На XVII Пусанском международном кинофестивале лучшим в номинации “Документально кино” был признан фильм “Углы” Тамары Степанян. Это вторая международная победа режиссера за этот год — на X Ливанском кинофестивале ее фильм “19 февраля” стал “Лучшим короткометражным фильмом”. Тамара Степанян — дочь известного режиссера и актера Вигена Степаняна, ныне проживает с супругом, кинокритиком Жаном-Кристофом Феррари, во Франции. Посредством интернета нам удалось связаться и побеседовать с ней.
— Тамара, ваш фильм “Углы” посвящен Великой Отечественной войне. Не часто представители молодого поколения обращаются к этой теме — чем обусловлен выбор?
— Начнем с того, что Тамарой меня назвали в честь бабушки. Общение с ней оставило неизгладимый отпечаток, можно сказать, во многом повлияло на мое творческое формирование. Фильм “Углы” — не просто документальный фильм. В Дании, где я училась, подобная направленность в кино классифицируется как креативное (личностное) документальное кино. Действительно, фильм задуман как диалог двух поколений: смелого — верившего, воевавшего, шедшего к светлому будущему и молодого — инфантильного, не верящего практически ни во что и не пытающегося отстаивать свои принципы за неимением таковых. Это фильм о духовной потере, о разрыве поколений...
— Ну а каков сюжет?
— В годы Отечественной войны бабушка вместе с сокурсниками-добровольцами отправилась на фронт. А по окончании войны они ежегодно 9 мая собирались и отмечали праздник Победы. Организовывала эти встречи бабушка — единственная из воевавших девушек с курса. Сначала собирался полный курс — 27 человек, — потом их стало меньше, потом еще меньше... Потом бабушка умерла, и встречи прекратились. Фильм “Углы” начинается с того, что я нахожу трех из четверых ныне здравствующих членов этой группы и сама организовываю их встречу в День Победы.
— А вы помните те встречи?
— Да, поскольку поначалу они собирались у нас дома. Я, несмотря на то что была тогда еще очень маленькой, отчетливо помню их шумные застолья, песни, речи о марксизме-ленинизме, тосты во славу светлого социалистического будущего... Самое главное — никогда мне не забыть блеска в их глазах, искренней веры в победу коммунизма и, не побоюсь этого слова, фанатической преданности Родине.
В 90-х мы с семьей переехали в Бейрут. Майские встречи перенеслись в ресторан, в их организации уже стали принимать участие как папа, так и его сестра. Ну а затем все оборвалось, и я решила поднять упавшую эстафетную палочку... в своей картине. В ней много интервью с ныне здравствующими членами группы, немало и пустых комнат: вместо ушедших в мир иной говорят их комнаты, их портреты на стенах. Вообще, если классифицировать картину по форме, то это скорее поэма, состоящая из нескольких глав, весьма характерных, выразительных и по-своему лиричных.
— Фильм удостоился высокой оценки жюри в Пусане. А какова была реакция зрителей?
— 90% сидящих в зале — южнокорейцам — тема была очень близка и понятна. Конечно, они не в курсе происходящего сегодня в Армении, но что такое война, сталинизм, коммунизм, лагеря, Сибирь и т.д., им неплохо известно. В картине говорится о людях, искренне верящих и готовых отдать свои жизни во имя победы, во благо Родины, — так же, как некогда их родители. И вот они уходят... Один за другим... Остаются “последние могикане”... Боль утраты — потери чего-то могущественного, светлого, доброго. И вместе с тем — “подстрочное” дыхание молодого поколения, оставшегося на распутье...
— Две победы на кинофестивалях — роскошный подарок как отцу на 60-летие, так и самой себе — также отметившей юбилей. Первый фильм “19 февраля” — игровой, не так ли?
— Да, это история двух молодых людей — Алекса и Анны, едущих из Еревана в Тбилиси в разных купе одного вагона. Их разделяет стена, но это не мешает им чувствовать и любить друг друга, ссориться и переживать бурю страстей... Не хотелось бы раскрывать всего сюжета — желательно, чтобы каждый из зрителей вынес из картины что-то свое, сокровенное. Ведь не секрет, что кому-то тесно в “своем купе”, а кто-то уже настолько привык, что и не может жить без этой “разделяющей стены”.
— Ваше нежелание продолжить актерскую династию — некий демарш, желание выделиться?..
— Нельзя сказать, что не было протеста — действительно, приятнее, когда тебя называют по твоему имени, а не воспринимают исключительно в ореоле известного предка. Однако надо отдать должное моим родителям: они никогда не пытались “перекроить” меня по своему образу и подобию, не ломали моей индивидуальности. Папа рассказывает, что когда меня в детстве спрашивали: “Ты кто?”, я неизменно отвечала: “Я — человек!”
Оставаться вдали от театра и кино, конечно, не получалось. Моим первым потрясением, во многом повлиявшим на дальнейший выбор, стала небольшая роль в фильме “Игры” Эдгара Багдасаряна. Эта съемочная площадка, обстановка, аура, состояние души!.. Я отчетливо поняла, что ничем иным, кроме искусства, я заниматься не смогу. Оставалось лишь определиться в формате. Мне очень хотелось стать актрисой, но желание создать что-то свое — свой мир, свое видение, свой стиль — оказалось сильнее. И вот они — результаты. Уж каковы они — судить зрителю. На предмет творчества не хотелось бы пока забегать вперед... Что же касается дальнейшей судьбы “Углов” — вскоре фильм будет представлен на Международных кинофестивалях в Катаре и Тунисе. После ожидаются показы в Европе, но это уже в будущем году... Поживем — увидим.
Рубен Пашинян, "Новое время"