Как уже известно, в армянском парламенте дан старт обсуждению законопроекта о процессе вступления Армении в ЕС. Хорошо это или плохо в целом – покажет время. Но в аспекте текущего момента развития событий – как в мире, так и в нашем регионе – однозначно не хорошо. Такая оценка предстоящему обсуждению, а затем и принятию соответствующего закона, напрашивается как бы сама собой, исходя из конъюнктурных соображений, основанных на реальных обстоятельствах геополитического характера.
Конкретно речь в данном случае идет об армяно-российских отношениях, которые в связи с европейской темой, вошедшей то ли тихой сапой, то ли даже нахрапом во внешнеполитический дискурс армянского общества, претерпевают определенный негативизм. Пусть даже дипломатически завуалированный с обеих сторон. Так, недавно посол РФ в Ереване Сергей Копыркин в одном из своих интервью повторил сделанные ранее вице-премьером Алексеем Оверчуком и главой МИД Сергеем Лавровым заявления о «суверенном праве армянского народа делать свой выбор», к которому в России будут относиться с пониманием и даже с уважением, однако и вместе с тем с учетом объективных реалий.
Каковы же эти объективные реалии в раскладе нынешних политических кульбитов правящей в Армении партии «ГД», и каким образом они могут повлиять на сформированные географией и утвержденные историей армяно-русские связи, выработанные веками? Эту злободневную в плане внешнеполитических приоритетов тему изучил коллектив авторов ИМЭМО РАН, аналитический доклад которых опубликовал на своих страницах российский Деловой журнал «ПРОФИЛЬ». Редакция «НВ», осознавая особую актуальность темы, выносит ее на обсуждение своих читателей, публикуя доклад без сокращений.
1. Смена внешнеполитических приоритетов Армении
Хотя на протяжении десятилетий Россия выступала основным гарантом безопасности Армении, это не мешало Еревану наращивать многовекторность внешней политики. Москва, в свою очередь, старалась сочетать союзные отношения с Арменией и выстраивание конструктивного диалога с Азербайджаном и другими странами региона, в первую очередь с Турцией и Ираном. Это позволяло Москве не занимать однозначно сторону в конфликте Еревана и Баку, а играть роль посредника в его урегулировании. При этом сама Армения, опасаясь реакции стран Запада, так и не стала прямым участником конфликта в Нагорном Карабахе, оказывая поддержку непризнанной Нагорно-Карабахской Республике (НКР) лишь неофициально.
После «бархатной революции» 2018 года в Армении курс на сохранение тесных отношений с Россией в общем контексте «многовекторного лавирования» был продолжен. Премьер-министр Никол Пашинян на 74-й сессии ГА ООН в Нью-Йорке (2019) назвал Россию главным стратегическим партнером и союзником. Однако затем Армения занялась ревизией своего культурно-исторического наследия и традиционно дружественного характера отношений с Россией. В результате диалог Москвы и Еревана оказался в глубоком кризисе. Одновременно ухудшались отношения Армении и с другими участниками ОДКБ, что привело Ереван к решению «заморозить» членство и фактически начать движение к выходу из этой организации.
Поражение во Второй карабахской войне потрясло армянское общество и ввергло его в состояние политической апатии. Ответственность за случившееся армянские власти постарались переложить на Россию: дескать, это она оказалась «плохим союзником» и не оказала необходимую помощь.
Осложнение международной обстановки после начала СВО привело к дальнейшей корректировке внешнеполитических приоритетов Армении. Осенью 2022-го, расценив трудности России на украинском фронте как признаки ее «поражения», армянское руководство по сути отказалось от самого принципа внешнеполитической многовекторности, сделав выбор в пользу США и ЕС.
На саммите Европейского политического сообщества в Праге 6 октября 2022-го Пашинян отказался от российского посредничества в постконфликтном урегулировании и договоренностей, достигнутых после Второй карабахской войны в рамках трехстороннего диалога на уровне глав Армении, Азербайджана и России. Это определило не только судьбу непризнанной НКР, но и осложнило ситуацию на Южном Кавказе в целом.
