Очередной апшеронский Асиф-муаллим взялся писать характерные глупости, что, впрочем, неудивительно. Опять Валерия Олюнина не угодила, что тоже неудивительно. Речь ведь о награбленном! Потомки кочевников Великой Степи свалили уворованное горой, там и армянские церкви, и персидские поэты, и лезгинские композиторы, и грузинские монастыри, а сами сели сверху, вопя: «это всё наше, от бабушки Афаг-ханым досталось».
Печально, что этот очередной муаллим оказался ничем не лучше всех предыдущих публицистов султаната, и, по сложившейся там традиции, поступил с русским языком, как с молочным барашком. Нельзя сказать «затесавшаяся в ведущего научного сотрудника», во всяком случае, на языке Пушкина. Затесаться можно не в кого-то, а куда-то.
Перлы автора я сохраню – это любо-дорого видеть. Но это всё мелочи, впрочем.
Итак, чем же недоволен Асиф-муаллим?
«По ее (Валерии Олюниной) мнению, раз Низами Гянджеви является «персидским» поэтом, то в мероприятии непременно должны были принять участие иранские ученые».
Действительно, а зачем там иранские учёные? Только бы помешали. Даёшь обсуждение Гёте, но без немцев, Сервантеса – без испанцев, и Гюго – без французов. Во всех случаях будет достаточно азербайджанцев, у нас же Евразия, чёрт возьми, а не какая-нибудь Европа! Я, кстати, практически убеждён, что если хорошо поискать, тюркские корни у этих авторов найдутся (особенно первый на этот счёт подозрителен).
«Олюнина вдается в подробности относительно того, что Азербайджан «присвоил» себе персидских поэтов, художников и государственных деятелей».
Азербайджан подошёл к вопросам кражи чужого наследия с титаническим размахом. Если писал по-тюркски, где бы ни жил – в Сирии, Ираке, Иране, значит – «азербайджанский писатель», а если родился на территории, ныне включённой в «Азербайджанскую республику», то, конечно, тоже «азербайджанский писатель», на каком бы языке при этом ни писал. Впрочем, не обязательно это должен быть именно писатель. Красть, так красть! К примеру, ловкие продавцы овощей исхитрились похитить Насреддина Туси, который был персом, жил в Иране, причём, даже не побывал на территориях, где будет потом создан нынешний алиевский султанат. Писал, в основном, на арабском. Однажды Туси, будучи полиглотом, записал пару страниц на тюркском наречии, чтобы продемонстрировать своё знание языков. То-то бы он удивился, если бы узнал, что после этого опрометчивого поступка он больше не принадлежит своему народу, а стал «азербайджанцем».
«В XII веке уже не было персидской государственности и все разговоры о том, что писавшие на персидском языке Низами Гянджеви и другие деятели принадлежат сугубо персам, неверно».
Так, с конца 18 века по начало 20-го, не было на Кавказе и тюркской государственности. Отчего это М. Ф. Ахундов – вдруг азербайджанский писатель, а не, скажем, русский? И что с того, что свои «философические творенья» этот автор писал по-тюркски?
«По ущербной логике армянской пропаганды, если армянские ашуги Наапет Кучак, Нагаш Овнатан, Саят-Нова и др. пели свои песни на тюркском языке () то эти деятели должны принадлежать тюркской культуре».
Все перечисленные, особенно Саят-Нова, действительно, пели и писали на тюркском языке, но и не только, ещё и на армянском, на грузинском (Саят-Нова), на персидском. А вот Низами Гянджеви писал только по-персидски! Вот не написал на тюркском уважаемом языке ни страницы, ни полстраницы! Пришлось в советское время великого азербайджанского поэта переводить на великий азербайджанский язык, чтобы стало великому азербайджанскому народу понятно, что он вообще писал!
«Он, используя множество тюркских слов».
Только вот проблема, арабских слов в своих персидских стихах он использует больше, чем тюркских. Может, он вообще араб?
Англоязычная энциклопедия называет его «Persian Sunni Muslim poet», и добавляет «Nezāmi is considered the greatest romantic epic poet in Persian literature». Идём во франкоязычный сектор, и читаем «fut un poète persan». Ищем итальянскую версию, а там «è stato un poeta persiano», испанскую - «grande poeta épico romántico de la literatura persa», немецкую – «war ein persischer Dichter» - в общем, добравшись до португальской версии, просто перестаём искать дальше, ибо бессмысленно. Низами во всём мире считается персидским, только персидским, и никаким больше поэтом.
Кого, чёрт побери, продавцы овощей пытаются надуть? Да ещё имеют наглость упрекать тех, кто не готов верить в их причудливые байки, в «недостаточном интеллекте»! Какая же наглость!
Но что самое смешное, так это кочующее из одной статьи в другую, «доказательство» теоремы об азербайджанском «гражданстве» персидского классика:
«в поэме «Семь красавиц» (он) говорит о себе:
«В этом Хабеше не ценят моего тюркства,
Поэтому не едят мою вкусную довгу».
Низами трудился поваром в Эфиопии (Хабеш это нынешние Эфиопия и Сомали)? Если это было, то он точно «азербайджанец»!
В общем, надоело, ей-Богу, об этом говорить. По большому счёту, неважно, к какому народу этот великий персидский автор относился по отцу (с материнской-то стороны он точно принадлежал к иранской народности, к курдам), и спорить с базарными муллимами, этакими хамами, на их любимые темы «кто по насьи» - себя не уважать.
Но иногда приходит на ум страшный сценарий – вдруг в Иране, в какой-нибудь мечети, обнаруживается рукопись, где чёрным по белому написано: «отец Низами – армянин». Ну, мало ли, всякое случается. Был же, к примеру, армянином по рождению Карачагай-хан, наместник Азербайджана, жестокий приспешник тех самых тюркских правителей Персии?
И вот, представьте, находят такое, зачитывают, и через минут пять Азербайджанскую республику накрывает зомби-апокалипсис!
Амирам Григоров