2017 год закончился для Дональда Трампа прорывным принятием налоговой реформы, ознаменовавшим полное подчинение республиканской партии, и трансформацией кабинета министров для более решительной деятельности на внешнеполитической арене. Год спустя среди республиканцев вновь наметился раскол, а в команде президента сменилось, причём не только по его инициативе, несколько ключевых игроков. Что же успел сделать Трамп за год и как изменилась обстановка?
.
Внутренняя политика
На территории пятидесяти Штатов и одного маленького, но очень важного округа Колумбия с городом Вашингтоном в середине в ушедшем году развернулось множество битв. Главными сражениями стали, без сомнения, выборы в конгресс США, часто ошибочно называемые в русской прессе «промежуточными», а также утверждение Бретта Кавано на пост члена Верховного суда, разросшееся из бюрократической процедуры в скандал национального масштаба.
И если результаты выборов президента явно разочаровали — большинство в палате представителей удержать не удалось, а значит и о сравнительно простом процессе принятия реформ придётся забыть — то политические вложения в Кавано всё же увенчались успехом, и теперь в высшем органе судебной власти прочно и надолго утвердилось большинство консерваторов.
Таким образом, общий счёт по ветвям власти остался тем же: Трамп, стоящий во главе исполнительной ветви, потерял близкое к доминирующему влияние на законодательную власть и приобрёл подобное же влияние на власть судебную. Демократам удалось удержать мятежного президента от абсолютной власти, но и до усмирения его ещё очень далеко.
Быстро переориентировавшись на новую политическую реальность, президент и его команда уже запустили несколько проектов, призванных проверить работоспособность схемы проведения реформ посредством судебной власти. Так, иск конгрессменов-республиканцев привёл к признанию системы здравоохранения Obamacare неконституционной в федеральном суде Техаса, и хотя это решение пока обжаловано и не вступило в силу, последнее слово по этому вопросу остаётся именно за Верховным судом. Подобная же ситуация сложилась с реформой иммиграционного законодательства. Ключевой указ Обамы в этой области, обжалованный республиканцами, тоже находится на пути в высшую судебную инстанцию.
Что до экономики Штатов, являющейся непрестанной заботой Дональда Трампа, то ее устойчивый рост в 2018 году не смогли не заметить даже самые оголтелые ненавистники президента. Правда, они склонны думать, что Трамп тут абсолютно ни при чем. Безработица остаётся на минимальных значениях, количество рабочих мест продолжает расти и индексы уверенности потребителей и бизнеса остаются высоки. Однако, собственный центробанк США — Федеральная резервная система — не спешит давать экономике зелёный свет на дальнейший рост в виде дешевых кредитов.
ФРС четыре раза за год повышало ключевую кредитную ставку не смотря на многократные публичные призывы президента не делать этого или хотя бы повременить. Отсутствие рычагов давления на сверхкрупный банковский капитал заставляет Трампа сместить внимание на другой жизненно важный для экономики ресурс — нефть. На первом в новом году заседании кабинета министров Трамп впервые за многие месяцы посвятил время объяснению, как важна нефть и похвалился, как много он делает чтобы сохранить ее цену низкой.
Кроме того, как и в прошлом году ближе к концу политического сезона, президентом были произведены существенные замены на ключевых постах.
Вместо самостоятельной и «пробивной» Никки Хэйли США в ООН вот-вот начнёт представлять Хизер Науэрт, известная своей блестящей карьерой тележурналиста, блестящим браком с одним из директоров финансового гиганта Морган Стенли и всего несколькими месяцами государственной службы — в качестве официального представителя госдепартамента. Видимо Науэрт призвана прямо и безинициативно проводить в жизнь решения президента и госсекретаря Майка Помпео, с которым у Трампа пока не наблюдалась даже малейших разногласий.
Во главе аппарата Белого дома вместо жесткого отставного генерала Джона Келли встанет мягкий и не обделённый чувством юмора Мик Малейни, до этого занимавший должность директора административно-бюджетного управления Белого дома и лично ответственный за разработку налоговой реформы Трампа.
Также было решено заменить генерального прокурора США Джеффа Сешнса, давно раздражавшего президента своим бездействием и нежеланием руководить расследованием «русского дела». Несмотря на то, что лично Трампу явно импонирует и.о. генпрокурора Мэтью Уитакер, он все же не обладает достаточной репутацией и опытом и надолго не задержится.
На постоянной основе эту высокую должность по замыслу президента должен занять Уильям Барр. Барр уже занимал должность генерального прокурора в администрации Буша-старшего и приобрёл репутацию безукоризненного юриста и при этом ярого защитника членов администрации и силовых ведомств от посягательств извне исполнительной системы.
И наконец, всего за несколько дней до нового года о своей отставке заявил министр обороны Джеймс Мэттис. Кто заменит его на постоянной основе пока не ясно, но исполнять обязанности министра Трамп назначил Патрика Шэнахэна, всего несколько месяцев прослужившего заместителем министра обороны, а до этого около 30 лет строившего карьеру в корпорации «Боинг». Этот «обмен любезностями» между президентом и военной элитой последовал за решением президента о выводе американского контингента из Сирии, ознаменовавшего новый этап его внешнеполитической стратегии.
Внешняя политика
Центральное место во всей внешнеполитической парадигме Дональда Трампа занимает стратегическое противоборство США и КНР за мировое господство. Все остальные процессы рассматриваются через призму этого противостояния и эта связь не должна ускользать от взгляда наблюдателя.
