Саркис Овивян из тех людей, о которых говорят «человек-легенда». Это ради него болельщики готовы были штурмовать стадионы и все прилегающие к ним окрестности, осаждая деревья и крыши домов. Это о нем зарубежная пресса писала «прима текнико», особо оговаривая меткость, силу и четкость наносимых им ударов. Это он забил гол в ворота знаменитого Льва Яшина. Именно Саркиса Овивяна любыми методами, вплоть до силовых, пытались вернуть из ЦСКА в родной «Арарат» болельщики (туда бомбардира призвали на годы службы в армии). Ходили слухи, что в обмен на него поклонники намеревались даже выкрасть тренера команды Константина Бескова. Это в честь Овивяна в роддомах Армении то и дело появлялись на свет Саркисы. Чем же живет ныне легенда армянского футбола, при делах ли? Эти и иные вопросы мы задали ему во время беседы о прошлых годах звездной славы, о будущем армянского футбола.
- Мальчишкой я и не мечтал о карьере футболиста. В Сухуми, откуда я родом, играл с ребятами во дворах, парках, частенько забивал. Игра дарила истинную радость. Неизвестно, как бы все сложилось, если бы не воля судьбы, вероятно, именно она привела меня в 4-ю русскую школу, единственную, где было футбольное поле. Бомбардирский талант, а надо сказать, что нападающим я был еще во время детских матчей, во мне заприметил учитель физкультуры. И порекомендовал меня юношеской сборной Абхазии. В ее состав я вошел сразу же. Мне было от силы лет 14, когда я уже играл на первенство Грузии. А чуть позже был определен и в юношескую сборную Грузии, сражавшись на первенстве СССР. Футбол был для меня всем, был жизнью.
- Если не ошибаюсь, ваша семья была не из обеспеченных – четверых детей (вы были самым младшим) удавалось поднимать с трудом. Однако родители не противились вашему выбору, в перспективе не особо сулящему хорошие заработки?..
- Да, жили мы очень плохо. Помню, как-то проголодались часам к двум дня, а обед был обычно в четыре. Чтобы ускорить процесс, старшие дети перевели стрелки на 16.00. И нас покормили раньше, правда, лишь тушеной капустой без масла. Но и этому блюду мы были несказанно рады… Дело в том, что поднимали нас мама и бабушка. Причем бабушка не родная – когда семья мамы бежала в 1915-м из Турции, одинокая женщина-армянка приютила ее, потом удочерила, а позже и замуж выдала. Жили родители дружно, но когда маме было лет 27, отца посадили. Он был занят торговлей и однажды продал 10-копеечные спички за 20 копеек! В итоге отсидел за такой «серьезный» обсчет долгих шесть лет! Что до моего увлечения футболом, то ему никто не противился, даже несмотря на нужду и, казалось бы, отсутствие перспектив в финансовом плане. В те времена не особо просчитывали все наперед. К тому же дома видели, что я не могу оторваться от футбола, буквально дышу игрой. Соседи-армяне то и дело говорили маме: «У Саркиса все данные, пусть занимается». Так я и пошел своим путем…
- Вам было всего 17, когда начался ваш путь в большой футбол – в 1956-м вы получили приглашение играть в сухумском «Динамо». А в уже в 1957-м вас позвали в ереванский «Спартак». Как же вы решились переехать из Грузии, где футбол тогда был более развит, в Армению. К тому же отдавая себе отчет, что станете самым молодым и малоизвестным игроком?