2. Ситуация с членством Армении в ОДКБ
В марте 2023-го Пашинян заявил, что ОДКБ сама «вольно или невольно выходит из республики». Затем правительство Армении отказалось проводить в стране учения организации. Ереван не стал использовать квоту для занятия поста заместителя генерального секретаря ОДКБ и отозвал своего представителя. 24 ноября 2023-го Армения впервые не приняла участие в ежегодном саммите стран-членов и начала бойкотировать мероприятия Организации.
В феврале 2024-го Пашинян официально заявил о «замораживании» членства Армении в ОДКБ. Условием возврата стало требование однозначно осудить действия Азербайджана как «агрессора» в ходе приграничных инцидентов 2022–2023 годов и выполнить свой союзнический долг по отношению к Армении как «жертве агрессии». В ответ Организация выступила с рядом конструктивных предложений по нормализации ситуации: отправке на границу миссии наблюдателей, посредничестве в переговорах с Баку. Все это было отвергнуто, а сотрудничество с Россией в военно-технической сфере и в области безопасности минимизировано.
Устав ОДКБ не подразумевает «замораживания» членства – государство либо состоит в организации, либо покидает ее. Тем не менее ситуация остается неопределенной: российское руководство и представители ОДКБ в своих официальных заявлениях продолжают рассматривать Армению как полноправного члена, но призывают ее сделать наконец «окончательный выбор».
При этом Ереван формально остается союзником Москвы еще и по условиям Договора о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи. Несмотря на это, в январе 2025-го США и Армения подписали Хартию о стратегическом партнерстве. Впрочем, это соглашение не подразумевает существенных гарантий безопасности, дело ограничивается обещаниями продолжать контакты, обеспечить участие армянских военных в образовательных программах и т. п.
Между тем позиции стран ЕС и НАТО по поводу армяно-азербайджанских отношений разнятся, и об этом не любят упоминать в Ереване. Девять членов ЕС и Альянса (Венгрия, Латвия, Литва, Румыния, Польша, Болгария, Словакия, Чехия и Италия) подписали документы о стратегическом партнерстве с Баку. Лишь три страны Евросоюза (Франция, Греция, Кипр), связывающие позиции и действия Азербайджана с интересами Турции, содействуют перевооружению армянской армии и политически поддерживают Ереван. Но очевидно, что в случае прямого армяно-азербайджанского военного столкновения они не смогут обеспечить безопасность Армении. Их действия лишь убеждают Анкару и Баку: при удачном стечении обстоятельств «армянскую проблему» удастся решить силовым путем. Предпосылки для такого развития событий могут сложиться уже в ближайшие годы, если Армения официально выйдет из ОДКБ, а российские базы на ее территории будут ликвидированы.
Для Москвы невыгодно дальнейшее ухудшение отношений с Ереваном, однако ее интересам не соответствует и сохранение нынешней ситуации – саботажа деятельности ОДКБ на всех направлениях и ее дальнейшая дискредитация «замороженным» участником. Кроме того, Россия традиционно рассматривает ОДКБ и ЕАЭС как взаимосвязанные интеграционные объединения: одно – в сфере безопасности, другое – в области социально-экономического сотрудничества.
3. Фактор России и ЕАЭС в экономическом развитии Армении
После 1991 года экономика Армении развивалась в условиях конфликтов, политической нестабильности и не всегда продуманных рыночных реформ. Экономические потери за 34 года суверенного развития усугублялись не только деградацией промышленного сектора и системы кооперационных экономических связей с другими бывшими союзными республиками, но и потерей научно-технологической базы, конкурентоспособных технологий, транспортно-логистическими трудностями, а также энергетическим кризисом. Важная особенность экономики Армении – устойчивый профицит трудовых ресурсов, обуславливающий высокий уровень миграционного оттока (главным образом в Россию, Евросоюз и США).
Картина экономического развития Армении выглядит следующим образом. В период с 1990-го по 1995-й ВВП сокращался в среднем на 10% ежегодно. Оживление экономики в 1995–2000 годах, когда темп прироста ВВП составлял 4,6%, сменилось в следующей пятилетке динамичным ростом – в среднем до 11,5% за год. Этому способствовало в первую очередь развитие экономических связей с Россией. Затем темп роста ВВП снижался: в 2005–2010 годах – до 6% в год, в 2010–2015 годах – 4% и в 2015–2020 годах – 2,7%. Виной этому стали неблагоприятная конъюнктура региональной и мировой экономики, резкое ухудшение отношений России и Запада, вызвавшее перестройку системы международной торговли, а также глобальная рецессия, спровоцированная пандемией COVID-19.
