Имя епископа Порфирия (Успенского) /1804-1885/, выдающегося иерарха и знаменитого ученого востоковеда, словно яркая звезда, сияет на небосклоне Русской Православной Церкви. Он был человеком широко образованным, хорошо знал классические и новые языки, обладал пытливым умом и редкой трудоспособностью. «Любовь к истине была ему присуща, усилия к отысканию ее были велики, а приобретение ее всегда доставляло ему чистую радость», - писал профессор церковной истории Степан Голубев. При жизни епископа Порфирия было опубликовано свыше семидесяти его ученых трудов. «Божья пчела российской науки», он сделал столько, как будто прожил не одну жизнь, а несколько. Богословие, философия, история, юриспруденция, архитектура, ваяние, живопись – ничто не ускользнуло от пытливого взора ученого.
Много лет владыка провел на Ближнем Востоке, занимаясь научными поисками и исследованиями. Об одном из таких дел, к сожалению, незаслуженно забытом, и пойдет речь в этой статье.
После IV-го Вселенского Собора (451 год; г. Халкидон), на который армянская делегация не смогла прибыть из-за войны с Персией, Армянская Церковь перестала быть в общении с другими Православными Церквями-сестрами, то есть оказалась с ними в расколе. Епископ Порфирий приложил много усилий для восстановления утраченного единства. Он много ездил по Палестине, Сирии, Египту, изучал древние манускрипты, хранившиеся в монастырских книгохранилищах. В Иверском монастыре на Святой Горе Афон владыка обнаружил некоторые документы, имевшие отношение к попыткам восстановления церковного единства между Армянской и Православными Церквами в двенадцатом веке. Вот что сообщил он по этому поводу митрополиту Петербургскому Антонию (Рафальскому) 12 февраля 1846 года из Константинополя:
«Некоторые духовные главы армянского народа издавна сознавали свой раскол, искали ясных убеждений истинности Восточной Православной Церкви путем научных рассуждений и исследований и даже начинали действительно приобщаться к единству этой Церкви в Новом Риме (Константинополе). Замечательный пример подобного предначинательного приобщения был в последней четверти двенадцатого столетия. Рукописный акт сего приобщения отыскан мною в библиотеке Иверского монастыря на Афоне. В состав его входят:
а) письма греческого царя Мануила к армянскому Католикосу Нерсесу;
б) ученый разговор магистра Феориана с этим Католикосом;
в) ответное письмо Нерсеса к Мануилу».
Преосвященный Порфирий отметил, что «Разговор Феориана» уже был напечатан греческими исследователями в Лейпциге (а также католиками) и что этот труд является «превосходнейшим руководством к обращению армянского народа в Православие».
После годичного пребывания на Афоне епископ Порфирий отбыл в Россию и начал активную деятельность по организации Русской Духовной Миссии в Иерусалиме. В 1847 году его труды увенчались успехом, и летом того же года он в качестве начальника этой Миссии снова отправился на Ближний Восток.
Прибыв в Константинополь, владыка встретился с армянским Патриархом Григорием. В ходе беседы было подчеркнуто исключительное значение Эчмиадзина как духовного центра армянского народа, где осуществлялись попытки воссоединения двух древних Церквей - Армянской Апостольской и Константинопольской. Как сообщил епископ Порфирий Патриарху Григорию, «покойный Патриарх Иоаннес писал российскому Императору, что Армянская Церковь признает семь Вселенских Соборов. В связи с этим Святейший Синод Русской Православной Церкви просил его сообщить подробное вероисповедание Церкви Армянской. Но смерть сего святителя прекратила это благое начинание, преемник же его Нерсес Пятый отвечал, что у него нет отличных богословов, которые сумели бы написать сие вероисповедование, и что он признает достаточным то изложение веры, которое написано было в двенадцатом веке при греческом царе Мануиле и при современнике его, Эчмиадзинском Патриархе Нерсесе, соглашавшемся принять Православие. Это изложение в 1847 году переведено с армянского на русский и напечатано в Петербурге».
Пребывание Преосвященного Порфирия в Иерусалиме прервала Крымская война. В мае 1854 года он отбыл в Петербург.
Ситуация, создавшаяся во время войны с Турцией, постоянно угрожала безопасности членов Русской Духовной Миссии. Еще ранее, в 1849 году, владыка отмечал в своих письмах признаки этой угрозы, причем в случае нужды надеялся на помощь армянского духовенства в Иерусалиме. Вот что, например, он советовал члену Русской Духовной Миссии иеромонаху Феофану (Говорову): «Если консульства западноевропеских держав не примут мер к вашему спасению, то предписываю укрыться в армянском монастыре. Поэтому в день получения известия о войне ступайте к Армянскому Патриарху, вручите ему мое письмо и просите у него приюта себе и вещам, которые заранее должны быть сложены и приготовлены».