- После сухумского «Динамо» я попал в «Спартак» не сразу - сначала меня пригласил «Локомотив» (Кутаиси), который играл со «Спартаком» в одном классе «Б». А прежде была такая практика - встречались команды поочередно в разных городах Союза, и вторые тренеры команды-соперника приезжали на игры, чтобы потом рассказать главному тренеру о тактике команды. Вот так меня и заметило руководство ереванского «Спартака». В то время грузинский футбол действительно был несколько более развит. Но мой выбор однозначно пал на Армению. Еще и потому, что папа, будучи истинным патриотом, узнав о приглашении, был несказанно рад: «Мой сынок, только в Ереван!» Так я приехал в Армению осваивать «целину» - довольно долго жил один в гостинице «Севан», столовался в кафе, ресторанах…
- Однако уже 1959-й стал для нашего «Спартака» звездным годом. Весь сезон в классе «Б» прошел без единого поражения. Даже состоялось зарубежное турне по Ливану и Сирии, где публика принимала просто великолепно. В этом была исключительно ваша заслуга?
- Конечно, нет. Тогда из Москвы приехал тренировать команду Борис Васильевич Смыслов – он проработал у нас с 1958 по 1960 год. И уже в 1959-м команда играла просто великолепно. Не скрою, и я старался. Что, вероятно, и стало поводом для того, чтобы московский «Спартак» пригласил меня в турне по Южной Америке. Надо сказать, в турне незабываемое!..
- Говорят, что по ходу этой поездки для команды было уготовано даже нечто типа стриптиз-шоу? А как к этому, да и, вообще, к обилию поклонниц, относилась ваша жена?
- Кажется, была еще одна, не менее «сенсационная» история?
- Очередной «сюрприз» от организаторов международных турне ждал нас во время поездки в Уругвай. За день до игры был устроен пикник на природе. Накрыли шикарный стол с шашлыками и прочим. Члены уругвайской команды пили от души. А Старостин то и дело подходил к нам и говорил: «Ребята, вы не пейте, и завтра мы у них выиграем!» Однако устоять было сложно. Сидящий рядом со мной Сальников сказал: «Что мы, рыжие? Давай пропустим рюмашку». И пропустили… пару-тройку. Хоть и не напились в дребадан, однако проиграли 3:0. Оказалось, что на поле вышли 5 негров, которых не было во время застолья и которые сделали всю игру. Фактически «гуляли» с нами одни футболисты, а играли – другие…
- Но ведь это не первый случай, когда вы выходили на поле под воздействием алкоголя. Было дело, что после водки и двух кружек пива даже умудрились забить два гола и… заработать 50 рублей. Что это за история?
- Это было еще в Сухуми, в 1956-м. Мы играли с «Динамо» (Батуми). И неожиданно директор стадиона подошел ко мне с интересным предложением: «Если забьешь гол, я дам тебе 25 рублей!» Но я с утра, будучи уверенным, что играть не буду, побывал в пивном баре – выпил там с друзьями 200 граммов водки и пару кружек пива. А в пять вечера вышел на поле. И все же забил два гола, получив обещанные 50 рублей. Но это был первый и последний раз, когда я пил в день игры. Ведь и в Уругвае мы «расслаблялись» лишь за день до матча. На поле необходима максимальная концентрация, а воздействие алкоголя это исключает.
- Едва ли под «градусом» можно было бы забивать и ваши «фирменные» голы – речь о так называемом «сухом листе». Мяч, подкрученный вами в воздухе, четко летел в ворота, кажется, не единожды?
- Впервые я забил «сухой лист» в 1960-м, в игре с «Динамо» (Тбилиси). Динамовского вратаря я знал – он играл до этого у нас в кутаисском «Локомотиве». Это был высокий парень, который на выходах брал мячи отменно. Поэтому я прибег к маневру: трижды давал подачу, и трижды он, выходя из ворот, брал мяч. А на четвертый я схитрил, решил «замочить» «сухим листом». Голкипер вышел как на обычную подачу и взять гол был уже не в силах. Об этом ударе много говорили, писали в газетах. Кто-то даже умудрился сказать, что это был случайный гол. Но я стопроцентно заверяю – этот гол был выполнен с моей стороны четко. Равно как и два других – второй был забит в 1961-м, когда я играл за ЦСКА, а третий - в 1964-м, когда я пробил в ворота бейрутского «Оменмена». Не хочу показаться нескромным, но в мире нет игрока, который за свою карьеру забил бы три «листа» с углового!
