тюркский ("азербайджанский") язык стал постепенно приобретать статус государственного и, что особенно симптоматично, с подчеркнутым противопоставлением русскому. Любопытное свидетельство оставил инспектор ЦК ВКП(б), заместитель (позже 1-й заместитель) заведующего отделом партийных органов большевистской (коммунистической) партии по союзным республикам генерал-полковник Иосиф Шикин: "Все собрания в Баку проводятся только на азербайджанском языке, причем переводов на русский не делается". Показательно, что известный композитор Кара Караев был подвергнут взысканию за то, что на республиканском совещании по вопросам культуры выступил на русском языке.
В период правления Мустафаева впервые (именно в демонстративном порядке!) была предпринята попытка минимизации роли лидера Бакинской коммуны Степана Шаумяна. В выступлениях азербайджанских чиновников революционер (армянин) все чаще и чаще фигурировал как один из двадцати шести, среди истинных же большевиков на первый план выдвигался Нариман Нариманов. Принижалась и роль русских революционеров в Баку. Иосиф Шикин докладывал: "В истории Азербайджана выдвигаются на первый план азербайджанцы, тогда как армяне и русские отодвигаются, даже такие известные фигуры, как Степан Шаумян. Если в книгах по истории партии указываются недостатки, ошибки таких деятелей, как Орджоникидзе, Шаумян, Джапаридзе, то о недостатках Нариманова ни одного слова".
Тогда же активизировался процесс по вытеснению армянских кадров из госучреждений. Параллельно производился набор "перспективных историков", призванных придумать, сочинить и внедрить в массовое сознание "национальное прошлое". Неудивительно, что именно в 1954 г. и поступил на работу в Институт истории АН Азербайджанской ССР в должности старшего научного сотрудника будущий главный фальсификатор истории региона, рупор армянофобии Зия Буниятов (до того специализирующийся по несколько иной теме – итальянский империализм в Африке).
Но и Сурен Товмасян (руководил республикой в 1953-1960 гг.) не сидел сложа руки. При нем еще более оживилась связь с зарубежными очагами армянской жизни, в том числе с Конгрегацией армян-католиков в Венеции. После кончины же в 1954 году Католикоса Геворга VI Чорекчяна именно он пригласил главу Румынской и Болгарской епархий ААЦ Вазгена (Левона) Палчяна в качестве будущего первоиераха ААЦ Вазгена I.
В ХРУЩЕВСКУЮ ОТТЕПЕЛЬ ТОВМАСЯНУ УДАЛОСЬ ВЕРНУТЬ АРМЯНСКОМУ читателю не только запрещенных классиков восточноармянской литературы (Е.Чаренц, А.Бакунц и т.д.), но и корифеев западноармянской поэзии, ставших жертвами резни в Османской империи. Задолго до этого Товмасян приложил также усилия в деле освобождения из-под ареста языковеда, действительного члена Академии наук Арм. ССР Р.Ачаряна, которому вменяли сотрудничество с турецкой разведкой (известен ответ ученого на такое обвинение: "Готов признать, что работал на любую из разведок мира, но только не на турецкую: турки вырезали всю мою родню. Так что увольте").
И вот в 1954 году, после передачи Крыма Украинской ССР, карабахский вопрос, естественно, активизировался. В тот период антагонизм между двумя новыми руководителями двух союзных республик Товмасяном и Мустафаевым проявлялся преимущественно опосредованно (через заведующего отделом пропаганды и агитации ЦК, будущего председателя идеологической комиссии ЦК КПСС и замминистра иностранных дел СССР Леонида Ильичева).
В начале и середине 50-х годов Леонид Ильичев был главным редактором "Правды" (1951-1952 гг.) и заведующим отделом печати МИД СССР (1953-1958 гг.). Несколько позже, будучи уже заведующим отделом пропаганды и агитации ЦК КПСС (1958 - 1961 гг.) и секретарем ЦК КПСС, председателем идеологической комиссии ЦК КПСС (1961-1965 гг.), он принял серьезное участие в разгроме выставки в Манеже (1963 г.). Он же запретил фильм Марлена Хуциева "Застава Ильича", по крайней мере доподлинно известно, что именно с его подачи Никита Хрущев в марте 1963 г. подверг фильм резкой критике, после чего появился знаменитый памфлет:
ЦК решило сгоряча,
Что здесь порочности основа,
И пред "Заставой Ильича"
Встает застава Ильичева.
ИЗВЕСТЕН СЛУЧАЙ, КОГДА СУРЕН ТОВМАСЯН НАМЕКНУЛ НА ПРИВЕРЖЕННОСТЬ азербайджанских коммунистов османским ценностям. Поводом к тому послужило начало издания в Ереване десятитомника произведений Раффи. Издание спровоцировало бурю негодования в Баку, так как Раффи был и национальным идеологом. В начале 1880-х (в период зарождения нового этапа армянского освободительного движения, когда добровольческие отряды нуждались в примерах патриотизма и мужества) он создал свой труд "Меликства Хамсы", рассказывающий о героической истории Арцаха. Раффи писал: "Эта книга - венец моих творений: ею я воскресил давно утраченную и забытую историю, ею я доказал, что армянское княжество существовало до нынешнего века".
Легализация такого автора, как Раффи, не могла не ввергнуть в гнев азербайджанские власти, и они обратились к Ильичеву. Товмасяну пришлось отбиваться от нападок. Собственно тогда он и вступил в полемику с Ильичевым, который в резкой форме потребовал от него отчета по факту издания трудов Раффи, приведших в бешенство партийное руководство Баку. Товмасян ответил: "Неужто коммунисты Азербайджана считают себя прямыми наследниками османских турок, чтобы возражать против антитурецких настроений писателя XIX века?".
Арис Казинян, "Голос Армении"