Еще Монтескье в своем знаменитом труде «О духе законов» писал: «Политическая свобода имеет место лишь при умеренных правлениях, где не злоупотребляют властью. Известно, что всякий человек, обладающий властью, склонен злоупотреблять ею, и он идет в этом направлении, пока не достигнет положенного ему предела. Если законодательная и исполнительная власти будут соединены в одном лице, то свободы не будет. Не будет свободы и в том случае, если судебная власть не отделена от власти исполнительной. Все погибло бы, если бы в одном и том лице были соединены исполнительная, законодательная и судебная власти».
МЕЖДУ ТЕМ ПОТРЕБНОСТЬ В СВОБОДЕ ЯВЛЯЕТСЯ БИОЛОГИЧЕСКОЙ РЕАКЦИЕЙ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ОРГАНИЗМА. Это подтверждается тем фактом, что на протяжении всей истории народы и классы выступали против своих угнетателей, если была хоть малейшая надежда на победу, а иногда и при отсутствии такой надежды. Пашинян слишком часто прибегает к фальшивым лозунгам, утверждая, что ведет народ к свободе, в то время как сам он преследует цель установления диктатуры и порабощения народа.
Законодательная, исполнительная и судебные власти при нем соединены в одном лице, и свободы в Армении сегодня нет. Зато есть десятки политзаключенных, с требованием освободить которых граждане 20 ноября провели акцию протеста у здания Генпрокуратуры, после чего участники шествием направились к Шенгавитской резиденции Ереванского суда первой инстанции, где рассматривалось дело лидера Движения «Священная борьба» архиепископа Баграта Галстаняна и его соратников.
Собравшиеся у здания Генпрокуратуры участники акции протеста заявили, что на сегодня более 30 человек в стране сидят в изоляторах именно за свои политические убеждения и веру. Под незаконным арестом находятся архиепископы Микаел Аджапахян и Баграт Галстанян, епископ Мкртич Прошян, бизнесмен и благотворитель Самвел Карапетян. Репрессиям подвергаются депутаты парламентов Армении и Арцаха, военные и партийные лидеры.
Секретарь парламентской фракции «Айастан» Арцвик Минасян подчеркнул, что они собрались именно у прокуратуры, так как эта структура в данном случае нарушает Конституцию. Прокуратура наделена исключительным полномочием – следить за законностью принимаемых мер принуждения, — чем она абсолютно не занимается.
А чем тогда занимается прокуратура? Как это чем? Разоблачением агентов «бывших», которые вездесущи – это можно сравнить только в вездесущностью японских и английских шпионов в СССР образца 1937 года.
Агенты «бывших» — настоящая пятая колонна! Родившееся среди испанских фалангистов и носящее, скорее, положительный смысл выражение «пятая колонна» тут же было подхвачено советскими коммунистами и получило широкое распространение, но в смысле уже глубоко отрицательном. Образ затаившегося врага, который стреляет в спину своим и норовит открыть неприятелю ворота осажденной крепости, столь хорошо был ассоциирован с разнообразными составами всеподметающей 58-й статьи, что с некоторым умягчением классовой борьбы это выражение, освященное именами сразу двух генералиссимусов – и Сталина, и Франко, осторожно задвинули в дальний угол. А при Пашиняне у нас выражение сие снова достали, отряхнули и, пожалуйста, пиджачок как новенький, можно носить!
А еще прокуратура у нас занимается предъявлением самых абсурдных обвинений оппонентам Никола. Например, в призывах захвата власти. Подобные призывы никто из обвиняемых, конечно, никогда не озвучивал – остается довериться проницательности следственных органов. Последние, если нужно будет, обвинят оппозиционеров не то что в заговорах с целью захвата власти, а даже в групповом скотоложстве.
Правда, иногда правоохранители проявляют медлительность при расправе с оппозиционерами, что недопустимо. Делов-то, е-малина! Найти очередную жертву. Описать в простых, понятных выражениях ее «вину». Промыть населению мозги. Или что у них там вместо. А дальше на арену выйдут верные судьи. Пусть работают, касатики. В 1930-е годы это называлось «честному человеку бояться нечего». Как говорили в ЦК КПСС: «Цели ясны, задачи определены, за работу, товарищи!»
Много говорили участники акции протеста и о безразличии Запада, закрывающего глаза на беспредел, творимый властью Пашиняна. Но ведь западные друзья пашиняновской власти для того и потребны, чтобы всей силой своего авторитета решительно опровергать всякие оппозиционные домыслы. Например, о наличии в Армении политзаключенных.
В ЧЕМ НА САМОМ ДЕЛЕ ЗАПАДНОЕ СООБЩЕСТВО ПРЕУСПЕЛО БОЛЕЕ ПРОЧИХ, ТАК ЭТО В ЛИЦЕМЕРИИ. Умение описать самые низкие действия самыми возвышенными словами, апелляция к лучшим чувствам во имя худших целей, адвокатура дьявольских намерений вопреки Божьим заповедям, а то и ссылаясь на них, изобретения Запада, растиражированные во всем мире.
Правда, поведением Запада сегодня недовольны не только оппозиционеры, но и сам Пашинян. Если бы западные державцы выдали Пашиняну окончательный и решительный документ – «Все, что сделал предъявитель сего, сделано по нашему приказанию и для блага западной цивилизации» — тогда, возможно, Никол пошел бы и на большее. Но на то и западная цивилизация проделала большой путь со времен кардинала Ришелье, что выдача такого окончательного документа маловероятна. Покровители и наставники нынче предпочитают намеки и подмигивания. Тогда как Пашиняну нужно совсем другое – гарантии, что от него в случае чего не отступятся, а с этим проблема.
Как заявил у здания Шенгавитского суда вице-председатель РПА Армен Ашотян: «Сегодня в условиях, когда в стране есть десятки политзаключенных, у нас нет Родины, так как не может армянин на своей Родине находиться в заключении из-за своих взглядов. Сегодня любой армянин, который не боится говорить о своих взглядах, может быть арестован».
Более того, сегодня в Армении карают не только за высказанные взгляды, но и просто за то, что ты «бывший». Политическая традиция Пашиняна карать людей из «бывших» через годы после ухода прежней власти, думаем, заимствована разве что у сталинских времен, где в середине 30-х брали членов дореволюционных политических партий, чиновников прежнего режима, просто дворян, которые с 1917 года жили чисто растительной жизнью. Как говорил тов. Сталин, «месть – блюдо, которое надо подавать холодным».
Взгляд на историю показывает, что хоть современники, хоть потомки всегда четко различают правителей, каравших своих врагов в рамках государственной необходимости и поэтому быстро и безэмоционально, и правителей, что вносили в расправу элементы наслаждения и садизма.
Первые находили оправдание, вторые – осуждение. Ибо в первом случае расправа есть тягостный долг правителя. Во втором – его личная забава. На современном языке – использование служебного положения в личных целях, которое не обязательно сводится лишь к нецелевому расходу государственных средств, то есть казнокрадству. Использование репрессивной мощи государства для мстительных развлечений намного хуже. На это способна лишь личность с высочайшим деструктивным потенциалом. А Пашинян занимается именно этим.
Количество политзаключенных у нас с каждым днем растет. И прискорбная тенденция сия сохранится, пока власть находится в руках пашиняновского режима. Все его сказки про демократию и свободу сопровождаются террором и правовым беспределом, конца которому не видно. Вернее, конец этому безобразию может прийти только с концом правящего режима.
Гагик Мкртчян, "Голос Армении"