- Вы футболист от Бога или труженик на поле?
- От Бога! Я очень мало бегал и во время тренировок, и на игре. Считаю, что в футбол нужно играть, а не бегать, создавая видимость своего активного участия. Природа наградила меня незаурядными физическими способностями - я бил издалека, я бил сильно. И если бы использовал все голевые шансы, то в моем зачетнике было бы намного больше голов. Но я старался давать пасы ребятам, чтобы получалась красивая игра, чтобы радовать публику.
- Тем не менее в 1967-м вы все же уехали от своей публики, перейдя в московский «Спартак». Были предложены хорошие гонорары или вас обидели в Армении?
- Старостин звал меня в команду еще во время турне по Южной Америке. Обещал 400-600 рублей зарплаты, квартиру в Москве и прочие блага. Но я отказался. Когда же в конце 1966-го меня из состава нашего «Спартака» исключили -- завистников на моем веку всегда было немало, вот и нашептали руководству (тренер потратил года два на то, чтобы исключить меня из состава), Старостин позвонил вновь. Принять решение далось непросто. Да и играть не в родном «Арарате», а порой и против него, тоже стоило усилий. Особенно больно мне было, когда я забил в ворота родной команды гол. Умышленно пропускать 90%-ные моменты для взятия ворот в течение всей игры было нереально сложно. А этот мяч просто сам просился в ворота… Я очень скучал по «Арарату». Впрочем, в 1968-м меня снова вернули в команду.
- Бразильская пресса писала о вас: «Так и не оцененный до конца гений армянского, и не только армянского, футбола». Скажите, по жизни вы обижены на судьбу, на людей, ее вершащих, ведь, кажется, у вас нет серьезных званий, таких, как чемпион или обладатель кубка СССР?
- Обиды нет. Да, я не имею званий. Являюсь не международным и даже не заслуженным, а просто мастером спорта. Но по мне, так истинным «званием» для любого спортсмена вляется высокая оценка народа. И она для меня значит гораздо больше! Согласитесь, что может быть приятнее, когда в твою честь называют ребенка? Или когда совершенно незнакомые люди идут к тебе за помощью, зная, что на тебя можно положиться. А ведь ко мне приходили - у кого-то срезался во время поступления в вуз ребенок, кому-то и вовсе нужна была мебель или бытовая техника. Я ходил, просил, помогал. В годы жуткого дефицита, разумеется за мои же деньги, мне ни в чем не было отказа…
- Почему вы сегодня не у дел? Ведь с 1970 года вы были активно заняты тренерской деятельностью – на вашем счету работа с «Шираком», «Лори», сборной Индонезии, а в 1980/81-м с «Араратом». Более того, являлись даже старшим референтом Олимпийского комитета Армении?
- Да, референтом я был четыре года. И команды тренировал. Но за людьми известными по пятам ходит зависть и злоба. Да и характер иногда многое значит - я человек честный и принципиальный, и если наша сборная сыграла плохо, то не могу приукрасить ситуацию, пойти на компромисс с собой. Сейчас я пусть и не в прежней, но в нормальной физической форме. Могу помочь футболистам и в тактическом, и в техническом плане. Но ни Министерство спорта, ни Федерация футбола, вероятно, в моих услугах не нуждаются.
- Быть может, следует самому открыть школу юных футболистов?
