Гражданская война в Сирии давно вышла за рамки национальных границ. Прямо или косвенно вооруженный конфликт сказывается на стабильности Ливана, Турции, Ирака, Ливии и Йемена, усиливая противоречия между Саудовской Аравией и Ираном. Эхо войны все чаще доносится до берегов Старого Света.
Некогда безопасная Бельгия становится ареной террористической войны. Иногда даже кажется, что «невидимая рука» подталкивает Евросоюз к участию в переделе сфер влияния на Ближнем Востоке. Сначала взбудоражили Париж, а теперь настал черед Брюсселя — столицы евробюрократии. И этот список продолжится до тех пор, пока пожар мировой войны не распространится на оставшуюся часть континента. Не случайно министр обороны Израиля Моше Яалон заявляет, что «Европа вступила в Третью мировую войну». «В настоящее время идет Третья мировая война. Иногда ее принято называть «столкновением цивилизаций». Мы должны вместе противостоять единой угрозе», — цитирует Яалона Agence de France Presse. Но как можно совместно бороться с угрозой, если внутри арабских стран царят хаос и смятение, не говоря уже о полифонии в ЕС, разделенном в результате миграционного кризиса?
Достаточно взглянуть на Ливан, который в настоящее время находится перед несправедливым, но судьбоносным выбором: «Хезболла» или Саудовская Аравия? Сложилась патовая ситуация, затягивающая Бейрут в зыбкое болото межконфессиональной борьбы. С учетом того, что на долю шиитов и суннитов приходится около 60% населения страны (причем в равной пропорции), ставка на одну из общин рискует спровоцировать гражданскую войну, как это имело место в 1975—1990 гг. Разрыв с «Хезболлой», что на деле означает демарш в отношениях с местными шиитами и католиками, равносилен государственному самоубийству, поскольку лишает Бейрут шансов разрешить правительственный кризис в обозримом будущем. Эр-Рияд выступает в качестве политического детонатора: в феврале саудовцы заморозили военную помощь ливанской армии и полиции (на $3 млрд), а в марте Лига арабских государств с их подачи объявила «Хезболлу», правящую ливанскую партию, «террористической организацией», вмиг разорвав миллионы экономических и политических нитей, которые связывали Бейрут со столицами аравийских монархий. Саудовская Аравия, ОАЭ и их союзники фактически ввели экономические санкции, заморозив банковские переводы ливанцев на родину. С учетом того, что экономика Ливана на 15% пополняется за счет переводов из стран Персидского залива, удар оказался внушительным. «Большая часть денежных переводов направляется в банки, увеличивая их депозиты. Затем банки кредитуют правительство. Таков цикл», — цитирует Financial Times ливанского финансиста Камаля Хамдана. Но кому это выгодно?
Лидер «Хезболлы» Хасан Насралла усматривает в происходящем «израильский след». «О сионисты, знайте, если кто-либо из арабов поддержит вас, то вы падете вместе с ним. Израильское присутствие в регионе никогда не станет нормой, евреи не будут дружить с арабами, поскольку они прибегают к террористическим методам борьбы. Ни одна арабская страна не сможет наладить отношения с ними. Ни саудовцы, ни кто-либо», — заявил Насралла в эфире ливанского телеканала Al-Manar. Бывший президент Ливана (1998—2007 гг.) Эмиль Лахуд высказался в более жесткой форме: «Ливан не откажется от арабского консенсуса. Хотя на деле сами арабы отказываются от консенсуса с нами, взяв курс на развитие отношений с Израилем». По его словам, своими действиями Эр-Рияд пытается показать Бейруту, что «ливанский народ якобы зависит от его спонсорства», а израильтяне, «проигравшие в Сирии, пытаются в отместку спровоцировать мятеж в Ливане». «Корень всех проблем — Израиль, заговоры которого финансируются США и странами Персидского залива. Они предпочитают действовать через ИГИЛ… Если саудовцы действительно борются с террористами, то почему они отказывают в помощи ливанской армии, которая воюет против ИГИЛ?» — приводит слова Лахуда телеканал Al-Manar.
