ARMENIA Today представляет интервью с российском политологом, старшим научным сотрудником отдела Кавказа и Центральной Азии Института востоковедения РФ Александром Скаковым.
- Недавно в Астрахани состоялась очередная встреча президентов Армении и Азербайджана при участии президента РФ Дмитрия Медведева, в ходе которой было достигнуто соглашение в гуманитарной сфере. Как Вы оцениваете очередную активизацию России в переговорном процессе Карабахского урегулирования? Каковы реальные цели Москвы в этом вопросе?
- Без сомнения, именно Россия занимает сейчас лидирующую роль в процессе урегулирования Нагорно-Карабахского конфликта. При этом посредническая миссия России в целом идет в рамках усилий и принципов Минской группы, каких-то признаков наличия у Москвы собственных, своекорыстных, идущих в ущерб другим сторонам процесса целей в настоящее время не прослеживается. Лидирующая роль России в мирном процессе обусловлена рядом факторов – её исторической вовлеченностью в происходящие в регионе события, её позитивными отношениями со сторонами конфликта, её стремлением избежать непредсказуемого развития событий вблизи своих границ.
Эти факторы открывают перед Россией очевидные возможности, но её активная роль в процессе урегулирования таит в себе и очевидные угрозы. Приведу пример. Вовлеченность США в израильско-палестинское урегулирование, активизация действий Вашингтона в этом направлении в период президентства Обамы, пока не принесли ни каких-либо успехов в переговорном процессе, ни очевидных дивидендов США. Скорее, наоборот, провал американских попыток подтолкнуть безнадежно пробуксовывающее ближневосточное урегулирование негативно сказался на реноме США как потенциального медиатора, посредника между конфликтующими сторонами, да и вообще на имидже США как ведущей мировой державы.
У меня есть серьезные сомнения в том, не приведет ли к аналогичным последствиям активизация роли России в нагорно-карабахском урегулировании. Пока что Россия в качестве посредника вызывает у сторон конфликта наибольшее доверие. Но сохранится ли это доверие в случае возможного фиаско переговорного процесса? И какая страна или организация в этом случае станет наилучшим посредником для сторон конфликта? Если ли вообще такая страна или организация?
Что же касается подписанного в Астрахани 27 октября документа – испытывать какие-либо надежды или удовлетворение в этой связи считаю неуместным. Безусловно, сам факт встречи армянского и азербайджанского президентов нельзя не приветствовать, лучше встречаться за столом переговоров, чем игнорировать друг друга. Подписанный документ носил абсолютно рабочий характер. Обращает на себя внимание и тот факт, что за астраханской встречей, 7 и 11 ноября, последовали новые воинственные заявления президента Азербайджана. Ничего в армяно-азербайджанских отношениях эта встреча не изменила и изменить не могла.
- Столь повышенный интерес Москвы к Карабахскому вопросу говорит об ослаблении позиций США и Европы в регионе или же об их незаинтересованности активно заниматься урегулированием конфликта?
- С одной стороны, администрация Обамы, в условиях продолжающегося экономического кризиса, стремится ограничить вовлеченность США в те мировые политические процессы, которые не затрагивают напрямую интересы Вашингтона. Пока что Карабахский конфликт их, очевидно, не затрагивает. С другой стороны, США слишком глубоко втянулись в целый ряд других конфликтов или регионов, не имея возможности ни выйти из них, сохранив свое лицо и обеспечив свои интересы, ни решить их по своему сценарию. Тем более, что такой сценарий по объективным причинам зачастую отсутствует. Я имею в виду, в первую очередь, ближневосточное урегулирование, ситуацию в Ираке и Афганистане, северокорейскую и иранскую ядерные программы. В такой ситуации Вашингтон явно максимально абстрагировался как от нагорно-карабахского конфликта, как и от армяно-турецкого процесса.
