Большой Ближний Восток по-прежнему находится во власти антагонизма. Речь идет о войнах в Сирии, Ливии и Йемене, где Иран противостоит Саудовской Аравии, Катару и ОАЭ, израильско-сирийских, турецко-иракских, турецко-курдских и ирано-курдских противоречиях, многолетнем конфликте Азербайджана с Нагорным Карабахом и Арменией. Впрочем, этот список можно продолжать до бесконечности. Проблем хватит и нам, и нашим потомкам на ближайшие сто лет, если не больше. Линии разлома проходят по национальным и конфессиональным границам, пробуждая застарелые цивилизационные противоречия. Так, против иранцев формируется невиданный ранее альянс арабов и израильтян, куда встраивается и турецкий фактор.
Тель-Авив идет на сближение с Анкарой. Министр энергетики Израиля Юваль Штайниц сообщил в интервью Daily Sabah, что стороны достигли компромиссов по 90% вопросам, которые стояли на пути нормализации израильско-турецких отношений. Чем это обусловлено? Во-первых, сирийским кризисом, в котором Анкара и Тель-Авив занимают антиасадовскую позицию. Во-вторых, усилением региональной роли Тегерана, который взял курс на экономическую эмансипацию. В-третьих, перспективой газовых поставок из израильских шельфовых месторождений в турецкий порт Мерсин. Иран учитывает обозначенные факторы. Поэтому президент Хасан Рухани выразил готовность увеличить поставки газа в Турции.
В ответ Анкара пытается помирить Тегеран с Эр-Риядом, чтобы хоть как-то ослабить российско-иранский альянс в САР. «Мы пытались сблизить их позиции. Иранцы вели себя более открыто, чем саудовцы, которые выдвинули чрезмерное количество предварительных условий. Это не дело!», — заявил в интервью египетской Ahram Online один из турецких дипломатов, пожелав остаться неизвестным. Более того, саммит Организации исламского сотрудничества, прошедший в Анкаре с 14 по 15 апреля, наглядно показал, что турецкая дипломатия действует в фарватере саудовских интересов. Об этом свидетельствует итоговый документ встречи, который осудил политику ИРИ в регионе: «Конференция выражает свое сожаление по поводу вмешательства Ирана во внутренние дела государств региона — Бахрейна, Йемена, Сирии и Сомали, что сопровождается неизменной поддержкой терроризма».
Справедливости ради напомним, что Тегеран готовился к такому сценарию развития событий. Не случайно министр иностранных дел ИРИ Мохаммед Джавад Зариф сообщил за сутки до начала саммита, что Эр-Рияд подготовил 4 антииранских пункта для финальной декларации. По словам Зарифа, которого цитирует агентство IRNA, «эти пункты играют на пользу израильскому режиму». Что дальше? А дальше — война, исход которой напрямую зависит от событий в сирийском Алеппо, где продолжается освободительная операция правительственной армии против террористов «Джебхат ан-Нусры» (местный филиал «Аль-Каиды»), удерживающих с 2012 года некогда процветающую экономическую столицу САР. Страсти накаляются. В разгар межсирийских переговоров в Женеве руководство Израиля совершает нестандартный ход — 17 апреля кабинет министров еврейского государства проводит заседание на территории сирийских Голанских высот, оккупированных с 1967 года подразделениями ЦАХАЛа.
