По мере активизации контактов Армении как с Евросоюзом в целом, так и с отдельными европейскими странами все больше раздается голосов о том, что «так долго продолжаться не может». Причина такого пессимизма — мысль о том, что однажды это очень сильно не понравится нашему давнему стратегическому партнеру — России. Как бы там ни было, после переизбрания на второй срок президент Серж Саргсян в первую очередь посетил с официальным визитом именно Москву, а уже через два дня — Брюссель. Возможно, эти две поездки и должны были стать своеобразным ответом на подобные вопросы.
Должны были стать, но стали ли? И как долго Армения сможет балансировать между Россией и Евросоюзом? Какой путь предпочтительнее для Армении? На эти и некоторые другие вопросы «Собеседник Армении» попросил ответить председателя НПО «Европейская интеграция», политолога Карена Бекаряна.
«Для меня вопрос, как долго Армения сможет маневрировать между Россией (а значит — Евразийским и Таможенным союзами) и Евросоюзом, звучит в определенной степени некорректно,— говорит Карен Бекарян.— Любая страна развивается, исходя из собственных национальных интересов, и в зависимости от этих интересов, от вопросов своей безопасности в самом широком смысле этого слова, в зависимости от вектора развития — куда эта страна движется и почему, — она и выбирает свой политический курс».
— Комплементарная (или многовекторная) политика, проводимая властями Армении,— насколько она эффективна?
— Естественно, мы имеем дело не с каким-то временным явлением, которое можно было бы назвать балансированием или маневрированием. Мы имеем дело с нашими внешнеполитическими приоритетами. Многие думают, что Армения в этом отношении единственная страна в мире. Но это далеко не так. Многие страны мира, исходя из существующих реалий, выбирают именно такой курс — курс комплементарной политики. И пытаться в этом видеть что-то необычное, экстраординарное, на мой взгляд, неверно.
Другое дело, если б мы говорили о том, как может Армения одновременно членствовать, скажем, в ОДКБ и НАТО. Да, это невозможно. Но мы смотрим на то, что у нас реально происходит. Россия — наш стратегический партнер. Вместе мы решаем вопросы военной безопасности, стратегического партнерства, того уровня взаимоотношений, которые считаются партнерскими. Вместе с Россией мы являемся членами ОДКБ, и главный компонент нашей безопасности, военной в том числе, связан с Россией. Это объективно со стороны Армении, и я думаю, что и весь мир это прекрасно понимает.
Все хорошо понимают, что мы соседствуем с Турцией, с которой нет никаких отношений. Есть закрытая граница. Есть политика принуждения и т. д. И маленькой Армении противостоять такому соседу очень трудно, имея в виду еще и то, что было в нашей общей истории,— это не только Геноцид армян, но и уроки Карабахской войны, когда у турок был большой соблазн вступить на территорию Армении. И только тогдашний министр обороны России своим заявлением пресек подобные амбиции Анкары. Это ведь совсем недалекое прошлое. Весь мир и Запад понимают, что в плане безопасности Россия Армении необходима. Но и Армения также необходима России.
Если говорить о развитии всех отраслей, касающихся цивилизационного направления, о возможных отношениях с внешним миром и отношениях внутри страны — права человека, гражданское общество, демократия,— то Армения ощущает себя частью большой Европы. И это естественно. Здесь не только вопрос вкусов. Небольшие национальные государства получили возможность, сохраняя свою национальную идентичность, самобытность, идти дальше по пути развития. И вполне естественно, что для Армении европейское направление является внешнеполитическим приоритетом.
— Насколько это, на ваш взгляд, понятно России?
— Думаю, Россия все прекрасно понимает. Если твоя внешняя политика честна, если ты для своего партнера понятен, предсказуем, ты постепенно достигнешь своей цели. Может, партнер с тобой не всегда согласен. Может, твоя точка зрения не полностью совпадает с его интересами. Но это другой вопрос. Главное — ты для него понятен, и он уважает твою точку зрения. Если, конечно, ты не блефуешь. Сейчас Армения ведет открытую внешнюю политику, ни с кем из своих партнеров она не блефует. Это очень важно.
Между прочим, сами страны Таможенного союза на данный момент вопроса о расширении данной структуры, привлечении к ней Армении не рассматривают. Предположим, что они начали рассматривать это. Тогда придется согласиться с тем, что у нас уникальная ситуация: Армения не имеет общих границ ни с одной из стран Таможенного союза.
— В последнее время в качестве весомого аргумента российские эксперты приводят пример Калининградской области, также не граничащей ни с Россией, ни с остальными странами ТС...