Очевидно, тем не менее, что полностью пустить на самотек эти проблемы США, оставаясь ведущей мировой державой, не могут. С Европой ситуация несколько иная. Безусловно, возможное возобновление военной фазы Карабахского конфликта несет в себе крайне серьезные угрозы для ЕС, как политические, так и экономические. В перспективе это чревато потерей ЕС вообще какого-либо влияния на ситуацию как на Южном Кавказе, так и в Центральной Азии. Евросоюзу для активизации в своей роли в Карабахском мирном процессе необходимо для начала выработать общую и стратегически выверенную внешнюю политику. Пока такой внешней политики нет, и когда она появится – неизвестно. Все сроки уже вышли. Чиновники назначены, аппарат создан – а внешней политик нет. ЕС напоминает известную басню Крылова о лебеди, раке и щуке. В одну сторону тянут Германия и Франция, в другую – Англия, в третью – Польша, и так далее.
Более того, некоторые страны ЕС выступают в роли своего рода саботажников, разрушая изнутри европейский внешнеполитический курс, вероятно, в угоду влиятельным заокеанским кругам. В такой ситуации надеяться на активизацию ЕС в нагорно-карабахском урегулировании не приходится. Да и очевидно, что более первоочередным для Европы является урегулирование приднестровского конфликта, куда в ближайшее время и будут брошены основные силы и ресурсы.
- 1-2 декабря в Астане состоится саммит ОБСЕ. На Ваш взгляд, на данном саммите удастся добиться значимого результата в переговорном процессе по Карабаху?
- Я бы не стал возлагать серьезных надежд на саммит в Астане. Дорожная карта явно не будет выработана, что же касается рамочного соглашения – какой-то документ, вероятно, будет подписан. Но он будет носить не обязывающий и очень общий характер. Для выработки чего-либо подобного «дорожной карте» необходимы минимум две вещи. Первое – изменение климата армяно-азербайджанских отношений, отказ от угроз применения силы. Второе – определение взаимоприемлемых принципов урегулирования. Пока что так называемые Пражские и Мадридские принципы Минской группы, по сути, неприемлемы для обеих сторон конфликта, особенно, для армянской стороны. Поэтому они успешно торпедируются обеими сторонами. Не думаю, что в обозримой перспективе могут быть выработаны новые принципы, которые, на этот раз, удовлетворят всех.
Непонятно, на какой основе их вырабатывать, такой взаимоприемлемой основы нет. Тогда остается один путь – давление на стороны конфликта, их принуждение к согласию с принципами, одобренными мировым сообществом. Но на сегодняшний день стороны конфликта имеют все возможности для того, чтобы торпедировать эти принципы и саботировать их реализацию, пусть согласившись с ними на словах. Рычаги давления на стороны конфликта опять же не выработаны. Какими могут быть эти рычаги? Назову для примера хотя бы один – демилитаризация всего южнокавказского региона и максимальное ограничение поставок вооружения в этот регион. Но добиться создания таких рычагов опять же крайне проблематично.
- Если война в Карабахе все-таки начнется, то какова будет позиция российской стороны, учитывая подписанный армяно-российский протокол о военной базе в Гюмри? Какую роль сыграет эта база?
За 2010г. угроза новой войны в регионе Нагорного Карабаха стала более реальной, чем год или два назад. Угрозы военного решения конфликта участились, выросла снайперская активность на линии соприкосновения, увеличилось количество инцидентов с применением оружия. Упования некоторых представителей армянской стороны на опыт предшествующей войны и на реноме армянской армии вызывают все меньшее доверие за пределами Армении. И, самое главное, уроки той войны все меньше принимаются во внимание в самом Азербайджане.