Далее в письме следовали подробные советы; завершая их, епископ отмечал: «Если, паче чаяния, мне надобно будет бежать в Россию, то я буду писать вам через Эчмиадзинского Патриарха».
Этот документ красноречиво свидетельствует о том, что владыка видел в представителях армянского духовенства верных друзей, на которых можно было положиться в самых тяжелых обстоятельствах.
В 1858 году епископ в третий раз выехал на Восток с научными целями. Большую ценность для понимания его позиции в отношении Армянской Апостольской Церкви имеют записи, сделанные им в Каире, где он встречался с армянским духовенством.
«Был мне представлен армянский епископ Каира Гавриил, достопочтенный седовласый старец, - писал владыка. – После ответа на мой вопрос о численности его паствы в Каире и Александрии он сказал, что копты и армяне в Египте подали друг другу руки, чтобы тверже противостоять нападениям римо-католиков и протестантов. «И дружно возобновить союз с нами! - подхватил я, - ибо мы не считаем вас еретиками». Тут я сообщил ему, что напечатал книгу, в которой разъяснил, что армяне исповедают одинаковую с нами веру и что они нам братья о Господе. Выслушав это, епископ Гавриил, в знак одобрения моих слов, приложил свою руку к голове и к сердцу».
- Позвольте повторить то, что вам и нам приятно и полезно, - сказал в заключение встречи владыка Порфирий. – В России я первый заговорил печатно, что копты и армяне не еретики. Книга моя, в которой это сказано и доказано, одобрена нашим Святейшим Синодом. После этого вся Российская Церковь признает вас своими старшими братьями о Господе и готова подать вам свои руки.
Встреча двух церковных деятелей – поборников христианского единства - через два дня была продолжена: по приглашению епископа Гавриила владыка Порфирий посетил его, о чем сделал следующую запись в дневнике:
«На дворе епископии меня ожидал сам епископ, священники, диаконы, малолетние иподиаконы с зажженными восковыми свечами и пальмовыми ветвями и несколько почетных армян. В церкви я взошел на предалтарный высокий и открытый помост, приложился к Святому Евангелию, Кресту и престолу и, став на колени, кратко, но пламенно помолился Богу о возобновлении единства между русскими и армянами».
Осуществление этого единства оказалось делом далеко не простым. С течением времени трудности и барьеры на этом пути стали не уменьшаться, а увеличиваться.
- Впрочем, что рассудок и страсти разъединили, то должна соединить любовь, - не раз подчеркивал Преосвященный Порфирий. И добавлял: - Если бы постановления Халкидонского Собора переведены были на армянский язык с греческого знатоком обоих языков, а не полуграмотным греком, то Армянская Церковь была бы и поныне единая и нераздельная с великой Церковью Православной.
По мнению маститого русского иерарха, для успеха дальнейших попыток к взаимному сближению наших Церквей со стороны православных христиан требуется, «во-первых, усердие к этому святому делу; во-вторых, повторение запрещения нашего Синода печатать в наших церковных и нецерковных книгах горькие для армян выражения; в-третьих, подробнейшее изложение православного вероисповедания и представление его в Соборе армянских епископов для подписи с простейшим изложением в нем о Лице Иисуса Христа, что Он есть Бог Совершенный и Человек Совершенный; в-четвертых, допущение церковных бракосочетаний армян с русскими и крещения детей в нашей или Армянской Церкви по взаимному согласию родителей».
Прибыв в Армению (это было в 80-х годах прошлого столетия), я встретился как с иерархами Армянской Апостольской Церкви, так и с ее рядовыми членами. Все они единодушно выразили искреннюю благодарность Преосвященному Порфирию за его огромный вклад в дело объединения наших Церквей и отметили, что его советы и предложения не потеряли своей ценности и по сию пору.
Патриарх-Католикос Вазген I в личной беседе со мною отметил:
- Объединение наших Церквей – дело благое и достойно всяческого поощрения. И главный помощник нам в этом деле – Сам Господь наш Иисус Христос, Который сказал: «Отче Святый! соблюди их во имя Твое, тех, которых Ты Мне дал, чтобы они были едино, как и Мы» (Ин. 17, 11).
И в другом месте:
«Да будут все едино, как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в нас едино» (Ин. 17, 21).
Хочется надеяться, что объединение наших Церквей, которому так много способствовал епископ Порфирий, в сроки, угодные и ведомые Одному Господу Богу, все же произойдет. Да будет в этом Его святая воля.
Николай Кокухин, церковный писатель (Москва)