На протяжении всего 2018 года Трамп всё активнее вёл так называемую торговую войну с Китаем, выражающуюся во введении ввозных пошлин на широкий спектр китайских товаров, а также на стратегическое сырьё, которое часто привозят из Срединного государства в Штаты через страны-посредники. Поначалу этот метод противоборства был воспринят международным сообществом как абсурд, чуть позже появились оценки, что пошлины одинаково вредны для обеих экономик, и, наконец, к концу года все сошлись на мнении… что пошлины эффективны в сдерживании темпов роста китайской экономики.
Однако одной экономикой новая холодная война Америки и Китая не ограничивается. На военно-политическом поле брани Трампу было нанесено тяжелое поражение близким союзником КНР — Северной Кореей. Вовремя предложенная мирная инициатива Пхеньяна одним метким ударом разрушила построенные на страхе дипломатические конструкты Вашингтона и практически лишила его предлога для постоянного военного присутствия в регионе.
Принужденный к миру Трамп усиленно разыгрывает из себя миротворца и берёт на себя всю ответственность за налаживание отношений с КНДР. «Если бы не я, была бы война», говорит президент, ещё недавно в годовщину бомбардировки Хиросимы обещавший показать небольшой азиатской стране «огонь и ярость», если та не подчинится требованиям дяди Сэма.
Как бы то ни было, по предложенной ему программе американский президент играет исправно, отношения между двумя Кореями налаживаются и, возможно, вскоре одной точкой напряженности на планете станет меньше.
Вынужденно играя в мир с одним союзником Китая, Трамп весь год усиливал давление на другого — Иран. Одно из сильнейших государств Ближнего Востока, Иран не только является стратегическим партнером Китая по импорту нефти, одновременно с этим он предстаёт противником двух традиционных союзников США: Саудовской Аравии и Израиля. Расторгнув достигнутую Обамой сделку с Ираном, Трамп постепенно восстановил экономические санкции против исламской республики и натравил на Иран весь свой дипломатический корпус, который чуть ли не еженедельно публикует ответы о том, Иран не соблюдает права человека, спонсирует терроризм и обкрадывает собственный народ.
Что касается союзников, то и к ним Трамп тёплых чувств не питает. «Ничего личного, просто бизнес». В течении года были проведены и закончены переговоры по новым торговым соглашениям с Южной Кореей, Канадой и Мексикой. Подобные переговоры ведутся и с Японией. Новые договоры подразумевают больше ограничений для «друзей» США и более благоприятные условия для самой «страны свободных».
Кроме регулирования торговли в пользу Штатов Трамп озабочен прямыми продажами военного оборудования. Тут он поступает как настоящий бизнесмен — позволяет покупателю приобрести не только товар, но и свободу, стиль жизни так сказать.
Саудовская Аравия покупает оружие на 100 миллиардов — ей сходит с рук убийство работавшего на известнейшую американскую газету журналиста даже при том, что скандал разразился на весь мир.
Япония делает новый заказ для дальнейшего развития стремительно растущих «сил самообороны» — и ей уже можно вести серьёзные переговоры о мирном договоре с Россией, что десятки лет было большим табу от дяди Сэма.
Польша желает отовариться по полной — и вот уже она получает официальную поддержку инфраструктурного проекта «Троеморье», который должен сделать «Польшу снова великой».
Турция заказывает комплексы ПВО, полностью дублирующее уже закупленные у России — и тут же следует приказ о выводе американских солдат из Сирии.
Трамп знает, что вожжи нельзя только натягивать, нужно иногда и припускать.
С Сирией, однако дело далеко не только в Турции и ее новых ракетах и самолетах. Уход из Сирии, который американские журналисты успели заклеймить предательством национальных интересов ещё раз показывает, что видение этих самых интересов у Трампа в корне отличается от представлений его предшественников.
Трамп многократно заявил, что Америка не будет больше мировым полицейским. Не будет она, судя по сокращениям программ финансовой помощи и требованию к союзникам платить дань НАТО и американским контингентам, и мировой кормушкой. Обе эти функции стало невозможно содержать в условиях острого противостояния с динамично развивающимся Китаем.
Намного удобнее иметь в каждом регионе одно-два могущественных государства, с которыми всегда можно договориться о соблюдении своих интересов на данной территории. Тем более, что такие сильные «суверенные» страны не будут так уж легко поддаваться экономической экспансии КНР.
Вот что Трамп говорит про Сирию, например: «Есть опасность, что ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ) там силится, но ведь там есть Иран, который ненавидит их больше нашего, там есть Россия, которая ненавидит их больше нашего, там есть Турция, которая ненавидит их больше нашего…»
Вот об Афганистане: «Там есть Россия, все страны, которые раньше были Советским Союзом, там есть Индия, это их проблема тоже…»
И это примеры только последнего заседания кабинета министров. В целом же из того, что говорит и как действует Трамп следует, что для главы Белого дома намного понятнее работать с сильными игроками в каждом регионе, даже если они и не зачислены в официальный список «союзников Америки».
Теперь, когда военная элита потеряла своё исключительное влияние на президента и команда переориентирована на дипломатию и торговлю, мы увидим ещё больше Трампа-переговорщика и куда меньше — Трампа-военачальника.
2018 год был насыщен событиями и в целом скорее успешен для Дональда Трампа. Но теперь политическая реакция коренным образом изменилась как внутри Штатов, так и вне их. В Вашингтоне заваривается каша партийного раскола, а в Пекине, без сомнения, готовят план противодействия разбушевавшемуся американскому президенту. Новый год скучным не будет.
Читайте ранее в этом сюжете: Два дня работы конгресса США — два раскола в правящих партиях. Что дальше?
Иван Кузнецов, ИА REGNUM