Своей богатой историей, культурой и духовными ценностями древняя Армения и армянский народ приворожили не одно поколение видных представителей русской литературы. Среди них имена великие, которые всегда на слуху, - Грибоедов, Пушкин, Толстой, Чехов, Брюсов... Но есть и намного скромнее, о которых мало знают, но кто также испытал неподдельный восторг и душевный трепет от встреч с нашей землей и ее народом и, отразив это в своем творчестве, навсегда стал верным другом армян. Среди них – одаренный русский поэт и писатель Вольф Иосифович Эрлих (1902-1937гг.).
В конце 20-х и в 30-е годы Вольф Эрлих был в числе ведущих ленинградских поэтов; его палитра вобрала в себя лирические пейзажи, стихи-памфлеты, сатирические наброски и философские элегии в духе времени. Он был в ближайшем есенинском окружении до самой смерти поэта…
"Право на песнь" - единственная книга мемуарной прозы В.Эрлиха. Завершил он ее спустя четыре года после внезапной и загадочной кончины Сергея Есенина в декабре 1925г. Вышла она в 1930г., став заметным явлением литературы.
…Самые проникновенные воспоминания об Эрлихе оставил его друг Николай Тихонов. Его наблюдения и оценки, заметки о неординарной личности помогают представить подлинный и яркий портрет поэта и человека.
"Вольф Эрлих сказал свое ясное и точное слово в советской поэзии. Со временем из него вышел бы и превосходный прозаик. Он был честный, мужественный, открытый человек. С ним можно было делить трудную дорогу, последний кусок хлеба, неожиданную опасность. Судьба послала ему такого друга, как Сергей Есенин. Он прекрасно знал цену настоящей любви и дружбы. И я думаю, что в его тяжелейших испытаниях ему помогали светлые воспоминания и поэзия, которая жила в нем с юности..." - писал Н.Тихонов.
Именно Тихонов, занимающий достойнейшее место в армяно-русских литературно-культурных связях ХХ века, и заразил любовью к Армении молодого Вольфа. В конце двадцатых годов Эрлих вместе с Тихоновым совершает свое первое закавказское путешествие. Тихонов, подбивший друга поехать с ним на "открытие" библейской страны, в которой он уже побывал ранее, в 1924г., и влюбился в нее беззаветно, подарив российскому читателю замечательный "армянский цикл" стихов и прозы, вспоминал о восторге своего спутника, открывшего для себя Армению: "Какая необыкновенная земля, - сказал Вольф. – В ней есть что-то загадочное!.. Какие краски, какие пустынные дали! Она создана для труда и раздумья..."
"Труды и раздумья" самого поэта не заставили себя ждать. Вместе с Тихоновым поднявшийся на Арагац, облазивший вулканические выси армянских гор над Севаном, Эрлих написал и опубликовал в российской литературной печати примечательные стихи и очерки об армянской земле и армянском народе ("Армения", "Алагезские рассказы" и др.).
Рассказ Н.Тихонова о днях, проведенных с Эрлихом в Армении, и отраженный в его знаменитом очерке "Дни открытий", настолько волнующ, что обойти его нельзя, тем более что в нем нашли место также интереснейшие наблюдения о Есенине, прозвучавшие из первых уст.
"Летом 1929 года вдвоем с ленинградским поэтом Вольфом Эрлихом мы странствовали по замечательным горам Армении. Преодолев Гегамский хребет, нам надо было выйти на верховья Гарни-чая и спуститься к Гехарду, монастырю, называемому Айриванк, что значит "пещерный". Так как нас не ждал никакой приют в этой отданной бурям местности, то мы отыскали скалы, в которых, отливая странной, фосфорической синевой, вспыхивая белыми искрами, притаилось маленькое озеро. Среди темных базальтовых скал оно казалось куском синего пламени. Лучшего места для отдыха нельзя было придумать. Вода в озере была очень холодная. Не успели мы остановиться, как подул необычайно сильный ветер… Холодный ветер, холодный камень скал, холодное озеро… Но мы не хотели уходить отсюда…
Вольф воскликнул: "Это колдовское место! И колдун налицо…" Я пошел к нему. Он стоял перед каменным изваянием, мрачным и таящим неведомую угрозу. "Что это такое?" - спросил он. "Это вишап, только вишап! Бог его знает, что это такое. То ли дорожный знак, то ли предмет культа, то ли еще что-нибудь… О вишапах есть целые исследования. Мнения ученых расходятся. Но то, что мы нашли его именно здесь, очень интересно. Выпьем за его здоровье!" И мы пили водку, как воду, не ощущая ее вкуса, — так было холодно… Высокий вишап смотрел на нас тоже ледяными широкими глазами. Громадное туловище чудовища, не то рыбы, не то дракона, отшлифованное ветрами, избитое бурями, как знак вечности было вбито в камни. Вишап стоял стражем фосфорического озера. На его берегу можно было говорить о чем угодно, пустынность этого места располагала к откровенности, а человеческие голоса здесь были просто необходимы. И мы разговаривали, стоя под леденящим ветром пустыни…"
Разговорившиеся в суровых армянских горах два русских поэта вновь вспоминают о своем общем друге Есенине, так трагически оборвавшем свою бесшабашную жизнь. Тихонов в продолжение разговора замечает, что Есенин всегда был склонен к разного рода предчувствиям, и рассказывает Вольфу о совершенно неожиданной встрече с Есениным в 1924г. на одной из тифлисских улиц. "Он был в хорошем настроении, даже весел, - вспоминает Тихонов. - Мы нашли маленький духан и надолго засели в нем. Он читал только что написанную "Поэму о тридцати шести". Читал с удовольствием. "У меня хорошо сейчас идут стихи, - добавил он, - я много пишу…" Мы продолжали разговор. Я сказал, что собираюсь в Армению. "Замечательная страна – Армения, - сказал он, - там поэтов много. Я тоже как-нибудь попаду в те края. Вернешься из Эривани, расскажи, как там".
