О том, что у Армении и Украины много общего, свидетельствуют не только трагические факты истории, но и современное политическое развитие. Ереван задолго до Киева стал руководствоваться принципами многовекторности и стратегического балансирования в отношениях с мировыми центрами силы. Развитие контактов с внешним миром ради национальных интересов страны – во многом дело жизни Президента Армении Сержа Саргсяна. Именно ему принадлежит инициатива восстановления отношений с Турцией без предварительных условий. После смены власти в Украине Ереван стал прилагать серьезные усилия для возобновления интенсивного диалога с нашей страной. К слову, глава армянского государства уже долгие годы руководит национальной федерацией наиболее интеллектуального вида спорта – шахмат. Формула этой игры для Сержа Азатовича такова: интеллект, целеустремленность, системность. Этим же он руководствуется и в политике. Политический портрет Президента Армении Сержа Саргсяна – в эксклюзивном интервью «Профилю».
- Господин Президент, в этом году существенно активизировались контакты между Арменией и Украиной. Каковы приоритеты армянской стороны в развитии двусторонних отношений?
- Для нас приоритетно сотрудничество с Украиной во всех сферах: экономической, политической, гуманитарной. Наши отношения насчитывают не одно столетие. Мы всегда были связаны тысячами нитей и сегодня, на самом деле, хотели бы наверстать упущенное. В первые годы независимости, в начале 1990-х, у нас были очень хорошие связи с Украиной. А потом, по каким-то причинам, мы стали реже общаться. Но я рад, что сейчас мы развиваем наши отношения хорошими темпами. Уверен, что в ближайшие несколько лет нам удастся как минимум вдвое, а, может быть, и втрое увеличить наш товарооборот, еще больше укрепить наши политические отношения и, конечно же, сотрудничество в гуманитарной сфере.
- За счет чего предполагается увеличение товарооборота?
- Он у нас и сейчас неплохой, но к таким вопросам я в первую очередь подхожу с точки зрения резервов. Если у нас товарооборот около $300 млн., то резерв в несколько раз больше. Множество украинских товаров, которые имели бы спрос на армянском рынке, и армянских, которые были бы интересны в Украине, еще недоступны нам с вами. Причина в том, что мы как государства недостаточно над этим работаем. Межправительственная комиссия редко собирается. Наши бизнесмены нечасто общаются, потому что до сих пор мы не создавали политический климат для такого сотрудничества.
- Украина имеет давние и интенсивные контакты с другими странами Южного Кавказа и Черноморского региона. Каким образом наша страна могла бы сегодня содействовать становлению долгосрочного мира и стабильности в этой части света?
- Единственный путь – это объективная нейтральная позиция, а также развитие экономических отношений. Претворение в жизнь крупных экономических проектов еще больше повысит авторитет Украины в нашем регионе. Ваша страна имеет все ресурсы для этого.
- Вы – автор беспрецедентной инициативы по урегулированию отношений с Турцией без предварительных условий. Скажите, насколько трудно вам было пойти на этот шаг, понимая остроту критики, в том числе со стороны армянской диаспоры, с которой вы столкнетесь? Насколько сложно было справляться с сопротивлением общественного мнения?
- На самом деле это был один из труднейших шагов в моей жизни, но я осознанно пошел на него. Да, турки совершили геноцид. Да, они отняли наше жизненно важное пространство. Да, они после совершения преступления в течение ста лет отрицали его и продолжают отрицать. А отрицание преступления – это, может быть, еще худшее преступление. Но с другой стороны, в современном мире почти не существует государств, которые не имели бы исторических проблем, нерешенных вопросов во взаимоотношениях друг с другом. Цивилизационный ответ на такие вызовы – это полномасштабное сотрудничество без предварительных условий.
Установление дипломатических отношений, открытие границ принесет пользу не только Армении и Турции, а и Грузии, Азербайджану, всему нашему региону. Поэтому я считал неправильным быть в позе обиженного, ущемленного, ждать, пока турки сами признают геноцид, и лишь после этого возобновить отношения. Мой подход был воспринят неоднозначно в нашем обществе, тем более среди армян, проживающих за пределами страны. И это понятно: наш народ эмоциональный, в те годы пострадала каждая армянская семья. Я понимаю людей, которые порой выходили на улицы, чтобы в очень многих случаях нелестными словами выразить свой протест против политики примирения с Турцией. Но я рад, что в конце концов наш народ понял эту идею. Сейчас, я думаю, осталось очень мало людей, считающих, что мы были неправы.
Наша инициатива была продиктована трезвым разумом и нисколько не противоречила нашим национальным интересам. Желание установить с турками отношения без предусловий ни в коей мере не означает, что мы отказываемся от процесса международного признания геноцида или же идем на какие-то уступки. Для того чтобы турки признали геноцид, были испробованы практически все пути, за исключением пути не конфронтации, а объяснения турецкому обществу всей трагедии тех времен. После того как мы начали этот процесс, в турецком обществе начались, может быть, неожиданные для многих процессы: в больших городах Турции молодые люди выходили и говорили о геноциде.
