Ильхам Гейдарович усиленно баррикадируется, окапывается и минирует все пути подступа к своему трону. По сути, в Азербайджане идет процесс тотальной изоляции от внешнего мира, инициированный не извне, а изнутри.
ВНЕОЧЕРЕДНЫЕ ВЫБОРЫ, ПО РЕЗУЛЬТАТАМ КОТОРЫХ В ПАРЛАМЕНТЕ не оказалось ни одной хотя бы формально оппозиционной силы; закрытые пятый год сухопутные границы; испорченные отношения с байденовской администрацией и не совсем внятные с трамповской; демарш против путинской России; закрытие всех представительств USAID и Россотрудничества; выдворение из страны офисов крупных иностранных новостных агентств и СМИ… Наконец, полным ходом идет подготовка к сворачиванию деятельности в Баку всех офисов ООН, включая UNDP, UNHCR, UINICEF, ICMPD и ICRC (Международный комитет Красного Креста).
Северная Корея - и никак иначе. Сейчас только в КНДР при формальной республиканской системе наследственно правит одна диктаторская семья; за инакомыслие привязывают к дереву и расстреливают минометами; опальных чиновников бросают на съедение собакам. Страна полностью закрыта для иностранных СМИ и международных организаций, а граждане напрочь лишены возможности знать, что происходит за ее пределами. Северная Корея - абсолютный лидер тоталитаризма и изоляционизма, но Азербайджан на подходе и уже дышит ей в затылок.
Так почему же Алиев еще сильнее закручивает гайки в стране, авторитарная система в которой и без того спрессована до упора? Ведь в Азербайджане давно действуют сталинские обычаи и порядки, когда один только анекдот о вожде или небрежно оброненная фраза становились поводом для ареста и расправы. Когда любого гражданина, будь то чиновник, деятель культуры или колхозный чабан, могли обвинить в «сотрудничестве с японской или американской разведкой» и расстрелять без суда и следствия.
Разве что в Азербайджане по таким обвинениям не расстреливают, но зато практикуют методы куда более изощренные и чудовищные по своей сути. К примеру, арестованная оппозиционная журналистка Фатима Мовламли недели две назад в одном из отделений полиции Баку подверглась групповому сексуальному насилию со стороны полицейских. Ее обвиняют по уголовному делу Meydan TV и инкриминируют незаконный контрабандный ввоз валюты в Азербайджан.
Дело с изнасилованием, конечно же, ни до какого суда не дойдет. А если и дойдет, то высока вероятность, что аппарат судьи будет не прочь и сам применить практику полицейских. Таковы уж нравы в «цветущем, крепнущем, демократическом» Азербайджане.
Казалось бы, куда еще накручивать авторитаризм, обрубая уже абсолютно все ниточки, хотя бы формально привязывающие Азербайджан к «цивилизованному миру» и его «либеральным ценностям»? Зачем сворачиваться в колючий клубок наподобие ежу и при этом неустанно талдычить мантру об открытости Азербайджана миру? Ведь перегиб с нормами абсолютной власти и тотальная изоляция могут выйти правящей семье боком.
ЕСТЕСТВЕННО, АЛИЕВ ВСЕ ЭТО ПОНИМАЕТ, ТЕМ НЕ МЕНЕЕ, методично накручивает шаги по отчуждению Азербайджана от института международных прав и обязательств, попутно окончательно превращая своих подданных в скопище рабов, лишенных какой-либо возможности выдвигать власти общественный запрос на реформы. Причем делает это бакинский диктатор в спешке, что означает, что он боится.
Внешне его действия выглядят смелыми и дерзкими, указывая на окрепшую в Алиеве убежденность в собственной вседозволенности и безнаказанности. Но вот что касается истинных мотивов этих шагов, едва ли они проистекают из стремления просто потешить свое честолюбие и утолить безграничные амбиции зарвавшегося самодура у властного руля. Проще говоря, Алиев, и без того в избытке обладающий абсолютной властью, пошел бы по пути ее дальнейшего усиления, если бы не страх эту власть полностью потерять.
Трудно сказать, какие именно процессы внушают Алиеву подобные опасения и какие упреждающие сигналы транслирует ему международная обстановка и внутренние перипетии. Возможно, речь идет о комплексных тенденциях, к которым можно причислить и трансформацию глобального миропорядка, связанную с пересмотром США своих внешних приоритетов, и очевидный раскол западного мира, и возрастающую угрозу превращения Азербайджана в арену региональной войны.
Плюс опустошение нефтегазовых запасов с попутным падением мировых цен на углеводороды и ожидание в связи с этим социального взрыва в республике, народ которой за тридцать лет реально так и не ощутил на себе колоссальные доходы от «национальных богатств».
Сигналов, как видим, предостаточно, чтобы Алиев почувствовал, что в скором времени почва из-под его ног может уйти. Многие точки, на которые десятилетиями опирался его режим, проедая богатства страны и насаждая семейный культ, теперь распадаются, и набирающая обороты турбулентность как вокруг страны, так и внутри может смести выстроенную за тридцать лет громоздкую конструкцию азербайджанского авторитаризма.
Очевидно, что прочность этой конструкции в надвигающихся непредсказуемых обстоятельствах уже не внушает Алиеву уверенности. Но в выборе способов ее укрепления он выбирает не гибкость и амортизацию, а делает ставку на массивность и утяжеление, как бы заливая бетоном все полости прежнего строения. Таким бывает классический переход от авторитаризма к тоталитаризму - самой анахроничной и деградационной форме правления в современном мире.
Богдан Атанесян, "Голос Армении"