14 января в 14:00 рядом с военной базой номер 102 в городе Гюмри, что в 126 километрах от Еревана, начался автопротест: водители закрепили национальные флаги и черные ленточки на машинах и выстроились колонной, чтобы объехать город. На некоторых машинах также были надписи: «Я – невинно убитая в Гюмри семья», «Убийца должен быть передан армянскому правосудию». Колона сформировалась быстро и направилась к консульству России в Гюмри. По ходу движения к ней спонтанно присоединялись таксисты, позже – пешие горожане, так что в итоге к вечеру собралась толпа около двух тысяч человек.
У консульства колона встала, люди вышли из машин, кто-то начал кидать в окна сырые яйца. Полицейские пытались остановить демонстрантов, но аргумент «Иди надень русскую форму!» работал безотказно, людей отпускали.
От здания консульства люди пришли к областной администрации, потом – к областной прокуратуре, а к концу дня толпа добралась до главного входа на военную базу 102, где находится подозреваемый в убийстве Валерий Пермяков. Толпа легко прорвала четыре небольших кордона полицейских и приблизилась вплотную к воротам базы. Глава клуба журналистов «Аспарез» Левон Барсегян призвал собравшихся «не лезть на рожон» и не продвигаться дальше, но стоять напротив полицейских, и зачитать требование-ультиматум о выдаче Пермякова до 17:00.
После 17:00 никого, конечно, не выдали, но позвонил генеральный прокурор Армении Геворк Костанян, который обещал прибыть в Гюмри на следующей день. Демонстранты назначили встречу у здания областной прокуратуры на следующий день на 17:00 и мирно разошлись – в тот день полиция никого не задержала.
На следующий день у здания областной прокуратуры в Гюмри действительно появился сам генпрокурор Костанян.
Несколько часов он пытался убедить собравшихся, что Пермякова передадут армянской стороне, и что можно расходиться. Позже к собравшися демонстрантам подъехал глава Гюмрийской епархии, который всячески пытался угомонить людей молитвами и прочими утверждениями о том, что «делается все возможное и невозможное». Внезапно произошел перелом, несколько десятков молодых людей организовались и поехали крушить генеральное консульство, на пути к которому их встретил ОМОН.
В результате стычек 15 января были ранены 10 гражданских и 8 полицейских, в которых летели камни. Параллельно, по неофициальным данным, на улицах Гюмри задержали и отправили в участок несколько десятков демонстрантов – местных и приехавших из Еревана. К утру 16-го января всех отпустили, однако многие покинули полицейские участки с синяками и ушибами.
В самом Ереване вечером 15 января активисты из оппозиционного Учредительного Парламента собрали граждан на Площади Свободы. Собравшиеся смотрели прямую трансляцию событий в Гюмри, когда около 22:00 началась спецоперация: на площади появились полицейские в гражданской одежде, которые хватали людей и увозили в разные полицейские участки. Якобы поводом для операции стала информация, что у собравшихся есть незаконное оружие. Как оказалось позже, у двоих задержанных действительно нашли газовые пистолеты, однако легальные, со всеми необходимыми документами.
Причиной протестов и беспорядков стали трагические события 12 января в Гюмри, однако что именно произошло, никто точно не знает. По официальной версии, рядовой Валерий Пермяков около 4 часов утра 12 января самовольно покинул территорию воинской 102 военной базы с автоматом в руках. Он 40 минут шел по городу, по плотно населенным кварталам, зашел в дом Аветисянов и расстрелял шестерых членов семьи, включая двух детей. После того, как у него заклинило автомат, он решил зарезать 6-месячного Сергея Аветисяна ножом, но ребенок чудом остается жив. Затем Валерий Пермяков бросил на месте преступления военную форму, ботинки и подсумок для магазинов автомата, подписанную его именем. Затем он направился к армяно-турецкой границе, где его, собственно, и задержали российские пограничники.
