В Пентагоне сообщили, что название новой военной операции против «Исламского государства Ирака и Леванта» (ИГИЛ) будет «Inherent Resolve» («Непоколебимая решимость»). При этом эксперты делают главное ударение на слово «решимость», имея в виду то, что ВВС США при поддержке своих западных союзников и пяти арабских стран — Саудовской Аравии, Объединенных Арабских Эмиратов, Иордании, Бахрейна и Катара — уже наносят удары по позициям ИГ в Сирии. Если это и есть «решимость», то где решение проблемы ИГИЛ?
Напомним, что, помимо США, о своем участии в международной коалиции в борьбе против ИГ заявили 40 стран, в том числе и Турция. Однако коалиция не имеет четко разработанной программы действий, да и общепринятых целей. Так, Турция считает ИГИЛ «производной составляющей режима в Дамаске», утверждает, что коалиция в первую очередь должна бороться с Асадом. В то же время, как заявил глава правительства России Дмитрий Медведев, США «уже не настаивают на уходе Асада, а пытаются сепаратно контактировать с Дамаском». Более того, Медведев убежден в том, что «решение проблемы ИГИЛ должно приниматься международным консенсусом, а не сепаратно одними США», а «мандат на осуществление антитеррористических операций должен быть получен в рамках существующего международного права, то есть на основе устава Организации Объединенных Наций». И если речь идет о боевых действиях на территории Сирии, то необходимо иметь на это согласие легального правительства этой страны.
Пока же США пытаются обозначить общую схему военной кампании против ИГИЛ. Президент США Барак Обама провёл на базе ВВС «Эндрюс» близ Вашингтона совещание с руководителями военных ведомств 21 государства, участвующего в коалиции по борьбе с ИГ. Из его выступления вытекает следующее:
1.Операция по борьбе с ИГ будет длиться долго. По некоторым данным, около трех лет.
2. Ставка делается на удары с воздуха по позициям боевиков в Ираке и Сирии.
3. США исключают борьбу с джихадистами с помощью ввода сухопутных войск.
Проблема в том, что Турция является единственной страной из участников коалиции, которая находится фактически в прямом соприкосновении с джихадистами сразу на двух направлениях — иракском и сирийском. А битва за Кобани спровоцировала поток беженцев сирийских курдов на ее территорию, обострила ситуацию в юго-восточных вилайетах страны.
Но что предлагает Анкара? Первоначально премьер-министр Ахмет Давутоглу на заседании парламентской фракции правящей партии «Справедливость и развитие» заявил, что «Турция не пойдет на самостоятельное военное вмешательство в сирийский конфликт до тех пор, пока международное сообщество не примет решения по этому поводу», и что Турция, «несмотря на давление со стороны некоторых государств, все решения будет принимать самостоятельно». При этом Давутоглу добавил, что «Анкара могла бы содействовать международной коалиции в том случае, если она взяла бы на себя обязательство создать буферную и бесполётную зону в Сирии». Затем Давутоглу в эфире катарского телеканала «Аль-Джазира» призвал создать уже не буферную зону, что ранее не поддерживали США, а так называемую зону безопасности, которая охватывала бы территорию между городами Алеппо, Идлиб и турецкой границей с включением в неё приграничных городов Айн-эль-Араб (Кобани), Джараблус и других в зависимости от плотности населения в этих районах". При этом Давутоглу внес принципиальное уточнение: решение о создании зоны безопасности должна принять ООН.
Так? Анкара, продвигая вопрос о создании безопасных регионов у своих границ на севере Сирии, ставит это в качестве условия для активизации своего участия в военных операциях международной коалиции против боевиков ИГ. Кстати, официальный представитель МИД РФ Александр Лукашевич в этой связи подчеркнул, что решение о буферной зоне на границе с Сирией может принять только СБ ООН. Но вовсе не факт, что Россия проголосует за такую резолюцию. Тем более что сейчас ракетно-бомбовые удары по позициям джихадистов в Сирии осуществляются без согласия Дамаска и, по словам Лукашевича, «не предусматривают координации действий против радикалов с противостоящими им правительственными силами». К тому же Анкара не демонстрирует готовность вступить в диалог с Дамаском. Не случайно в этой связи МИД Сирии заявил, что «категорически не приемлет создания буферных зон, где бы они ни располагались, и какие бы ни были для этого основания». Дамаск предполагает, что в этой зоне могут со временем проявиться лагеря для подготовки боевиков оппозиционных сирийских сил и параллельные структуры власти. То есть станет осуществляться то, что ранее не удавалось Турции из-за эмбарго СБ ООН на различные западные резолюции по Сирии. Так, налицо явное запаздывание с важными решениями по организации эффективной борьбы с ИГ, попытки выстраивать дипломатические комбинации, но с учетом не реалий, а возможных геополитических перспектив.
В то же время даже эксперты Пентагона не исключают вероятности установления контроля над Кобани со стороны джихадистов. Как пишет в этой связи французское издание La Regle du Jeu, «сначала Турция позволила переправиться через границу самым разным радикальным элементам, закрывала глаза на то, как радикалы ИГ неделями свозили к осажденному городу тяжелое оружие, из которого сегодня ведут массированный обстрел. Теперь она перекрыла всем путь и не дает спасти Кобани не только собственным войскам, но и собравшимся 10.000 курдских добровольцев». Если Кобани действительно падет, то коалиция в лице сирийских курдов потеряет свой авангард, что позволит ИГИЛ взять под свой контроль обширный участок территории, непосредственно прилегающей к границам Турции. Видимо, на данном этапе такой ход событий на Ближнем Востоке кого-то вполне устраивает.
ИА REGNUM