Конечно, наши отношения не сложились на этот раз. После того как мы подписали известные двусторонние протоколы (об установлении дипломатических и развитии двусторонних отношений. – Ред.), турецкая сторона отказалась ратифицировать их в парламенте. Сейчас мы ждем, когда в Турции появятся политическая сила или лидеры, которые готовы будут проявить политическую волю.
- На отношения Турции с Арменией оказывает влияние, в том числе, Азербайджан. Есть ли пути разорвать замкнутый круг, который не дает решить карабахскую проблему в течение 16 лет?
- Вы знаете, я не считал бы этот круг замкнутым, ведь все-таки переговоры продолжаются. Да, они идут очень тяжело, но любой худой мир лучше, чем война. Если есть переговоры, есть и возможность добиться окончательных результатов. Позиция армянских сторон – я имею в виду Армению и Нагорный Карабах – очень проста. Она базируется на верховенстве закона, международного права. Карабах был включен в состав Азербайджана решением органов Компартии в 1921 году. Народ Нагорного Карабаха никогда не соглашался с таким решением. В 1988-м началось Карабахское движение, а потом путем проведения референдума Нагорный Карабах самоопределился в одностороннем порядке. Даже если до недавних времен кто-то говорил, что право народов на самоопределение противоречит другому основополагающему праву – целостности территорий, то после известного решения Гаагского суда о непротиворечии одностороннего провозглашения независимости со стороны Косово нормам международного права все встало на свои места. Именно поэтому на министерском саммите ОБСЕ в Алма-Ате в этом году было четко заявлено, что три принципа, на основе которых мы ведем переговоры – неприменение силы или угрозы силой, территориальная целостность и право наций на самоопределение, – равны между собой. Очень надеемся, что мы, в конце концов, придем к окончательному справедливому решению. Если бы мы исходили из того, что решения нет, нам – и в первую очередь народу Нагорного Карабаха – было бы очень тяжело жить.
- Чем было мотивировано решение Армении о существенном – с 25 до 49 лет – продлении пребывания российской базы на ее территории?
- Знаете, я лично это сделал с удовольствием. Вы, наверное, много раз слышали, что ни одно государство – даже самое сильное, самое большое, а тем более маленькая Армения – не в состоянии в одиночку обеспечить свою безопасность. Мы с Россией союзники, стратегические партнеры, и не только на двусторонней основе, а и в рамках ОДКБ. Мы живем в регионе, где очень много угроз и опасностей. Некоторые страны в отдельных случаях даже ставят под сомнение право армян жить на своей исторической земле. Из-за исторических и современных причин велика вероятность вооруженных столкновений в нашем регионе.
Интерес российской стороны – возможность планировать развитие своих вооруженных сил, своих стратегических интересов на долгий срок. Наша заинтересованность – помощь и поддержка в обеспечении безопасности. Это серьезный фактор для невозобновления, предотвращения боевых действий, хорошая возможность перевооружить нашу армию по современным стандартам. Поэтому я думаю, что это продление исходит из наших национальных интересов.
- В украинском восприятии членство в ОДКБ и интенсивное сотрудничество с НАТО – вещи трудносовместимые. Как Армении удается их совмещать?
- На самом деле у нас это получается. Получается иметь очень хорошие отношения с одной стороны с США, а с другой – с Ираном. С одной стороны с Россией, а с другой – с Грузией. Потому что мы ведем политику откровенности. Мы не пытаемся извлечь какие-то выгоды из противоречий между другими странами. Самое лучшее для нас, когда интересы США и России совпадают. НАТО и ОДКБ – это не противники. Это системы безопасности со своими зонами интересов, позволяющие странам получать пользу. Знаете, не всегда правильно видеть в жизни только черное и белое. При таком подходе проблемы неизбежны. А когда палитра шире – жизнь становится легче.
- Что приносит Армении сотрудничество с НАТО?
- Мы сотрудничаем с НАТО на условиях Плана индивидуального партнерства, позволяющего нам использовать накопленный Альянсом громадный опыт, принимать участие в миротворческих процессах (армянские миротворцы сегодня служат в Косово и Афганистане. – Ред.). Сотрудничество с НАТО дает возможность модернизировать нашу армию, проводить реформы, искать правильные современные пути построения системы безопасности. То, что я так положительно говорю об Альянсе, не означает, что Армения собирается вступить в НАТО. Но, будучи членом ОДКБ, не видеть положительных результатов сотрудничества с Альянсом, означало бы придерживаться мышления времен холодной войны.
- В нынешнее время свои вызовы, свои линии напряженности. Одна из них связана с Ираном. В то же время ваша страна не только географически, но и экономически, и в плане человеческих контактов является воротами в Иран для западного мира, европейской цивилизации. Скажите, насколько интенсивно сегодня этот потенциал используется Западом?
