Представитель МИД Ирана Бахрам Касеми, комментируя состоявшуюся в Москве встречу глав внешнеполитических ведомств России, Азербайджана и Армении, выступил с сенсационным заявлением. Его можно разделить на несколько посылок. Первое. Касеми заявил: «Ошибочно считать, что конфликт (нагорно-карабахский конфликт — С.Т.) может быть урегулирован одним человеком или одной страной». Верно, этот конфликт давно интернационализирован, его урегулированием на протяжении многих лет занимается Минская группа ОБСЕ, сопредседателями которой являются США, Россия и Франция. Существует и известная фраза министра иностранных дел России Сергея Лаврова о том, что карабахский конфликт «не является внутренним делом Азербайджана». Отсюда логично предположить, что конфликт не является и внутренним делом Армении. Переговорный процесс проходит на основе разработанных МГ ОСЕ и принятых Баку и Ереваном известных Мадридских принципов, предусматривающих поэтапный подход, включая принцип промежуточного статуса Нагорного Карабаха с переходом в постоянный после референдума.
Сопредседатели Минской группы периодически посещают регион, встречаются с лидерами Азербайджана и Армении, организуют саммиты на уровне министров иностранных дел и глав государств. На официальном уровне все инициативы МГ ОБСЕ, связанные больше с тактическими подходами, озвучиваются согласованно. Существуют ситуации, когда та или иная страна берет на себя инициативу проработки того или конкретного сценария в диалоге с конфликтующими сторонами, но такой процесс всегда проходит в формате Минской группы, что еще раз показала недавняя встреча в Москве министров иностранных дел России, Азербайджана и Армении. Слова Касеми о том, что «конфликт не может быть урегулирован одним человеком или одной страной», вроде бы провисают, если не иметь в виду, что одно время азербайджанская пресса раскручивала тему наличия какого-то «плана Лаврова», а глава МИД Азербайджана Эльмар Мамедъяров призвал Москву, и не только ее, «более активно вовлечься в процесс урегулирования карабахского конфликта». Значит, иранский дипломат сделал намек в первую очередь в адрес азербайджанской дипломатии.
Вторая часть. Касеми говорит: «Решить нагорно-карабахский конфликт, не учитывая роль народа, невозможно. Роль народа в решении этой проблемы будет решающая». В конкретном геополитическом контексте эту часть заявления можно воспринимать как в узком, так и в широком смысле. В узком смысле — взаимоотношения в треугольнике Иран — Азербайджан — Армения и отношение Тегерана к проблематике нагорно-карабахского конфликта. Ведь еще недавно, принимая президента Азербайджана Ильхама Алиева в Тегеране, президент Ирана Хасан Рухани говорил, что Тегеран «всегда поддерживал территориальную целостность Азербайджана». Сейчас же налицо определенное смещение акцентов иранской политики. Причины этого маневра нуждаются в серьезном изучении. По мнению кандидата исторических наук, старшего научного сотрудника российского Центра изучения стран Ближнего и Среднего Востока Института востоковедения РАН Ланы Раванди-Фадаи, это может быть реакций Тегерана на тесную дружбу Баку с Израилем и США, опасениями Ирана, что в Азербайджане может появиться американская военная база, а также тем, что Запад может разыграть в своих интересах карту общей истории Ирана и Азербайджана на базе тюркской национальной основы в качестве объединительного фактора. Отсюда поддержка Тегераном соседней Армении в ее противостоянии с Баку в нагорно-карабахском конфликте. Нагорный Карабах
В то же время это неизбежно выводит нас на истолкование заявления этой части выступления Касеми в широком смысле. Прежде всего отметим, что нет никакого противоречия между принципом территориальной целостности государства и принципом признания права нации на самоопределение. Во-первых, право на самоопределение не требует никакого дополнительного «признания», поскольку оно само по себе давно признано и зафиксировано в Уставе ООН и в пактах по правам человека. Во-вторых, право народов на самоопределение — это совсем не некий «политический принцип», а международно-правовая норма, которая сильно отличается от принципа территориальной целостности, которого нет в Уставе ООН. К тому же «основополагающие документы» ОБСЕ, где этот «принцип» сформулирован, хельсинкский Заключительный акт — не юридические документы, а декларации, имеющие политическое значение, но обязывающих норм не содержащие. Так что иранский дипломат обозначил равноуровневые и разнохарактерные институты международного права, между которыми по самой природе их не может быть никакого конфликта. Ибо одно — право на самоопределение — реализуется в отношениях между частью государства и целым. А второе — принцип территориальной целостности — связано с обязательствами между государствами не притязать на территорию друг друга. Проблема же в том, насколько далеко с точки зрения географии Большого Ближнего Востока намерен пойти Тегеран и намерен ли распространять принцип «роли народа», или речь можно вести только о локальных вариантах, одним из которых является нагорно-карабахский конфликт.
Недавно министр обороны и поддержки вооруженных сил Ирана, призывая к мирному урегулированию нагорно-карабахского конфликта, выразил надежду, что «Азербайджан и Армения не позволят третьим сторонам вмешиваться в конфликт, что только может привести к его усугублению». Но кого Тегеран подразумевает под третьими странами, кроме себя и России? Напомним, что до начала XIX века территории, на которых сформировались современные Азербайджан, Армения и Грузия, входили в состав Персидской империи. Затем они отошли к Российской империи, а во время СССР в Закавказье существовали три одноименные социалистические республики, которые после развала Советского Союза объявили о своей независимости. Так что нынешнее Закавказье входит в зону исторических интересов именно Ирана и России. Остальные страны, включая и Турцию, союзника Баку, можно считать как раз этими «третьими странами».
Одно время существовало мнение, что «результативным в урегулировании нагорно-карабахского конфликта был бы формат с участием России, Турции и Ирана». А теперь? Как пишет в австрийском издании Die Presse научный сотрудник австрийского Института исследований последствий войн имени Людвига Больцмана Кристоф Бенедиктер, «у западных стран практически нет никаких рычагов давления для того, чтобы добиться разрешения конфликта таким образом, чтобы учитывались интересы обеих сторон». И «проблема серьезно осложняется тем, что привычные модели решений не применимы как раз из западно-демократической перспективы». В частности, по мнению Бенедиктера, «хотя требование Азербайджана о включении в его состав бывшей советской автономии и представляется обоснованным с точки зрения международного права, столь же легитимным оказывается и притязание Нагорного Карабаха на независимость, тем более что Азербайджан никогда не владел им после обретения независимости». Так что не исключено, что представитель МИД Ирана своим заявлением послал зондажный шар, за которым могут последовать серьезные перемены в иранской политике в целом на северном направлении и в частности в отношении Закавказья. Будем ждать.
Станислав Тарасов, ИА REGNUM