В последние три года экономические успехи Армении связаны со следующими факторами. Во-первых, восстановительный рост 2021 года был обусловлен низкой базой 2020-го. Во-вторых, ускоренный рост в 2022-м (12,6%) и 2023-м (9,4%) был связан с перераспределением части доходов российских экспортеров и импортеров за счет посредничества армянских компаний. В-третьих, свою роль сыграло резкое наращивание миграционных переводов и поступлений от российских релокантов (в том числе инвестиций на уровне малого предпринимательства и стартапов). В-четвертых, еще более существенный вклад в экономическое развитие Армении внес переход ряда российских компаний в армянскую юрисдикцию с целью избежать санкций США и ЕС. Благодаря этим факторам в Армении произошло расширение внутреннего спроса и инвестиционной активности. Это пошло на пользу малому и среднему бизнесу (в основном в сфере услуг). По данным Евразийской экономической комиссии, по темпам роста ВВП Армения лидирует среди стран – членов ЕАЭС. Достигается этот результат за счет наращивания внешнеторговых операций с Россией.
В 2023-м объем российско-армянской торговли достиг $7 млрд (годом ранее – $5,3 млрд). Импорт Армении из России вырос до более чем $3 млрд, а армянский экспорт увеличился с $850 млн до $4 млрд, причем значительная часть этого роста приходится на транзитные товары третьих стран. Но это связано не только с ростом реэкспортных возможностей Армении. Уход западных компаний с российского рынка позволил армянским поставщикам расширить там свое присутствие. За январь – сентябрь 2024-го товарооборот России и Армении достиг отметки в $9,9 млрд (по итогам года, вероятно, превысит $12 млрд): экспорт из Армении – $2,28 млрд, импорт в республику – $7,64 млрд. При этом совокупный экспорт Армении за девять месяцев 2024-го составил $10,59 млрд, импорт – $13,12 млрд, из которых на долю России приходится 21,5% экспорта и 58,2% импорта. Для сравнения: на долю ЕС приходится чуть более 6% армянского экспорта и 9% импорта.
Отличительной особенностью внешней торговли Армении в 2022–2024 годах стала ее вовлеченность в схемы параллельного импорта после резкого усиления антироссийских санкций США и ЕС. Относительная доля экспорта продукции собственного производства при этом существенно сократилась – до 18–22% от общего объема. Россия для Армении – единственный традиционный рынок экспорта продукции собственного производства. В Россию идет более 95% всей экспортируемой рыбы, картофеля, помидоров, абрикосов, вишни, персиков, слив, до 87% экспорта сыра и творога, воды и спиртных напитков.
Торговые связи с Россией обеспечивают продовольственную, энергетическую и экономическую безопасность Армении. Из России она получает 98% зерна, почти 35% всех сельскохозяйственных продуктов и 39% мяса птицы, около 40% удобрений для сельского хозяйства. Разрыв этих связей обернется крайне тяжелыми последствиями.
Особая статья взаимной торговли – энергоресурсы. Россия поставляет их по льготным ценам, что формирует низкий уровень инфляции и обеспечивает более 91,7% энергетических потребностей Армении. Отказ от этих поставок привел бы к значимому падению ВВП страны. Кроме того, Россия остается главным инвестором в экономику республики. Накопленный объем российских инвестиций в Армению на октябрь 2024-го составляет $4 млрд.
4. Последствия выхода Армении из ЕАЭС
Принятые Ереваном решения по «диверсификации» внешнеэкономических связей в пользу западных партнеров предполагают углубление интеграции с ЕС. 9 января 2025-го правительство Армении одобрило законопроект о вступлении страны в Евросоюз и направило его в парламент. При этом Ереван настаивает на сохранении полноценного членства в ЕАЭС. Однако принципы регулирования торгово-экономических связей в рамках ЕАЭС не предполагают возможность вхождения стран-членов в другие интеграционные объединения, открывающие их для свободного движения товаров, услуг и капиталов. Установление более тесных связей Армении с ЕС, а тем более перспектива ее вступления в Евросоюз прямо противоречат экономическим интересам других членов ЕАЭС.