- Такая школа была. Территорию под нее выбил председатель горсовета Григорий Асратян. Я проработал директором, дал четырех игроков в основной состав «Арарата». Работал, как сумасшедший, следил, чтобы все игроки были перспективными, как говорится, без липы. А потом понял, что от меня в Спорткомитете ждали несколько иного. И я отошел. Правда, в 2000-м мне вновь дали порядка 12 Га. Но спонсоров на сооружение школы так и не нашел. Меж тем такого рода школ у нас масса, масса и полей. Но вот футболистов нет. А ведь в 50-60-х у нас был лишь республиканский стадион и «Спартак», а был большой футбол. А все оттого, что тренерами нынешних футболистов становятся бывшие «бегуны». Мало того, что они мало что смыслят в тактическом и техническом плане, ничего не давая воспитанникам, так еще и сами делают ставку на ту же беготню! А ведь в футбол играют не ногами, в него играют головой!
- Вас называли «радостью народа». А насколько радостно живется «радости народа» сейчас – наверняка, у вас персональная пенсия, иные привилегии?..
- В свое время я приносил людям радость. И живу ею и по сей день. А насчет благ и внимания – я видел это в советские годы. Благодаря первому секретарю ЦК Якову Заробяну мне первому дали трехкомнатную квартиру в центре Еревана. Многое сделал для меня и председатель горсовета Григорий Иванович Асратян. Но главное добро от этого тандема личностей – мое возвращение из ЦСКА в «Арарат». Ранее, несмотря на то что время службы в армии прошло, кто-то очень «постарался», надоумив руководство ЦСКА призвать меня в ряды советского клуба армии. Но армия болельщиков никак не смирялась с этим фактом. Тем более, я забивал в ворота «Арарата», как-то даже пробил с пенальти, и ЦСКА выиграл 4:1. Словом, когда мы приехали на очередную игру в Ереван, то поднялась волна недовольства. Тренировки были сорваны – поле заполонили фанаты. А у гостиницы «Севан», где мы остановились, собрался многочисленный митинг. Заробян лично выступил перед демонстрантами, пообещав вернуть меня на следующий год. Сыграть в Ереване тогда так и не довелось: глубокой ночью меня вывезли в Баку, где должен был состояться следующий матч ЦСКА. Остальные же ребята и вовсе выезжали в аэропорт в сопровождении БТРов. Власти боялись серьезных столкновений. Но спустя год меня действительно вернули в «Арарат», я лишь состоял на учете в Штабе армии. Помимо Заробяна, как выяснилось позже, за меня ходатайствовал и Католикос Всех Армян Вазген I. Группа болельщиков из Эчмиадзина пробилась к нему на прием, предложив попросить о переводе у маршала Баграмяна – Иван Христофорович как раз намеревался нанести визит Его Святейшеству. Вазген I, будучи страстным болельщиком, о просьбе не забыл. Сдержал слово и маршал. Впечатлила и иная история: в тот же год, во время приезда в Ереван первого секретаря ЦК КПСС Никиты Хрущева, на перекрестке Московской и Абовяна некий подросток рванул навстречу ему, положив что-то в карман. Оказалось, что мальчуган опустил туда письмо, в котором настаивал на моем возвращении в Ереван… Эти воспоминания незабываемы, греют и воодушевляют и поныне. Что до пенсии, то она у меня самая обычная – 35 тысяч драмов. На что, впрочем, я не жалуюсь...
- Ваш сын или внук пошли по вашим стопам?
- Мой сын должен был играть в большой футбол. Тем более что родился ногами вперед. Такое случается редко. Но не сбылось, вероятно, акушерки слишком торопились и потащили парня за бедра (смеется). Что до внука, то он живет в Москве, и до меня дошли сведения, что играет во дворах и пошел в отца: такой же быстрый и техничный. Думаю, что следует устроить его куда-то в Москве, чтоб занялся футболом профессионально.
- Наверняка его зовут Саркис?
- (Улыбается.) Нет. Но если все будет благополучно и футболист из него вырастет, буду настаивать на его «переименовании». Ведь он носит фамилию Овивян. Так что будет почти полным тезкой своего деда. Ну, а если еще и заиграет на радость народу, то станет моим достойным преемником. И больше мне в этой жизни ничего не надо!..
Ася ЦАТУРОВА, "Собеседник Армении"