Несколько дней назад в городе Бари, столице итальянской “реджионе” Апулии, произошло знаковое событие — открылся памятник, посвященный многовековой дружбе итальянского и армянского народов, Армении и Италии, включая Апулию. В отличие от нахрапом устанавливаемых в разных странах бронзовых “гейдаров” — смешных и бессмысленных — армянские памятники появляются там, где для этого есть веские основания. В Бари, в Италии, они есть с лихвой.
История с памятником в Бари началась полтора десятилетия назад, когда в 98-м в опять же апулийском городе Трани по инициативе тогдашнего посла Гагика Багдасаряна прошла выставка армянской архитектуры и природных стройматериалов. Тогда и возникла у организаторов и комиссара выставки, директора Музея-института архитектуры Ашота Григоряна идея каким-то образом зафиксировать армянскую церковь XI века в Бари. Идея, конечно, не появилась из ничего: итальянцы хорошо знают о том, что много веков назад армяне поселились в их стране и оставили не только добрую память, но также многочисленные вещественные доказательства. Они от них, в отличие от наших близких соседей, не отрекаются — берегут, поскольку история — она и есть история. И чем она богаче и многогранней, тем лучше. Армяне облюбовали Аппенинский полуостров как минимум в VI веке — есть конкретные свидетельства. А может, и раньше. В IX веке они обжили небольшой, но очень удобный и важный город-порт Бари. Сейчас это один из главных портов Италии. Армян приняли так хорошо, что те скоро адаптировались и стали органической частью апулийского общества. Построили церкви, три жилых квартала, торговый дом, лавки. Добрались соплеменники до Бари из Византии (особенно при императорах-армянах, которых было немало) и из Киликии. Армянская колония процветала. Со временем многие их сооружения утратили этническую принадлежность и первоначальные функции, но стоят до сих пор. В частности, церковь Сан Джорджо XI в., то бишь Сб.Григор Лусаворич. Частично сохранилась и Сб.Анна. Сейчас Сан Джорджо в самом центре исторического ядра города, буквально в метрах от базилики Сан Николо, а иначе Св.Николая, родившегося, как известно, в Себастии. Когда разговоры стали более конкретными, Ашот Григорян предложил установить у Сан Джорджо (она давно уже стала католической) памятник и материализовать древние дружеские связи обоих народов. Местная власть была очень идеей вдохновлена. Григорян вскоре представил эскиз-проект, а город стал изыскивать средства. Определили и место установки стелы. Григорян работал с городским архитектором, а памятник из местного камня высекал собственными руками. Горожане проявляли к процессу живейший типично южноитальянский интерес, ведь “мастерская” была открыта их взорам. Григоряна стали почтительно называть “синьором профессором”. Пиетет был огромный — в этой стране художнику знают цену и уважают безмерно.
Армянство Бари со временем то ли рассосалось, то ли распылилось. После геноцида 1915 года они появились вновь — в весьма малом количестве. Тем не менее среди армян Бари оказались знаковые личности, прежде всего поэт Грант Назарянц, приехавший еще в 1913 году и ставший национальным стихотворцем Апулии, которого чтут и читают не только в “реджионе”, но и во всей стране. Назарянц обратился к местной власти, ему выделили территорию, на которой он основал в 20-х гг. село Нор-Аракс (оно стало частью города), где обустроил полторы сотни беженцев. Они работали на небольшой им же созданной ковровой фабрике. Ковры имели успех, среди покупателей оказались Папа Пий XI и египетский король Фарух; ковры из Нор-Аракса украшали интерьеры Национального банка Италии. После войны уже в Калабрии была открыта вторая армянская ковровая деревня.
Среди тех, кто трудился в Нор-Араксе, был некто Тимурян, чье дело уже в новом качестве продолжил его сын Рубен Тимурян, житель Бари, уважаемый человек и очень даже преуспевающий бизнесмен.
Для памятника требовались средства, но в маленьком Бари и в не самой экономически сильной Апулии лишних денег не оказалось. Да и сегодня юг отстает от севера. Отметим, Апулия в основном аграрный край, здесь производят оливки и масло, виноград и вино, заняты рыболовством. И, конечно, туризм. Тем не менее какие-то деньги любезные барийцы тогда нашли. Оказывается, существовала координируемая Евросоюзом программа привязки к Апулии нескольких стран, перенесших войны, как то: Македония, Албания и т.д. В Бари к ним остроумно причислили и Армению. Однако дело растянулось, и не из-за денег. Целая цепочка причин: общий финансовый кризис, радикальная смена городской и апулийской власти, смена армянского посла и т.д. К тому же в Бари с его почти 340-тысячным населением тогда не было армянской общины. Она появилась не так давно, ее возглавляет — правильно! — Рубен Тимурян, община объединяет почти двадцать армян. Создан фонд Гранта Назарянца.
В один прекрасный день, может даже спонтанно, Рубен Тимурян вновь вернулся к стеле, давно уже готовой, и возобновил “установочный” процесс. Все осталось в силе, кроме одного обстоятельства. Пришлось искать новое место и делать новый проект. Почему? А потому что президент России Владимир Путин, приехав в Италию с официальным визитом в 2003 г., привез и гостинец — бронзового Св.Николая выделки Зураба Церетели. “Наш пострел везде поспел”. Привез не просто так, а для установки у базилики Сан Николо, почти там, где планировалась армянская стела. Так она осталась за бортом. Но все в итоге сложилось наилучшим образом и для памятника нашлось замечательное место на пьяцца Кристофоро Коломбо под городской крепостной стеной, чуть ли не у самого пирса. И хотя, говорят, море отступило, именно в этих местах швартовались армянские корабли в те далекие времена. Наличие моря заставило изменить концепцию и памятник-родник стал памятником-стелой в до иголочки благоустроенной среде. Стела с четырех сторон украшена армянскими и латинскими крестами, армянским “древом жизни” и уже чисто декоративным родником-чашей. На открытие был приглашен автор — А.Григорян, собралась власть Бари и “реджионе”, представители армянских общин Рима, Венеции и Неаполя, представители Св.Эчмиадзина, лучшие люди Бари, журналисты и т.д. и т.д. Как и бывает в подобных случаях. Памятник освятили армянский и католический священнослужители, играл оркестр. Мэр Микеле Эмилиано, выступивший с трогательной приветственной речью, сообщил во всеуслышание, что город Бари официально признал геноцид армян 1915 года.
В тот же день прошла научная конференция на тему армяно-итальянских связей. Об архитектурных контактах и параллелях рассказал доктор Ашот Григорян. По его словам, в самом Бари огромное множество следов деятельности армян, в частности фрагменты, детали, типичные для нашей архитектуры, несколько значительно изменившихся за века сооружений. Он их обнаружил и в городе Матера, недалеко от Бари, где тоже некогда обосновались армяне. Это древнейший пещерный город, выдолбленный в мягких известковых скалах. В дальнейшем над пещерами построили жилые дома, церкви и т.д., но ни одна пещера не была порушена. Город с 60-тысячным населением — великолепная приманка для туристов. Здесь обитает один наш соотечественник — врач-кардиолог, сохранилась пещерная армянская церковь Сб.Мариам Аствацацин IX-XI вв. Кстати, именно в Матере Пазолини снял “Евангелие от Матфея”, а Мел Гибсон — “Страсти Христовы”. Наш пещерный Хндзореск многому здесь может научиться.
***
Власти Бари официально сообщили, что намерены поставить памятник апулийскому поэту-символисту Гранту Назарянцу, может быть, прямо у университета. В этот раз, будем надеяться, процесс не растянется так долго...
Карен Микаэлян, "Новое время"