Победа коалиции Бидзины Иванишвили на парламентских выборах необыкновенно оживила внутригрузинскую политику. Вероятно, в ближайшее время аналитики будут наблюдать впечатляющую картину двоевластия и борьбы новой команды против старой. Как видно, провал единственного открытого врага России на постсоветском пространстве не может не радовать и московских политиков. Поэтому, несмотря на довольно трезвые суждения многих экспертов о том, что потепление отношений между Россией и Грузией – лишь поверхностное явление, дипломатические инициативы «Грузинской мечты» в целом воспринимаются положительно.
Одна из таких инициатив нового грузинского министра по реинтеграции Пааты Закареишвили, имела вполне заметный международный резонанс. Закареишвили уже в процессе своего назначения вызвал легкий шок у грузинской общественности, предложив не только признать Абхазию и Южную Осетию стороной конфликта, но и легализовать абхазские и югоосетинские паспорта на территории Грузии. Министр подчеркнул, что речь идет о допуске, а не о признании – на дипломатическом языке это разные понятия; критики возражают, что такой шаг все равно будет означать признание абхазских и осетинских удостоверений личности де-факто. Но эти предложения относятся почти исключительно к сфере интересов Грузии, Абхазии и Южной Осетии. А вот предложение о восстановлении железнодорожного движения через Абхазию затрагивает интересы всех государств Закавказья.
По большому счету, весь комплекс мер, предлагаемый Паатой Закареишвили в отношениях с абхазами и осетинами, сам по себе содержит рациональное зерно. Конечно, новый министр не может поставить под вопрос главные постулаты внешней политики своей страны, не имеет права обсуждать вопрос признания независимости Абхазии. В условиях, когда «Грузинская мечта» ведет борьбу против президента, у которого еще имеется немало возможностей для реванша, такое предложение было бы равносильно голу в свои ворота. Но риторика Закареишвили заслуживает внимания уже потому, что он призвал отказаться от агрессивно-обличительного тона в адрес Абхазии и Южной Осетии, который был просто обязателен для любого грузинского политика на протяжении последних двух десятилетий. Если даже первая фраза произносилась в примирительном духе, то уже вторая должна была содержать обвинения в адрес руководства России или Абхазии. Закареишвили призвал разговаривать с противниками без надменности и вражды. Это уже вызывает определенный оптимизм.
Тем не менее самая сдержанная реакция наблюдалась именно в той республике, чьи интересы данная инициатива затрагивает больше всего – в Абхазии.
Отношение абхазов к идее открытия железной дороги для транзита грузов – из России через Грузию в Армению, а в перспективе и в другие причерноморские страны – очень неоднозначно. Прежде всего, реализация этой инициативы действительно бы позволила облегчить положение Армении и Нагорного Карабаха (последние двадцать пять лет карабахцы считались в Абхазии братьями по несчастью, а пятую часть населения Абхазии составляют армяне). Тем самым восстановление железнодорожного сообщения укрепит авторитет главного союзника армян – России – на Южном Кавказе. А грузовые и пассажирские перевозки могут принести Абхазии вполне реальные финансовые дивиденды.
С другой стороны, все эти позитивные результаты, вместе взятые, не могут перевесить тех опасений, которые вызывает в Сухуме «железнодорожный проект». Речь идет не только о военной, но и о политической безопасности. После окончания грузино-абхазской войны словосочетание «порядок на железных дорогах» было в Абхазии еще более одиозным, чем в советские времена – «нормализация обстановки в Афганистане». Все разговоры об открытии железной дороги до сих пор вызывают у абхазов стойкую идиосинкразию. На это предложение в Сухуме смотрят как на грузинский проект, который несет угрозу не только для безопасности маленькой республики (высадка в центре Абхазии отряда «коммандос», причем совсем не обязательно грузинских, с какого-нибудь товарного поезда – вполне реальная в современных условиях ситуация), но и для российско-абхазской дружбы. Не факт, что Россия получит гарантированную связь со своими базами в Армении, поскольку при любом обострении обстановки у Грузии будет полная возможность перекрывать движение по своему усмотрению. Таким образом, у российской стороны будут в известной степени связаны руки и в абхазском вопросе, ведь любая ссора с Грузией, в том числе и по вопросу безопасности Абхазии, будет чревата новой «блокадой» как российских баз в Армении, так и самой Армении. Тут открываются новые возможности для того, чтобы поссорить Сухум с Ереваном; нельзя исключать и ситуации, при которой Тбилиси попытается оказать давление на Южную Осетию, используя нежелание России ставить под угрозу свои «абхазские» коммуникации.
Серьезной опасности для границ Южной Осетии такое развитие событий не содержит, зато для прочности российско-абхазских и российско-осетинских отношений испытаний будет немало. В общем, договор о возобновлении сквозного движения через Абхазию откроет широчайшие возможности для политических игр. Нужно ли это России и Армении? Зависит от многих факторов: от позиции Азербайджана, от положения в Иране, от возможности Москвы договориться с Тбилиси, минуя абхазскую тему… Нужно ли это Абхазии? Безусловно, нет.
Последнее не означает, что абхазская сторона не будет серьезно рассматривать вопрос о возобновлении движения поездов через свою территорию. Но Сухум должен иметь твердые гарантии, что такой шаг не обернется для Абхазии в будущем многочисленными проблемами. Избежать их сегодня гораздо легче традиционным способом – заморозив ситуацию, существующую уже два десятилетия. На протяжении многих лет жители Абхазии с подозрительностью относились к любому разговору о восстановлении сквозного движения. До появления поезда «Москва-Сухум» абхазы равнодушно наблюдали упадок железнодорожных путей и вокзалов, многие из которых успели зарасти травой и кустарником до самой крыши. Электричка была самым непопулярным видом транспорта в республике, вагоны находились в плачевном состоянии, даже беднейшие жители предпочитали пользоваться автобусами. И предложения взорвать железнодорожный мост через реку Ингур, по которой проходит грузино-абхазская граница, разрушить его до основания (а заодно и разобрать участок железнодорожного полотна в приграничных районах), были одно время очень популярны среди граждан Абхазии. Этому вовсе не противоречат и сегодняшние усилия руководства республики по восстановлению транспортных коммуникаций, в том числе и железнодорожных. Реставрируя железную дорогу, Абхазия имеет в виду пассажирские и грузовые перевозки в Россию и из России. Контактов с северным соседом и морского сообщения с Турцией абхазам вполне хватает.
Помня все вышеперечисленное, следует относиться с большой осторожностью к любым попыткам форсировать проекты восстановления черноморской магистрали, и с большим пониманием – к аргументам скептиков. При том, что Абхазия действительно могла бы решить часть своих проблем за счет восстановления железнодорожного транзита. Но для абхазского руководства и абхазского народа гораздо большую ценность представляет безопасность республики.
Спартак Жидков, Абхазия. Специально для «Вестника Кавказа»