Премьер-министр Биньямин Нетаньяху заявляет следующее: «Мы находимся на Голанских высотах. Впервые за сорок девять лет с момента перехода Голанских высот под юрисдикцию Израиля здесь проходит официальное заседание израильского правительства. Голаны являлись неотъемлемой частью Эрец-Исраэль в древности, о чем свидетельствуют десятки старинных синагог вокруг нас. Голаны являются неотъемлемой частью Израиля в наше время», — отметил глава правительства. Нетаньяху выдвигает новую аргументацию: «Во время сирийской оккупации Голаны использовались в целях войны и агрессии — для размещения бункеров, противоракетных заграждений, минных полей. Сорок девять последних лет Голаны под израильским суверенитетом используются в мирных целях — для сельского хозяйства, туризма, экономических инициатив, строительства. В регионе, где вокруг нас всё бушует и кипит, Израиль является стабилизирующим фактором. Израиль это не проблема, а решение проблемы…Я решил провести торжественное заседание правительства на Голанских высотах, чтобы передать чёткое сообщение: Голанские высоты навсегда останутся под юрисдикцией Израиля. Израиль никогда не уйдет с Голанских высот». Нетаньяху предлагает утвердить статус-кво юридически: «Настало время международному сообществу признать реальность, в особенности два фундаментальных факта. Во-первых, что бы ни происходило по ту сторону границы, сама линия границы меняться не будет. Во-вторых, пришло, наконец, время, чтобы международное сообщество спустя пятьдесят лет признало, что Голаны навсегда останутся под израильским суверенитетом».
Тезис понятен. Но готов ли Тель-Авив экстраполировать его на урегулирование азербайджано-карабахского конфликта? Логика проста: если еврейское государство исходит из того, что государственный суверенитет над той или иной территорией может быть изменен в результате войны, то тогда Тель-Авив не должен отказывать в этом праве карабахским армянам. Тем более что народ Нагорного Карабаха самоопределился в результате референдума 1991 года, взяв курс на государственное строительство, которое явилось результатом распада СССР, а не экспансионистских притязаний.
Неформально израильские политики этот фактор учитывают, хотя предпочитают избегать публичных оценок. Поэтому о поддержке Азербайджана заявляют в основном отставные политики. К примеру, экс-министр иностранных дел Авигдор Либерман — друг президента Ильхама Алиева. Однако дальше всех идет отставной генерал Эфраим Снэ, называя Баку «стратегическим союзником», которому израильтяне «должны оказать всевозможную дипломатическую поддержку». По словам Снэ, Азербайджану следует руководствоваться израильским принципом «земля в обмен на мир», который использовался в Кэмп-Дэвидских переговорах (1970-х годов) с Каиром, когда речь шла о мире на Синайском полуострове. Этим и занималось руководство Азербайджана в последние годы, обстреливая карабахские позиции. Израильтяне предпочитали закрывать глаза, поскольку Баку закупал в Тель-Авиве значительные партии оружия, в том числе и беспилотники, которые задействовались в апрельской карабахской войне. Теперь геополитическая ситуация в Закавказье качественно изменилась.
Что касается позиции России по поставкам вооружений в зоны конфликта, то она была четко обозначена еще 2 октября 2008 года, после августовской агрессии Тбилиси в отношении Абхазии и Южной Осетии. Вот что заявил тогда президент РФ Владимир Путин (в те годы — председатель правительства), выступая на совместной пресс-конференции с Юлией Тимошенко: «Я уже говорил о том, что поставка вооружений в зону конфликта — дело неблагодарное и очень опасное. Мы это осуждаем. Но это еще можно представить себе как бизнес, хотя бизнес — специфический. Мы не знаем, кто принимал решение по поводу поставок специальной техники и вооружений уже в ходе самого конфликта. Мы этого не знаем. Но кто бы это ни был, это — человек, который совершил огромную ошибку. Нас больше всего беспокоит другое. Что техника могла быть поставлена в ходе самих боевых действий, и она управлялась специалистами с Украины. Вот это, если это подтвердится, и есть то, что я назвал преступлением. Потому что это называется — напрямую ввязываться в вооруженный конфликт, стравливая российский и украинский народы. Абсолютно недопустимо. И, конечно, если мы найдем подтверждение этому, мы будем соответствующим образом выстраивать свои контакты с теми людьми, кто это допустил».
Так что властям Израиля есть о чем задуматься. Если Тель-Авив предлагает новые правила игры, то ему самому следует показать пример их повсеместного использования.
Саркис Цатурян, ИА REGNUM