Учитывая роль российских энергетических поставок в Армению, отмена преференций по экспортным пошлинам на газ приведет к его подорожанию на 20–30% (по действующему соглашению цена установлена в размере $165 за 1000 куб. м). Иранский газ альтернативой стать не сможет, поскольку пропускная способность идущего из исламской республики газопровода – около 2,2 млрд куб. м в год, тогда как импорт из России составляет порядка 2,7 млрд куб. м. Кроме того, поставки из Ирана могут быть ограничены или даже заблокированы США и ЕС, как нарушающие режим санкций. Если Соединённые Штаты и их союзники смогут надавить на Азербайджан и сделать его основным поставщиком энергоносителей в Армению, то Баку захочет получить от этой сделки не только экономические, но и геополитические выгоды. Армянским властям придется объяснять такой ход событий населению своей страны.
Еще одна проблема экономики Армении – зависимость от денег, отправляемых мигрантами и представителями диаспор в России, США и ЕС. В 1995–2020 годах на долю этих переводов приходилось 14% ВВП. В 2024-м из России было переведено более $2,57 млрд. Вторым по значимости источником стали США, откуда поступило $0,5 млрд. Такое соотношение объемов говорит само за себя и должно наводить правительство Армении на определенные мысли.
Одним из аргументов сторонников сближения с ЕС служит сокращение потока прямых иностранных инвестиций. В Армении это связывают с членством в ЕАЭС и антироссийскими санкциями. Однако в случае разрыва экономических связей с Евразийским союзом приток инвестиций может последовать лишь в добывающих отраслях, которые перейдут под контроль иностранных инвесторов. С точки зрения природных ресурсов наиболее привлекательны для иностранных инвесторов месторождения молибдена (в Армении, по оценкам ВБ, сосредоточено до 7,6% мировых запасов) и меди. Но для крупных европейских горнодобывающих компаний инвестиции в эти месторождения осложнены транспортно-логистическими проблемами.
***
Что в итоге? В случае выхода или исключения Армении из ЕАЭС она лишится льготного режима поставок энергоносителей. Неизбежен будет пересмотр всех таможенных пошлин и тарифов, а также прочих преференций, связанных с членством в ЕАЭС. Резкое повышение цен на товары из стран ЕАЭС, включая энергоносители, создаст существенные риски для целых отраслей хозяйства Армении. Например, болезненным для ее экономики может стать рост цен на экспортируемые в Армению зерно, фуражные корма и удобрения. Такое развитие событий создаст проблемы для агропромышленного сектора Армении, осложнит положение ведущих сельхозкомпаний и уменьшит покупательскую способность домохозяйств в силу большой доли хлеба и других продуктов питания, связанных с импортом из России, в потребительской корзине населения. Попытки подключить альтернативных поставщиков потребуют существенного пересмотра всей системы внешней торговли, транспортно-логистических схем и новых политических договоренностей с Грузией, Азербайджаном и Турцией.
Переориентация на альтернативных России торговых партнеров (в первую очередь ЕС и Турцию) займет от трех до пяти лет. При этом востребованность армянских товаров на этих рынках сомнительна. Потери от свертывания торгово-экономических связей с Россией могут составить до 20% ВВП, что отразится на уровне жизни и ускорит отток трудоспособного населения. Первыми уедут наиболее квалифицированные работники – кто-то в Европу, а кто-то и в Россию. Для многих армян выбор между жизнью и работой в России и Евросоюзе будет носить не только экономический характер, но и культурно-цивилизационный.
Конечно, выход Армении не только из ОДКБ, но и из ЕАЭС стал бы ударом и по интересам России и российского бизнеса. Но риски и дополнительные издержки для отечественных компаний, которым придется изменить схемы внешнеэкономических операций, разорвать связи с армянскими партнерами, несопоставимы с теми последствиями, которые такие решения правительства Пашиняна могут повлечь для всего армянского бизнеса и экономики страны.