Ситуация вокруг нарушений российскими боевыми самолетами воздушных границ Турции и вызванная этим резкая реакция Анкары стали еще одним отражением кризиса сирийской политики Эрдогана. Напомним, что президент и премьер-министр Турции выступили с резкими заявлениями по данному вопросу, а турецкий МИД трижды за 4 дня вызывал российского посла в Турции. Риторика Анкары связана с более широким фоном, на котором произошли данные инциденты, и в частности с динамикой боевых действий в Сирии и направленностью российских авиационных ударов.
В ПЕРВУЮ ОЧЕРЕДЬ РОССИЙСКАЯ АВИАЦИОННАЯ ГРУППИРОВКА В СИРИИ продолжает наряду с ударами по группировке "Исламское государство" наносить удары и по районам Хамы, Хомса и Идлиба, в которых присутствуют исламистские группировки, пользующиеся поддержкой Турции и ее союзников из Персидского залива. Более того, в координации с российскими авиаударами 7-8 октября сирийские войска начали серию крупных наступлений, направленных прежде всего против коалиции исламистских группировок, поддерживаемых Анкарой, Дохой и Эр-Риядом. В частности, сообщается о наступлении, по некоторым данным, осуществляемом при поддержке ракет класса "земля-земля", в долине аль-Габ на западе Сирии, которая отделяет провинцию Латакия от находящихся под контролем боевиков провинций Идлиб и Хама.
Между тем до сих пор основное содействие исламистам в Сирии на западе поступало через прозрачную турецко-сирийскую границу, и активность российской авиации в этом районе может резко осложнить дальнейшую подпитку боевиков из Турции. В то же время турецкая боевая авиация привыкла чувствовать себя хозяйкой положения в приграничной зоне, периодически нарушая воздушное пространство Сирии и неоднократно сбивая сирийские боевые самолеты и вертолеты, действующие против боевиков, тем самым оказывая последним прямую поддержку. В результате нынешнее развертывание российских истребителей в районе границы означает прямой сигнал Анкаре о том, что отныне возможности Турции по воздушной поддержке боевиков в Сирии сведены к минимуму.
При этом примечательно, что нарушение турецкого воздушного пространства было произведено не ударными самолетами Су-34, Су-25 и Су-24, которые в основном наносят удары по боевикам, а тяжелым истребителем Су-30, предназначенным для воздушного прикрытия ударных самолетов. Ранее уже сообщалось об активности этих самолетов в районе турецко-сирийской границы, по-видимому, направленной непосредственно против возможных действий со стороны турецких истребителей. При этом появление российских самолетов, похоже, активизировало и действия сирийской стороны: турецкие военные сообщали о действиях истребителей МиГ-29 и систем ПВО с сирийской территории, между тем самолетов этого типа нет в составе российской группировки в Сирии, однако они состоят на вооружении сирийских ВВС. В результате одновременно с сухопутными и авиационными ударами по турецким союзникам в Сирии альянс Сирии, России и Ирана крепко связал руки Анкаре и воздушном пространстве.
ТРУДНОСТИ ПОЗИЦИИ ТУРЦИИ СВЯЗАНЫ И С ТЕМ, ЧТО ПРИ РЕЗКОЙ РИТОРИКЕ реальные возможности ответных действий Турции на шаги России достаточно ограниченны. Пока традиционно в качестве разменной монеты выступило российско-турецкое энергетическое сотрудничество. Российский "Газпром" уже заявил о переносе срока запуска первой нитки газопровода "Турецкий поток" на один год из-за отсутствия соглашения с Турцией, а глава российского газового монополиста Алексей Миллер заявил о сокращении в два раза мощности планируемого газопровода. В свою очередь президент Турции Эрдоган заявил, что из-за авиаинцидентов Турция может пересмотреть вопрос закупок российского газа, а также вопрос о строительстве АЭС "Аккую" по российскому проекту. "Россия должна быть чувствительна в этих вопросах. Мы являемся покупателем номер один природного газа из России. Потеря Турции будет серьезной потерей для России. При необходимости Турция может покупать природный газ в самых разных местах", - заявил Эрдоган. Однако если вариант с отказом от российского проекта АЭС в принципе нельзя исключать, то пересмотр газовых закупок выглядит труднореализуемым с учетом стратегической энергетической зависимости Турции от России.
Параллельно Турция на данном этапе пытается использовать конфликт с Россией для повышения своей роли и значимости в глазах США и блока НАТО. Наращивая градус антироссийской риторики, Турция активно включается в пропагандистскую кампанию Запада, и в условиях кризиса своей сирийской политики Анкара может рассчитывать путем поддержки Запада укрепить свои позиции при проталкивании турецких интересов в Сирии. Похоже, данный курс уже обеспечил определенные результаты в плане сотрудничества в сфере безопасности. Так, стало известно, что НАТО обсуждает возможность продления своей миссии по размещению зенитно-ракетных систем Patriot в Турции после 2016 года. Отметим, что ранее решение США и Германии о прекращении миссии комплексов Patriot в Турции вызвало недовольство Анкары и было расценено наблюдателями как попытка Запада дистанцироваться от сирийской политики Турции и конфликта Анкары с курдами.
В ТО ЖЕ ВРЕМЯ ВОПРОС РЕАКЦИИ НА РОССИЙСКИЕ ДЕЙСТВИЯ В СИРИИ упирается в проблему общего ответа Запада на этот ход Москвы. Пока представители НАТО выступили с серией резких заявлений по авиаинцидентам на границе, а 8 октября генсек альянса Йенс Столтенберг заявил, что НАТО готово отправить войска для защиты члена блока Турции от угроз на южных границах. Однако пока неясно, пойдет ли альянс на крупномасштабное развертывание своих сил в Турции по схеме, напоминающей ту, что имела место в Восточной Европе в связи с украинским кризисом. Одним из факторов в реакции стран Запада на действия Москвы в Сирии остается отсутствие их консолидированной позиции, а также стремление США, остающихся ядром военных усилий Запада, избежать или минимизировать свое вовлечение в ближневосточные конфликты. Похоже, что пока США и Запад намерены ограничить свою реакцию на действия России в Сирии скорее рамками информационно-пропагандистской кампании по дискредитации российской политики.
В результате на данном этапе Анкаре скорее всего не удастся организовать эффективное военно-политическое противостояние действиям России и Ирана в Сирии, направленным в том числе на нейтрализацию крупных успехов боевиков, достигнутых ранее в 2015 г., а также военную стабилизацию режима Асада.
Давид Арутюнов, "Голос Армении"