С другой стороны, военный перевес Азербайджана пока не носит решающего характера, хотя и является существенным. Для Азербайджана сейчас существует два основных вопроса, препятствующих попытке силового решения конфликта. Во-первых (это важнее для военных), сможет ли азербайджанская армия за 5-7 дней решить основные военные задачи, то есть обеспечить возвращение под свой контроль узловых для Нагорного Карабаха позиций или объектов. А воевать дольше никто в мире Азербайджану не даст, это показал августовский конфликт 2008 г. в Грузии. Пока что возможность блицкрига в Баку явно вызывает сомнения, хотя бы потому, что, как отмечалось выше, перевес азербайджанской армии не является решающим. И второй вопрос (важный, скорее, для политиков) – примут ли возможные военные действия характер конфликта между Азербайджаном и Нагорным Карабахом, или же превратятся в армяно-азербайджанскую войну по всему потенциальному фронту. В Баку надеются, что Ереван не вмешается в конфликт на территории собственно Нагорного Карабаха и прилегающих к нему районов. Собственно, на настоящий момент, у Еревана, не признавшего независимость НКР и не намеренного, судя по всему, это делать, нет юридических оснований для такого вмешательства. В том случае, если военные действия будут идти на территории, являющейся международно признанной территорией Азербайджана. Но здесь Баку сам загнал себя в ловушку, вычеркнув из списка сторон конфликта сам Нагорный Карабах и сведя мирный процесс вокруг НКР к армяно-азербайджанскому диалогу.
Сейчас для Азербайджана, напротив, было бы выгоднее вывести НКР за рамки армяно-азербайджанского диалога. В таком случае решение конфликта стало бы, по сути, внутренним делом Азербайджана. Опять же, если военные действия будут идти только на территории НКР и Азербайджана, у России не будет юридических оснований для решительного вмешательства в конфликт. Другое дело, если в состоянии войны окажется Армения, которую с Россией связывают отношения в рамках ОДКБ. Другим словами, начало войны станет возможным в том случае, если Азербайджан будет уверен, что ни Армения, ни Россия в неё не вмешаются. В Азербайджане, кажется, есть иллюзия того, что Россия в любом случае не вмешается в конфликт, так как её уравновешивает турецкий фактор. Якобы, в случае вмешательства России в конфликт могла бы ввязаться Турция. Это иллюзия, у Турции ещё меньше, чем у России, юридических оснований для вмешательства в потенциально возможный армяно-азербайджанский военный конфликт. Тем более, что Турция не будет ради Азербайджана ставить под угрозу свои взаимовыгодные отношения с Россией и свой международный имидж. А в азербайджано-турецких отношениях в настоящее время отнюдь не все так безоблачно.
- В парламенте Армении активно обсуждается вопрос о возможном признании НКР со стороны РА. Каким Вам видится дальнейшая судьба Карабахского конфликта при реализации данного варианта?
- Постановка данного вопроса именно сейчас мне кажется неслучайной. Это связано с общим обострением ситуации вокруг Карабахского конфликта и с возрастанием угрозы перехода конфликта в военную фазу. Как было мною уже отмечено, Армения, не признавая независимости НКР, не имеет никаких правовых оснований для вмешательства в потенциально возможный военный конфликт в том случае, если он будет идти только на территории НКР и окружающих её азербайджанских районов. В этом плане признание Ереваном независимости НКР имело бы сдерживающий характер, гарантируя, по крайней мере, на какое-то время, невозобновление военных действий.
С другой стороны, очевидно, что такое признание нанесет серьезнейший удар по мирному процессу. Тут надо задаться вопросом – а существует ли на самом деле этот мирный процесс, или есть только его видимость? Является ли он продуктивным, способен ли он привести к взаимоприемлемому решению конфликта. Боюсь, что ответ будет отрицательным. В этом случае можно сделать вывод: признание Арменией независимости НКР не нанесет ущерб тому, чего на самом деле нет, а для НКР и Армении такое признание создаст определенную систему гарантий. Но, безусловно, такое признание создало бы Армении множество проблем на международной арене и достаточно дорого бы ей стоило. Поэтому, очевидно, такое признание сейчас не состоится. Хотя сейчас Армения, не признавая независимость НКР, не может ожидать никаких шагов по признанию Нагорного Карабаха, хотя бы де факто, своими союзниками. Более того, не идя на этот шаг, Армения не может в настоящее время ждать от своих союзников никаких шагов ни по какой-либо поддержке Нагорного Карабаха, ни поддержке своей позиции в армяно-азербайджанском переговорном процессе. По сути, получается, что Армения, в настоящее время, не признавая независимость НКР, признает Нагорный Карабах частью Азербайджана.
- Спасибо за интервью.
ARMENIA Today