- Иран – один из наших важнейших соседей. Так получилось, что с внешним миром мы общаемся только через Грузию и Иран. В начале 1990-х годов, когда в Грузии была неспокойная обстановка, товары на армянском рынке подорожали бы в четыре-пять раз, если бы не было иранской дороги. Кроме того, Иран – страна, богатая энергоносителями. В Армении их нет, и мы очень тесно и с удовольствием сотрудничаем в этой области. Иран имеет очень взвешенный подход к карабахской проблеме. Вы знаете, что в рамках Организации Исламская конференция Азербайджан пытается преподнести конфликт как межрелигиозный. В данном случае это очень легко опровергается, потому что у Армении прекрасные отношения с Ираном. Есть также много других причин для нашего сотрудничества с Тегераном. Сегодня оно в основном развивается в экономической и гуманитарной сферах.
- Армения имеет заблокированные границы с Турцией и Азербайджаном, кризис затронул вашу страну в прошлом году, но экономика продолжает развиваться. В чем армянское ноу-хау? Куда надо заливать «бензин», чтобы мотор экономики при таких непростых условиях продолжал работать?
- На самом деле мировой финансовый кризис внес серьезные коррективы в наши планы. До этого почти в течение 10 лет развитие экономики Армении измерялось двузначными числами. Наш государственный долг был небольшим, а макроэкономические показатели – очень хорошими. Но изолированное положение, отсутствие выгодной транспортной инфраструктуры всегда являлось проблемой, и, к сожалению, наша экономика не была достаточно диверсифицирована. Экономические показатели Армении росли, в том числе за счет строительства и тех средств, которые мы получали от наших соотечественников, проживающих за границей. И в силу последствий мирового кризиса, и в силу того, что многие люди запаниковали, мы получили очень тяжелый удар по экономике, потеряли 14% своего ВВП. Но даже в этой ситуации мы не свернули ни одной социальной программы, ни на один день не задержали пенсии, социальные выплаты, зарплаты. Может быть, это, а также то, что в Армении уже давно рыночная экономика, более-менее благоприятный инвестиционный климат, стабильность банковской системы, да и предприимчивость армян помогают наверстать потерянное в прошлом году. К сожалению, сейчас также не все идет гладко. Природа нас не балует, и при росте промышленности на 12% мы имеем спад в сельском хозяйстве почти на 25%. В этом году мы потеряли весь урожай абрикосов, других фруктов, с зерном не все в порядке, но тем не менее по итогам полугодия мы имели почти 7% роста. И я думаю, что год мы завершим положительными показателями, хоть и вряд ли сможем на 100% наверстать то, что потеряли в 2009-м.
- Насколько мы понимаем, средства, которые Армения заимствует у международных финансовых структур, не идут на то, что в Украине называют «проеданием», а инвестируются в развитие инфраструктуры и экономики?
- Мы ни одного цента из этих кредитов не потратили на выплату зарплат или социальных пособий. Все пошло в экономику и стабилизационный фонд. Сегодня наш государственный долг составляет меньше половины ВВП. Если судить по взятым кредитам – он около 40%, а если по подписанным договорам – 47–48%. Это вполне нормальные цифры, ведь я могу назвать около десятка развитых стран, у которых госдолг превышает 100% ВВП.
- Вы возглавляете Национальную шахматную федерацию Армении. Помимо мировых успехов профессиональных армянских шахматистов, в стране много делается для развития и популяризации шахматного спорта среди молодежи. Государство также заботится о льготном жилье для молодых ученых. Означают ли эти примеры, что Армения делает ставку на развитие интеллекта нации как одного из стратегических ресурсов страны?
- Да, конечно. Армения – страна с очень маленькой территорией. У нас нет особых природных ресурсов. Поэтому мы обязаны были обратить внимание на тот серьезный ресурс, о котором вы говорите. Кстати, мы помогаем приобрести дом не только молодым ученым, а и нашей молодой творческой интеллигенции, молодым семьям в целом. Гарантия стабильного развития Армении – это образованный и обеспеченный молодой человек.
Шахматы же всегда присутствовали в армянском быту, в армянских семьях. Конечно, увлечение ими широко распространилось после того, как Тигран Петросян стал чемпионом мира (в 1960-х годах. – Ред.). Шахматы воспитывают в человеке целеустремленность, дисциплину и системность. Это очень важно. Я горжусь нашими шахматистами, горжусь тем, что задолго до того как я стал Президентом Армении, я был президентом Федерации шахмат. Мы считаем, что наш самый большой ресурс – это наш интеллектуальный потенциал. И не только интеллектуальный потенциал граждан Армении, а и всего армянского народа. Так получилось, что две трети нашего народа проживают вне Армении. Большего ресурса, чем эти люди, мы нигде не найдем. С одной стороны, конечно, плохо, что они не живут в Армении. Но с другой стороны, они проживают в развитых обществах, они достигли колоссальных успехов в очень разных отраслях. Связь с этими государствами, связь с высокими технологиями при посредничестве зарубежных армян – дар, который мы обязаны использовать.
Варвара ЖЛУКТЕНКО, «Профиль», из Еревана