Несмотря на признание Пермякова в убийстве, в официальной версии остается много белых пятен. Почему руководство 102-й базы не обьявило тревогу, когда пропал караульный с автоматом? Даже если предположить, что весь караульный состав спал два часа, то уже к 6:00 утра, во время пересменки должно было быть ясно: вооруженного солдата нет и это ЧП. Как ему удалось прошагать через половину города Гюмри незаметно, с автоматом на плече? И как потом он пешком добрался почти до самой границы Армении с Турцией? Данных о том, что у него был автомобиль, тоже нет. Почему никто из соседей не слышал выстрелов? Почему гробы жертв были закрыты? Правда ли, что все жертвы получили выстрелы в сердце и в голову? Возможно ли 21 патроном убить 6 человек, спящих в разных комнатах, и если да, то стрелял ли он в автоматическом режиме или одиночными? Недостаток открытой информации провоцирует слухи.
Днем 15 января, когда в Гюмри и Ереване шли акции протеста, стало известно, что 5-й гарнизонный военный суд России арестовал Пермякова, против которого Следственный комитет Армении выдвинул обвинение в убийстве шестерых человек. Сегодня подозреваемый по-прежнему находится на территории военной базы.
Россия и Армения пока не решили, какая сторона будет заниматься расследованием уголовного дела: дезертирство с оружием в руках подпадает под российскую юрисдикцию, убийство шести человек – под армянскую. Однако очевидно, что если Пермякова сначала будут судить за дезертирство, и только потом – за убийство, это накалит ситуацию в обществе еще больше.
Протестующие не верят в честный непредвзятый суд, если этим судом будет российский военный трибунал. Такое недоверие – результат истории 102-й базы, организованной в независимой Армении в 1995 году, после вывода войск Закавказского военного округа.
Два года назад на территории полигона, прилегающего к военной базе, подорвались и погибли два ребенка, поскольку полигон не был огорожен. Командование военной базы не наказало виновных, просто проигнорировав официальные жалобы местных жителей.
Еще раньше, в 1999-м году, два пьяных солдата, вооружённых АК-74, вышли в город и начали расстреливать всех, кто попадался им на пути. В результате двое, Вагинак Симонян и Давид Сохомонян, погибли, еще четырнадцать человек были ранены. По законам Армении убийцам грозило наказание вплоть до пожизненного заключения, но российские военные не выдали их и переправили в Россию, где они якобы предстали перед военным трибуналом. О расследовании и последовавшем наказании почти ничего не известно, поскольку военный трибунал обычно проходит в закрытом режиме.
В соглашении между Арменией и Россией ясно говорится: «по делам о преступлениях, совершенных на территории Республики Армения лицами, входящими в состав российской военной базы, и членами их семей, применяется законодательство Республики Армения, действуют ее компетентные органы». Тем не менее, пока что нет никаких намеков на то, что российская сторона готова передать дело Армении или хотя бы привлечь армянскую прокуратуру к расследованию.
Все официальные лица Армении также молчат. На похоронах жертв рагедии не было ни президента, ни премьер-министра, никого из официальных лиц, кроме министра МЧС и спикера парламента. В стране не объявлен официальный траур – по словам мэра Гюмри «нет соответствующего закона». На здании администрации в Гюмри, когда к нему подошли протестующие 14 января, не был даже приспущен флаг.
Сейчас в Ереване и Гюмри временное затишье, прямых антироссийских выступлений нет, однако чем дольше молчат российские и армянские власти, тем сильнее напряжение, и неизвестно, где и во что оно выльется.
Сам Пермяков, признавшийся в преступлении, ежедневно появляется на своих страницах в ВК и «Одноклассниках», что еще сильнее нагнетает раздражение и дает повод сомневаться в том, что подозреваемый всерьез содержится под арестом.
Арман Сулейманян, журналист радиостанции "Радио Ван"
http://slon.ru