Тегеран и Москва пытаются сохранить Турцию в астанинском формате по сирийскому урегулированию, но при этом Анкаре намекают, что в Закавказье ей делать нечего. Да и Баку, похоже, пойдя на московские договоренности по нагорно-карабахскому конфликту, решил остановиться у опасной «красной черты». Как заявила пресс-секретарь МИД Армении Анна Нагдалян, сейчас по всем дипломатическим каналам проводится активная работа для реализации договоренности о прекращении огня в гуманитарных целях, достигнутой в российской столице по итогам консультаций министров иностранных дел Армении, России и Азербайджана. Иран такой ход событий приветствует. Нарушение договоренностей будет восприниматься уже как вызов российскому сопредседательству.
Как сообщила пресс-служба президента России, по инициативе иранской стороны состоялся телефонный разговор Владимира Путина с президентом Ирана Хасаном Рухани. В ее ходе обсуждались проблемы региона, ситуация с реализацией Всеобъемлющего плана действий по иранской ядерной программе. При этом, конечно, немало внимания было уделено войне в Нагорном Карабахе. «Проведен обстоятельный обмен мнениями по ситуации в зоне нагорно-карабахского конфликта. Владимир Путин подробно информировал иранского коллегу о предпринимаемых при посредничестве России усилиях по деэскалации напряженности в этом регионе, – подчеркивается в сообщении. – Президентом Ирана выражена поддержка достигнутых по итогам трехсторонних консультаций министров иностранных дел России, Азербайджана и Армении договоренностей о прекращении огня в гуманитарных целях, а также о запуске субстантивных переговоров ради скорейшего достижения мирного урегулирования».
Тегеран уделял и уделяет повышенное внимание событиям севернее Аракса, поскольку является единственным государством в мире, имеющим границы со всеми тремя сторонами карабахского конфликта – Арменией, Азербайджаном и Нагорным Карабахом. В отношении конфликта Иран придерживается, как и Россия, принципа равноудаленности, и никогда не присоединялся к блокаде Армении, даже несмотря обвинения со стороны Баку в отсутствии «исламской солидарности». Причин тому несколько. Первая: Тегеран всегда настороженно воспринимал расширяющий военно-политический альянс между Баку и Анкарой, используемый ими принцип «одна нация – два государства», так как он может распространяться и на проживающих в иранских северных провинциях азербайджанцев. Кстати, турецкое правительственное агентство Anadolu в момент разгара боевых действий в Нагорном Карабахе отмечало резкий рост антиармянских выступлений в Иране среди местных азербайджанцев, требовавших от Тегерана занять позицию исключительной поддержки Азербайджана. В ответ, сообщало агентство, «полиция применила пластиковые пули против участников этих акций», дабы не допустить дестабилизации обстановки. Французская газета Le Figaro констатировала тогда же: «Перед Ираном и Россией в Закавказье реально замаячила турецко-азербайджанская ось, перспектива формирования протурецкого поля, которое будет очерчивать границу влияния с Москвой на севере и с Тегераном на юге после почти двух столетий стабильности».
Вторую причину обозначило турецкое издание Cumhuriyet. Рассказывая о «глубине» проникновения Турции в Закавказье, оно призвало «не преувеличивать значение существующих турецко-американских противоречий и понимать, что США в регионе относят к числу своих карт Азербайджан – и в таком контексте Иран воспринимает сложившуюся геополитическую ситуацию в регионе». В свою очередь американское издание The National Interest предпочитало не смотреть на ситуацию упрощенно, указывая, что сегодня у Баку хорошие отношения и с Израилем, тогда как у Турции с Израилем отношения сложные. Но это сегодня, а завтра все может измениться. Поэтому проблема Нагорного Карабаха уже давно приобрела широкое геополитическое измерение, а попытка Азербайджана пристегнуть к закавказской телеге еще и турецкое колесо только усугубляет ситуацию. Не случайно Рухани усматривал большую опасность в перерастании карабахской войны в масштабный региональный вооруженный конфликт. Более того, Иран чрезвычайно настораживает факт, подтвержденный его национальной разведкой, пропуска Турцией через свою территорию (или даже вербовки и переправы) боевиков из Сирии в Азербайджан.
Западные СМИ без колебаний передают эту информацию как факт. Анкара отрицает эти обвинения, хотя такой вариант она ранее обкатывала в недавней войне в Ливии. Это может привести к тому, что России и Ирану придется вмешиваться в ход событий не только средствами дипломатии. Как подчеркивает израильское издание The Jerusalem Post, мировое сообщество настораживает то, что «в этом году Турция уже разожгла ряд кризисов: в Идлибе в феврале и марте, в Ливии в апреле и мае, затем бомбила Ирак в июне и июле, потом перешла к угрозам в адрес Греции в Восточном Средиземноморье в августе и сентябре, а теперь карабахская война». В поддержку своих кампаний Турция делает исторические заявления. Так, чтобы оправдать собственную причастность, она утверждала, что в Ливии тоже есть «турки», а «азербайджанцы с ними – одна нация». Таким образом, мы имеем многослойный политический бутерброд. Азербайджанский президент Ильхам Алиев не может не видеть, что в Средиземноморье угрозы со стороны Анкары побудили Грецию, Кипр, Израиль, Египет, Францию и ОАЭ к более тесному сотрудничеству. Реальна опасность и того, что решение Анкары вмешаться в закавказские дела станет аналогичным стимулом для формирования новых союзов.
Тегеран и Москва пытаются сохранить Турцию в астанинском формате по сирийскому урегулированию, но при этом Анкаре намекают, что в Закавказье ей делать нечего. Да и Баку, похоже, пойдя на московские договоренности по нагорно-карабахскому конфликту, решил остановиться у опасной «красной черты». Как заявила пресс-секретарь МИД Армении Анна Нагдалян, сейчас по всем дипломатическим каналам проводится активная работа для реализации договоренности о прекращении огня в гуманитарных целях, достигнутой в российской столице по итогам консультаций министров иностранных дел Армении, России и Азербайджана. Иран такой ход событий приветствует. Нарушение договоренностей будет восприниматься уже как вызов российскому сопредседательству.
Станислав Тарасов, ИА REGNUM