На вулканических высотах Армении, среди древних кратеров, Эрлих вдруг спрашивает Тихонова: "Какой сегодня день?" Услышав в ответ "22 августа 1929 года", он многозначительно говорит: "Я запомню этот день. Дни нашего странствования были днями многих открытий для меня, но сегодня я могу с полной уверенностью сказать: эта страна мне по душе. Не знаю, в чем ее очарование, но чувствую, как она входит в меня и завладевает мной…"
Не только величавая природа, но и люди Армении поразили Эрлиха. Оказавшись среди простых крестьян, он убежденно заявляет Тихонову: "Мне нравится этот древний и такой молодой, ожесточенный, сильный народ… Я вернусь в Армению, даю тебе честное слово. Я уже много видел людей этой страны, но я хочу видеть еще больше…"
Эрлих сдержал свое слово: он не раз бывал в Армении и позднее, уже без Тихонова, узнал ее всю, делил застолья с виноградарями Араратской долины, общался с пограничниками на Араксе, жил заботами репатриантов, восхищался армянской интеллигенцией… Армения навсегда покорила Эрлиха, и лишь искренне жаль, что эта его душевная и духовная привязанность к древней стране и народу оказалась последней в жизни!
Вольф Эрлих увлекся также переводами из армянской поэзии, дав несколько в целом удачных образцов из Мкртича Нагаша, Акопа Акопяна и др. Имя Эрлиха как переводчика встречается в ряде антологий армянской поэзии на русском языке, что свидетельствует о достаточно высокой оценке в Армении его переводческих экзерсисов.
Волнение от встречи с новым краем, постижение притягательного мира с незнакомыми людьми, обычаями, суровой околдовывающей природой совершают переворот в сердце молодого Вольфа и дают отменный результат: талантливый писатель с драматическим финалом жизни своим братским вдохновенным словом дополняет достойный ряд друзей армянского народа, художников, воспевших Армению.
В 1930-е Эрлих издает книги "Арсенал: стихотворения", "Порядок битвы", "Книга стихов", "Необычайные свидания друзей", активно участвует в литературно-общественной жизни, печатаясь в "Звезде", "Литературном современнике", в антологии "Ленинградские поэты".
В 1937г. Вольф был арестован в Ереване местными органами и отправлен в Ленинград. В ноябре того же года ему был вынесен приговор по "расстрельной" статье… Заметим, что существует версия, вроде бы Эрлих, действительно арестованный в тридцать седьмом, на самом деле убит в тюрьме лишь в 1944г. Достоверно известно же лишь, что в 1937г. Эрлих приезжает в Армению для сбора материалов об армянских репатриантах (готовился новый фильм по его сценарию). Приехал – и пропал. Как считалось позднее, Эрлих вроде бы засиделся в гостях в одном из армянских семейств, а ночью всю эту семью арестовал НКВД, заодно прихватив и русского поэта. Родным ничего не сообщили, и они не знали, что и думать. К розыскам энергично подключились в России Н.Тихонов, в Армении – Мариэтта Шагинян, однако их настойчивые поиски оперативно прикрыли "органы", рекомендовав по этому вопросу больше никуда и ни к кому не обращаться... В пятидесятые, после смерти "вождя народов", Эрлих, как и многие незаслуженно репрессированные деятели культуры страны, был посмертно реабилитирован…
…В 1960-е годы, в "хрущевскую оттепель", друзья Эрлиха позаботились, чтобы память о нем не была предана забвению, – вышли в свет "Стихотворения и поэмы" с содержательным и теплым предисловием Н.Тихонова "О Вольфе Эрлихе и его стихах". Сочинения Эрлиха, а также его ценные и волнующие до сих пор воспоминания о Сергее Есенине переиздавались также в "перестроечные" девяностые...
Вольф Эрлих… Негромкое имя, однако вызывающее теплую волну грусти о безвременно и трагически ушедшем в лихую годину одаренном русском поэте, не сказавшем своего последнего и, возможно, самого главного слова в поэзии. Художнике и восторженном друге Армении и армянского народа.
Роберт БАГДАСАРЯН, "Голос Армении"