— Это правда. Но если мы что-то рассматриваем, хорошо бы это делать и корректно, и продуктивно. Если рассматривать вопрос корректно, с Калининградом имеется общая морская граница, и без участия третьих транзитных стран можно морским путем все что нужно туда доставлять. И, соответственно, из области вывозить. Во-вторых, есть транзитная зона — Евросоюз,— которая по существующим договорам обеспечивает возможность беспрепятственного транзита. Но кто в нашей ситуации возьмет на себя эту роль ЕС? Ведь не Турция с ее закрытыми границами... И, конечно, не Азербайджан. Есть еще Иран и Грузия. А согласятся ли они на тех же основаниях, как то делает ЕС, обеспечить транзит нам? Вопрос, который нужно хотя бы уточнить...
Вопрос продуктивности. Чем интересен и характерен калининградский пример? С одной стороны мы отметили наличие общей морской границы, с другой — ЕС дает возможность транзита по суше, включая и железнодорожное сообщение, так что проблем с транзитом там нет. Теперь рассмотрим наш случай. Готовы ли страны Таможенного союза помочь Армении осуществить проект строительства железной дороги Армения-Иран? Если готовы, если Иран, как ЕС, даст нам такую же возможность транзита, естественно, это продуктивно. Готовы ли наши партнеры, страны ТС, обеспечить беспрепятственное функционирование Абхазского участка Грузинской железной дороги, о возможном открытии которого так много сейчас говорится? Если готовы, то, конечно, это можно рассматривать. Готовы ли они убедить или своей политикой способствовать тому, чтобы Турция разблокировала границу с Арменией? Тогда и вопрос продуктивности обретет иное значение. Готовы ли они, наконец, внести свою лепту в открытие границ с Азербайджаном? Если всего этого нет, то и вопрос продуктивности отпадает. Этого нельзя не учитывать.
— Каковы перспективы Армении в плане участия в Евразийском союзе и сотрудничества с ЕС?
— Думаю, в Армении хорошо понимают, что Евразийский союз — это пока нечто, о чем очень много говорят, но никто во всем этом четко не разбирается. Идет процесс возможного формирования этого союза. Должна ли Армения принимать участие в этом процессе? Конечно, ведь в этом пространстве все страны являются партнерами нашей страны. Это страны, с которыми Армения активно сотрудничает в рамках ОДКБ, имеет тесные контакты как в рамках Содружества, так и на уровне двусторонних отношений. И если Армения внесет в этот процесс какую-то свою лепту, это будет естественно. Что из всего этого получится, насколько этот процесс затянется — думаю, не знает никто.
Что касается Евросоюза, то здесь у нас два четких ориентира. Первый — соглашение об ассоциации, и второй — о зоне глубокой и всеобъемлющей торговли. Переговоры по этим вопросам находятся в завершающей стадии, и мы очень надеемся, что уже до предстоящего в ноябре с.г. Вильнюсского саммита стран-участниц «Восточного партнерства» соглашения будут подписаны. По-моему, очевидно, что одно совершенно не мешает другому, здесь нет каких-либо противоречий.
Что для нас предпочтительнее? Наше предпочтение — сохранять и углублять стратегическое сотрудничество с Россией, быть как всегда активным и деятельным членом в составе ОДКБ и идти по пути евроинтеграции. При этом совершенно естественно сотрудничество Армении в рамках отдельных программ и проектов с НАТО, в том числе и с отдельными членами альянса. Здесь Москва может быть спокойна: во внешнеполитической повестке Армении просто не существует вопроса вступления в НАТО. Мы уже выбрали свою систему безопасности. Подчеркну, во всех направлениях, где есть возможность продуктивного сотрудничества, где есть интересы Армении, работа должна быть продолжена.
— Как вы думаете, имеются ли какие-то предпочтения выбора пути среди наших граждан?
— Знаете, если человеку, который не хочет делать никакого искусственного выбора, сказать — выбирай «или-или», это ввергнет его в шоковое состояние. Мы живем в 21 веке, в глобализирующемся мире и, естественно, стремимся к тесным взаимоотношениям с Европой, хотим иметь возможность получать там образование, перенимать их опыт.
И, естественно, наши граждане прекрасно понимают, что Россия нам нужна. И они очень тепло относятся к этой стране, к ее гражданам. Они понимают, что Россия вместе с нами обеспечивает нашу безопасность в этом нестабильном регионе. Но если поставить человека перед выбором, это ни к чему хорошему не приведет. Выбор сам по себе, я уверен, искусственный. Если придется выбирать, то общество, а соответственно и страна выйдет из этой ситуации с неминуемыми потерями. Если никто перед нами выбора не ставит, зачем его нам самим придумывать? Политикам удалось избежать жесткого выбора, и слава богу, что такого выбора нет и сейчас.
Никто Армении ультиматумов не ставит. Это бесперспективно. И этому тоже есть объяснение. Внешним политическим центрам, крупным игрокам гораздо понятнее, когда ты строишь свою политику на дополнении, а не противопоставлении их интересов. И к такой политике относятся с уважением.
Ашот ГАЗАЗЯН, "Собеседник Армении"