Ситуация чем-то напоминает середину 1970-х годов, когда в Ливан переселились 600 тыс. палестинских беженцев. Правда, в настоящее время гуманитарная ситуация значительно усложнилась, поскольку численность сирийских беженцев в Ливане уже перевалила за 1,2 млн человек. И это происходит в многоконфессиональной стране с населением 4,46 млн человек, где даже малейшие демографические колебания способны нарушить хрупкий баланс сил. Более того, у Ливана есть масса нерешенных проблем с соседями. К примеру, отношения с Израилем характеризуются взаимными территориальными претензиями, которые обострились после обнаружения (на волне мирового финансового кризиса 2008 года) крупных шельфовых месторождений природного газа.
Имеет место и непростая история сирийско-ливанских отношений. Вот какое описание дает ей академик Евгений Примаков (цит. по: «Конфиденциально. Ближний Восток на сцене и за кулисами»): «Во время Османской империи Ливан в качестве автономного образования (горный Ливан населен преимущественно христианами-маронитами) входил в состав Сирии. После победы Антанты в Первой мировой войне нынешние территории Сирии и Ливана перешли через ряд этапов под управление Франции: завоевание французами уже после мировой войны Дамаска (внутренние районы Сирии находились тогда под властью эмира Фейсала, сына шерифа Мекки Хусейна аль-Хашими, объявившего себя королем Хиджаза); создание верховным комиссаром Франции в Бейруте Великого Ливана в составе, помимо Бейрута, прибрежных городов Триполи, Тира и долины Бекаа; выдача Лигой Наций мандата Франции на управление и Сирией, и Ливаном. Лишь с 1941 года Сирия, а затем с 1943 года Ливан становятся суверенными государствами — сначала формально, а затем, после вывода французских войск, все более реально. Несомненная близость двух стран вперемешку с острыми противоречиями — так развивалась история сирийско-ливанских отношений». Следующий тезис Евгения Максимовича объясняет современную природу кризиса: «Что касается других арабских стран — в первую очередь Ирака, Саудовской Аравии и Египта, — то они просматривали события в Ливане с позиций, связанных с их стремлением ослабить Сирию».
Опасность заключается в том, что фитиль ливанского конфликта может поджечь любое локальное событие. Доказательством тому служит апрель 1975 года, когда были убиты телохранители лидера правохристианской партии «Катаиб» Пьера Жмайеля. Ответным шагом стал расстрел автобуса с палестинцами, который спровоцировал разгул 15-летней гражданской войны. Ирония истории состоит в том, что Сирия вводила и выводила войска из Ливана с согласия США: армия САР находилась там с апреля 1976 года по апрель 2005 года. Лишь убийство премьер-министра Рафика Харири (февраль 2005 года) и последовавшая за этим серия массовых протестов позволили Вашингтону «похоронить» проект Великой Сирии, который долгие годы готовился Дамаском. Тем не менее американцы сохранили непрямое влияние на Ливан, чему способствовала июльская война 2006 года с Израилем. Через пять лет уже САР превратится в основной театр военных действий, подменив собой растерзанный саддамовский Ирак.
Почему США разгромили Ближний Восток? Все дело в географии. Ливан и Сирия — ворота в Восточное Средиземноморье, главная торговая артерия, которая веками связывает Европу с Китаем. В древности здесь располагались богатые колонии финикийцев, на которые претендовали армии ассирийцев, армян, римлян и греков. Это мистическая территория, познакомившая (на заре новой эры) иудаизм с христианством и исламом; левантийские порты и нити обмена, за которые венецианцы дрались с арабами, генуэзцами и турками-османами. В XXI веке американцы будут здесь бороться за новую историю, уничтожая остатки европейской колониальной власти. На смену Великой Сирии придет Великий мятеж.
Саркис Цатурян, ИА REGNUM